Эпилог. Дон Жуан. Триумф

В конце сезона Анна де Шербур затмила всех светских красавиц Парижа. Никогда раньше не носила она столь щегольских туалетов, не блистала столь изысканными украшениями и никогда не выглядела такой счастливой. На зависть соперницам графиня цвела пышной красотой, повергшей к ее ногам не только поклонников, но и модных поэтов и художников, видевших в ней вторую Елену Троянскую.

Разумеется, светским сплетницам не давало покоя подобное преображение, и тайна оставалась тайной недолго. Искушенные дамы быстро сообразили, к чему такие перемены.

После скандальной женитьбы виконта де Шаньи Париж потрясла еще более скандальная новость о связи его матери с бывшим учителем музыки ее юной невестки. Что характерно, слухи распускали две ее задушевные приятельницы. Причем, одна из дам утверждала, что новый любовник графини – писаный красавец, а вторая, что он страшен, как смертный грех. И обе были правы. Наполовину.

История дошла до виконта, от чего последний пребывал в несвойственном для молодого супруга унынии, которое, в свою очередь, порождало новые домыслы касательно обстоятельств его брака. Нет, он не раскаивался в своем выборе и нежно любил жену, но с большим трудом сдерживал при ней раздражение и досаду. Его счастье было отравлено – Призрак жестоко поквитался с ним, отняв у него вторую женщину, значение которой в его жизни трудно было переоценить.
Несомненно, графиня не понимала, что стала марионеткой в руках опытного манипулятора, но он не имел права, не смел, как почтительный сын, раскрыть ей на это глаза.

Если бы Рауль, забыв о здравом смысле и соображениях фамильной чести, все-таки решился бы и донес в полицию о том, где скрывается Призрак, его семье, скорее всего, принесли бы соболезнования по поводу его душевного нездоровья. И, думается, выразили бы сочувствие как раз его матушке – графине де Шербур. В лучшем случае, памятуя об его участии в провальной операции в театре, предложили бы утешиться от непосильных забот в объятиях юной супруги.

Все, что он мог сделать в сложившихся обстоятельствах, это прекратить всяческие сношения с матерью и запретить своей жене наносить ей визиты вежливости.

К счастью, виконт страдал от невыносимого унижения, которое отчасти было публичным – потому что роман графини стал известен в свете, и искушения избавить мир от дерзкого преступника лишь до конца весны. В мае, когда в Париже стало душно, графиня де Шербур отправилась путешествовать – по слухам, в Италию или Грецию.

***

Спустя несколько лет театр «Ла Фениче» в Венеции представил вниманию публики дебютную оперу французского композитора Эрика Делагарди, написанную на сюжет романа Гюго «Человек, который смеется». Необыкновенная чувственная музыка и яркая драматургия постановки имели ошеломительный успех у пылких итальянцев.

На премьере присутствовал сам автор – он занимал первую ложу слева, выходящую на авансцену. Весь спектакль повернутый в профиль к залу, он приковывал к себе внимание – венецианки нашли его вызывающе красивым, хотя и несколько высокомерным. Даже на овациях он не вышел на сцену вместе с певцами и дирижером – он встал и также вполоборота поклонился восторженной публике.

Он был не один - в ложе с ним находилась спутница – она сидела справа от композитора, так что мало кому удалось ее разглядеть. Эти счастливцы утверждали, что она необычайно хороша собой и, несомненно, принадлежит к знатному роду. Когда ее начали лорнировать чересчур пристально, женщина накинула газовый шарф на прелестную белокурую головку и откинулась в тень.

После спектакля консьержка нашла в ложе кружевной веер и розу, очевидно, выпавшую из корсажа или прически дамы.

На банкет, посвященный премьере, Делагарди со своей спутницей не явился… Чего было еще ждать от этих эксцентричных французов?

FIN

Вернуться к варианту I.              Вернуться к варианту II.

В раздел "Фанфики"
На верх страницы