Глава 13, в которой Призрак открывается с неожиданной стороны.

- Господа, может, я вам лучше спою, а? Сами знаете, какой у меня дивный голос. Поверьте, вы не будете разочарованы...
- У нас вся ночь впереди, успеем еще и попеть, и поплясать. - Дарога усмехнулся в бороду. - Лучше поведай нам про прелестницу, что завладела твои сердцем, как Али-баба - сокровищами разбойников.

Перс уселся на ковер, подложил под бок подушку и взглянул на друга, как сказочный султан на Шахерезаду, с неподдельным интересом и оттенком угрозы. Де Шаньи и мэтр Рейе пододвинули кресла поближе.

- Я полюбил Карлотту Гуидичелли с того самого момента, как она переступила порог Опера Популер, - начал Эрик, глядя на дрова в камине, черные с красными проблесками пламени. - Вернее, еще раньше. В тот день я стоял на крыше, развешивая выстиранные рубашки на лире Аполлона - увы, в моем подземелье белье сохнет неделю. Ее экипаж подкатил к ступеням, она выпрыгнула, легкая как лань, но... защемила край платья в дверях и рухнула на мостовую. О, когда она пререкалась с кучером, в ее голосе звучали все пять октав! Поверьте, господа, не так-то просто пропеть “Олух, почему ты не остановил лошадей?” как арию Царицы Ночи!

Дрова всело потрескивали, чего и следовало ожидать от порядочных дров в Сочельник. Это в другое время года они могут трещать как зуб, выдираемый сельским цирюльником без обезваливания, но в рождественскую ночь они должны потрескивать весело и задорно. Таков их долг по отношению ко всему человечеству. За каминную решеку зацепился одинокий кусочек сажи и трепетал, поддуваемый горячим водухом. Согласно милому суеверию, это предвещало нежданого гостя. Неужели Фирмен таки заявится после обильных возлияний в кабаке? Этого только не хватало.

- Постой-ка. Если Карлотта-ханум так очаровала тебя, то почему ты швыряешься в нее всем, что под руку попадет? - удивился Перс. - Уж насколько я далек от оперных интриг, но тоже слышал, что однажды ты уронил на нее задник! Причем мне это сообщила моя младшая жена, подслушав разговор рыночных торговок. Эрик, неужели шайтан лишил тебя разума?
- Нет, дарога! Во-первых, я не ронял на нее задник - просто стоял на помосте, предвкушая, как она будет петь арию Элизы, заслушался и случайно положил руку на рычаг. А этот разгильдяй Буке привязал канат некрепко! Вот задник и сорвался. Признаться, мне уже надоели все эти возгласы - “Ах, Призрак Оперы стянул мою заначку! Ах, Призрак Оперы выпил мой ром, мне ни капли не оставил! О нет, я чисто вымыла пол, но Призрак Оперы пришел и натоптал!” - Эрик сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев, и добавил: - А если я и бросал в нее чем-нибудь легким пару раз, так это лишь для того, чтобы привлечь ее внимание. Чтобы она взглянула на меня хоть раз. Все равно, с ненавистью или с любовью. Просто чтобы взглянула.
- О, я понимаю! - рассмеялся доброжелательный концертмейстер, - Помнится, в школе я тоже дергал девочек за косы и прибивал их юбки к парте гвоздями. Ах, золотые дни детства! Думаю, это простительная шалость, не так ли, граф?
- Я не ходил в школу, у меня был гувернер, - отрезал Филипп. - Эрик, я не буду оценивать, насколько эффективен такой способ ухаживания, особенно применимо к сеньоре Гуидичелли. Но ради всего святого, зачем вы запретили ей петь в Il Muto? Рауль до сих пор во сне кричит из-за той сцены, которую она закатила ему и директорам после вашего письма...

Одним прыжком Призрак достиг кресла и угрожающе навис над де Шаньи, который испуганно вжался в бархатную спинку. Никогда еще граф не был так близок к смерти, за иключением разве что того случая, когда он лез в окно к супруге обладателя королевского приза по стрельбе. Глаза Призрака горели адским огнем, рот был перекошен от ярости, маска белела зловеще, как могильная плита.

- Не смейте даже упоминать эту так назваемую оперу в моем Храме Музыки! Это не искусство, а балаган! - Прошипел Призрак, - Пошлейший сюжет, отвратительная музыка, по сравнению с которой визг пилы покажется полночной серенадой, и к тому же автор явно списал главного персонажа с себя! Неужели я мог позволить, чтобы Ла Карлотта принимала участие в этом водевиле? Если ей хочеться покрасоваться перед публикой - пожалуйста, но не петь же! Поэтому я приказал дать ей роль мальчика-пажа, без слов, чтобы не позорилась. А Кристин только начинает карьеру, главная роль ей бы не помешала, пусть даже в такой буффонаде*.
- Я одобряю ваш выбор! - пискнул граф из угла, желая задобрить разбушевавшегося хозяина - К тому же, Карлотта неплохо смотрелась бы в коротких штанишках. У нее изумительные ноги... эээмммххх... то есть, я полагаю, что у нее должны быть красивые ноги, судя по всем остальным… мммххх... частям тела.

Призрак вздохнул и ослабил петлю на графской шее.

- Увы, я никогда не узнаю, какие у нее ноги, - грустно промолвил он, сворачивая удавку и убирая ее в карман. - Ни одна женщина не захочет засыпать и просыпаться рядом с гниющим чудовищем, каковым сотворила меня природа в день гнева.
- Эрик-агай, а султанша, для которой ты построил камеру пыток, женщиной уже не считается? Она любила тебя, - заметил дарога, не без удовольствия наступая на любимую мозоль.

Если оставить в покое то факт, что она носила усы, султанша безусловно была женщиной. Эрик до сих пор с ужасом вспоминал, как он прятался за жасминовым кустом, пока эти 200 пудов женственности искали его по всему дворцовому саду, сотрясая воздух сладострастным зовом “Эриииик! Где ты, мой ангелочек смерти? Эриииииик! Где ты, мой сладкоголосый бюльбюль?” Именно тогда Призрак научился бросать лассо. В целях самообороны.

-Но если вы так любите сеньору Гуидичелли, то к чему эта авантюра с мадемуазель Даае? То, что вы решились бесплатно давать девушке уроки пения, делает вам честь, но, насколько мне известно, ваши отношения зашли чуть дальше? - мсье Рейе укоризненно покачал головой. Призраку снова показалось, что температура в комнате поднялась градусов на тридцать.
- Я хотел заставить Карлотту поревновать.
-Немыслимо! - вознегодовал граф де Шаньи, держа, на всякий случай, руку на уровне глаз. - Как же она могла вас ревновать, если она даже не знала о ваших чувствах?
- Я... я подумал, что она догадается. Ну, там, женская интуиция и так далее, - замялся Эрик. Внезапно он подошел к органу и вытащал в вороха нот увесистую тетрадь, переплетенную затертой кожей.
- В моей новой опере “Торжествующий Дон Жуан” главную партию я написал специально для Карлотты. Она одна способна проникнуться моей музыкой и передать весь накал немыслимых страстей! Особенно во втором акте, когда Жуан и Аминта поведут разбойников грабить книжный магазин... ну ладно, не буду портить вам сюрприз... Так вот, если сеньора Гуидичелли и дальше будет меня игнорировать, клянусь, я отдам главную партию Кристин!
- Эрик, вы все еще не ответили на мой вопрос о Кристин Даае. - Концертмейстер посмотрела на хозяина подземелий как строгий дедушка на расшалившегося внука. - Это, по меньшей мере, безответственно - так играть ее чувствами!
- Кристин полюбила Ангела Музыки, что пел одинокой девочке в часовне, но не Эрика, Призрака Оперы, обитающего в подземном узилище. У Ангела Музыки белые как снег крылья, а в руках он держит мандолину. У Эрика скверный характер и лицом он далеко не Аполлон. Боюсь, наутро после нашего рандеву она была... слегка разочарована. Я отпустил ее. Если я и нанес ей душевную рану, то могу лишь надеяться, что вскоре она затянется. Впрочем, я даже не сомневаюсь в этом - насколько мне известно, Кристин влюблена в вашего брата, граф.

Фидиппе де Шаньи устало закрыл глаза и обмяк в кресле.

- Не бередите мне душу, господин Призрак. Я даже слышать об этом не желаю.

_______________________
*Информация о той постановке Il Muto весьма противоречива. Согласно одному мнению, керосин в пульверизатор сеньоре Гуидичелли налил рабочий Жозеф Буке, который, кстати, покончил жизнь самоудушением во время второго акта, по одной версии, опасаясь возмездия Карлотты, по другой - в знак протеста против подавления восстания декабристов, по третьей, просто чтобы испорить хорошим людям приятный вечерок. Точно так же бытует мнение, что слова “Сами вы жаба” относились не к Карлотте, а к Кристин Даее, которая бессовестно гримасничала под веером во время поцелуя.**

**Впрочем, все эти альтернативные версии следует принимать с осторожностью - ведь в конце концов, существует и мнение о том, что Призрак Оперы на самом деле был голубоглазым блондином, а под маской он скрывал надпись “На этом месте могла бы быть ваша реклама”.


Глава 14. Прогулка в темноте

Если примадонна не величала Кристин “Иваном Сусаниным”, так лишь оттого, что не знала о сущестовавании этого достославного персонажа. Однако она подозревала, что где-то на лексических просторах резвится термин для обозначения человека, водившего всю честную компанию по подземельям по восьмому кругу. А в том, что это был восьмой круг, не приходилось сомневаться: достаточно было лишь взглянуть на стенную нишу, где лежали шпильки, числом восемь - проходя мимо этого ориентира, дива каждый раз оставляла по одной.

-Дааа, завел ты нас, Вергилий, - протянула Карлотта, аккуратно вынимая новую шпильку из теперь уже бесформенной прически. - Завел...
- Кристин, ты вроде говорила, что помнишь дорогу к логову... эээ... апартаментам Призрака, - с укором сказала Мэг. Ее подруга смущенно потупила взгляд, как монашенка, пойманная за прочтением Декамерона.
- Даже не знаю, что и сказать. В конце концов, я ведь даже пометила дорогу! Как в сказке. Только почему-то я теперь пометок не вижу...
- Как в сказке - значит, ты нарисовала крестики мелом? - Мэг прищурилась, силясь разглядеть каббалистические знаки на влажных стенах, но с таким же успехом она могла бы разжечь костер во время тропического дождя. Тьма была весьма основательной.
- Нет, конечно. Я не сельская учительница, чтоб носить карманы, полные мела!

Примадонну, пытавшуюся вернуть прическе прежнее величие, но с меньшими ресурсами, вдруг посетила жуткая догадка. Кристин Даае была известна в Опере миловидным личиком и симпатичным голоском, а вовсе не способностью к аналитическому мышлению; и вряд ли ее портрет когда-нибудь украсит вестибюль Академии Наук, и, уж совершенно точно никто не упомянет ее имя в одном предложении с именами Ньютона и Пифагора, но... но, может быть, в ее очаровательной головке была хотя бы крупица логики, положенная туда Богом эксперимента ради?

- Так что же ты носишь в карманах? - полюбопытствовала Карлотта.
- Конфеты, - невинно улыбнулась девица. - Когда Эрик вел меня обратно, я украдкой разбрасывала карамельки, как в сказке “Мальчик-с-пальчик”. Они еще были в таких ярких красных обертках. Странно, что я теперь их не вижу.

Найти бы автора этой сказки и повести к мировому судье за дачу ложных показаний! Трюк, который Мальчик-с-Пальчик разыграл с хлебными крошками, был впечатляющим, но совершенно неправдоподобным, потому что хлебные крошки не лежали бы в лесу день-деньской - кто-нибудь смолотил бы их подчистую в первые же пару секунд. Если, конечно, Мальчик предварительно не замочил хлеб в растоворе аммиака... Сеньора Гуидичелли закрыла глаза и досчитала до десяти, огромным усилием воли подавляя человеконенавистнические желания. Все-таки Рождество. А поквитаться с Кристин можно позже - в Опере полно закоулков, и декорации срываются чуть не поминутно...

-Сеньорита Даае, а вы не задумывались, что ваши конфеты, вместе с красными фантиками, давно уже слопали кры... - упоминать крыс при Мэг Жири было все равно, что насвистывать: “Янки дудль дэнди” в лагере южан-конфедератов, - серые зверюшки с розовым хвостом?!
- Помилуйте, сеньора, когда Ангел Музыки трепетно сжимал мою руку, мне меньше всего думалось о... пушистых зубастиках, ответственных за чуму в Средневековье!
- Неужто? А вам, милочка, следовало не курии строить, а думать о... маленьких расхитителях крестьянских амбаров!
- О, сеньора, если вы так любите... грызунов, благоразумно покидающих корабль при первых признаках несчастья, то заведите себе парочку и учите их вальсировать!

Мэг воспользовалась перепалкой, обраставшей все большим количеством эвфемизмов, чтобы поставить корзину на пол рядом с лодкой и передохнуть, закутавшись в шаль по самые глаза. Интересно, долго ли они петляют по подземелью, как Минотавр с похмелья? Пожалуй, почти час. Так можно и Рождество пропустить. Минни подошла к корзине, принялась усердно вилять хвостом, одновременно гипнотизируя Мэг пристальным взглядом в надежде сломить волю девушки и заполучить гуся в свое полное распоряжение. Собачку можно было понять, из-под салфетки доносился изумительный запах... запах... Малышка Жири обернулась к Карлотте и Кристин, воинственно обсуждавших “маленьких животных, которые воруют свечи”.

- Постойте! - вскрикнула девушка, ибо на нее снизошло откровение. - У нас ведь есть собака, не так ли? Значит, она может привести нас к Призраку по запаху, верно? Нужно лишь дать ей понюхать что-нибудь из его вещей.

Хозяйка смерила болонку оценивающим взглядом - не бигль, конечно, но, пожалуй, сгодится. К тому же, Минни действительно умела искать по запаху. Печенье, например, - его она могла достать даже с верхней полки буфета. Или тапочки. Пожалуй, Призрака будет найти даже проще, чем тапочки. Тапочки имеют тенденцию спонтанно исчезать и материализовываться, как эктоплазма, в самых неожиданных местах, но, тем не менее, болонка всегда умудрялась их находить. Правда, небескорыстно - тапочки были ее любимым десертом.

- Неплохая мысль, Мэг. Оказывается, и в кордебалете попадаются светлые головы, - примадонна поощрительно улыбнулась. - Ну что, Даае, есть у тебя что-нибудь, принадлежащее Призраку?
- Мое сердце? - парировала Кристин.
- Нет, что-нибудь посолидней. По запаху, говоришь? Хммм... О, носки! Скажи, Кристин, у тебя случайно не завалялись его носки? Карманы проверь.
- Ну, знаете ли! Я мужские носки не коллекционирую!
- Жаль. Это пришлось бы как нельзя кстати, - только и вздохнула дива, оглядываясь по сторонам. Как бы получше отвлечь их внимание? Трюк “Ой, посмотрите, какая оригинальная крыса пробежала!” не сработает. Во-первых, темно, так что не разглядишь цвет собственного плятья, во-торых, если Мэг еще раз грохнется в обморок, то содержимое корзины придется поедать ложками. Но что-то нужно было решать прямо сейчас, пока идея еще не утратила свежесть. Что ж, похоже, выбора не было. Примадонна чуть пожала плечами, запустила руку в корсаж, выудила оттуда несколько листков бумаги, свернутых в трубочку, и протянул их Минни. Носик болонки затрепетал. Поколебавшись пару секунд, она сделала стойку в направлении коридора, куда Карлотта решительно направилась, не дожидаясь своих попутчиц. Впрочем, они догнали ее немедленно.
- Что это вы дали понюхать Минни? - требовательно спросила мамзель Даае.
- Какая разница?! - вспыхнула сеньора Гуидичелли. - Слышала когда-нибудь поговорку “Любопытство сгубило кошку?” Твоего любопытсва хватит на целый зверинец.

Глаза Мэг округлились, уподобившись чайным блюдцам, впрочем, весьма изящным.

- Вы храните его письма, - прошептала маленькая балерина, и в ее словах не было и тени вопроса. - Письма с угрозами, которые Призрак посылал вам. Вы их храните.
- Ну допустим, и что теперь? Мало ли кто что хранит! Если мне приходят счета от кредиторов, я их тоже не выбрасываю. А это… а эти письма я сохранила на случай, если бы... эммм... если бы я погибла при загадочных обстоятельствах, си! Тогда полиция использовала бы их в качестве улик...
- И поэтому вы перевязали их шелковым шнурком...
-...И носите в корсаже?!!!
- Ну да, - сказала Карлотта. Темнота бывает очень, очень полезной. - Для пущей сохранности.

Некоторое время путешественницы молча следовали за болонкой.

- Пойти, что ли, кольцо выкупить? - наконец сказала Кристин.


Глава 15. Дельные советы.

- Не дело, Эрик, так убиваться из-за женщины, - Перс покачал головой, переворачивая шкворчащие шашлыки, при виде которых даже святой захотел бы согрешить чревоугодием.
- Вот именно, - поддакнул Филипп де Шаньи, довольный, что разговор более не затрагивал его семью. - Нельзя, чтобы Призрак Оперы, так сказать, визитная карточка нашего заведения, испытывал такие мучения. Тем более, что ситуация-то поравимая. Скажите, сударь, вы не пробовали посылать ей цветы?
-Пробовал, - упавшим голосом произнес Эрик. - В первом же сезоне послал ей розу с черной лентой. Но Ла Карлотта получает столько цветов, что мой дар она, верно, и не заметила.

Концертмейстер и патрон переглянулись - чтобы впечатлить капризную диву, требовалась целая корзина роз, обмотанная черными лентами во всех направлениях. А в корзину еще посадить пуделя. В бриллиантовом ошейнике.

- Гммм... Тогда, может быть, подарить ей колье? Мимо этого Карлотта точно не пройдет. Помните, как для арии Маргариты мне пришлось набить чертов ларец настоящими драгоценностями, чтобы она пела с энтузиазмом? Вот-вот. На всякий случай, ее любимый камень - рубин. Эээ... По крайней мере, я так полагаю... потому что я еще не видел дам, которым бы не нравились рубины, - промямлил де Шаньи, как бы невзначай поднимая руку на уровень глаз, якобы чтобы почесать ухо.
- Не в этом дело, граф. Даже если бы мы с ней встретились - о, тщетная надежда! - и она бы ... полюбила меня - вернее, подумала что полюбила, - рано или поздно настал бы момент, когда Карлотте захотелось бы узнать, что скрывается под моей маской...
- Но Карлотта-ханум не френолог, чтобы судить о твоей душе по чертам лица! - не сдержался дарога.
- Поверь, мое лицо и Ламброзо доведет до нервического припадка, - мрачно усмехнулся Призрак. Он помнил...

... Кристин Даае, забившуюся в угол, как наказанный ребенок. Ее губы, побелевшие от сдерживаемого крика. Ее глаза - смесь ужаса и жалости. И он до сих пор не мог понять, какое из этих чувств ранило больней. Бедная девочка, разве она виновата? Разве он сам не содрогался порою, невзначай взглянув на себя в зеркало? Не зачем было называть Кристин “пронырливой Пандорой”. А швыряться канделябрами и вовсе было лишнее...

-...Но мое лицо - это лишь бледное отражение той бездны, каковой является моя душа. Пусть мое лицо чудовищно, но мой характер гораздо ужасней.
- Ох, Эрик, у сеньоры характер тоже не патока, - мсье Рейе возвел очи горе. - Это еще полбеды, что сегодня она развопилась из-за “Жизели”, но зачем же было ломать палочку, рвать ноты, и разбрасывать клочья по оркестровой яме?!
- В общем, кому сейчас легко, - подвел итог Перс, придирчиво рассматривая мясо. - У меня, знаешь ли, тоже в личной жизни не все гладко. Представь, я до сих пор не могу найти четвертую жену, положенную нам, магометанам, по заветам самого Пророка, да будет благословенно его имя. Уже и соседям глядеть в глаза стыдно - с моими-то сединами и всего три жены!

Хозяин и оба гостя уставились на бышего начальника полиции с немым вопросом. Так, наверное, французкий пролетариат смотрел на Марию-Антуанетту в знаменательный момент, когда королева предложила верноподданным заменить хлеб более питательными пирожными. Нам бы, как говорится, ваши проблемы.

- Мда, успокоил ты меня, дарога, ничего не скажешь. Рахмет, - наконец произнес Эрик.
- Ты, кажется, не понимашь всего ужаса моего положения. Видишь ли, что я, что мои жены народ южный, вспыльчивый, так что дня не проходит без перепалок. Если бы у меня было четыре жены, то они бы разбивались на пары и грызлись друг с другом. Но поскольку у меня нечетное число супружниц, то покуда две выясняют отношения, одна непременно доберется до меня с повестью о том, как подорожала говядина, причем в том самый момент, когда я наслаждаюсь полуденным отдыхом, покуривая кальян или медитируя над Фирдоуси. Так что в моей семье хлопот не оберешься. Как, впрочем, и у нашего дорогого графа, - буднично заметил Перс, бросив косой взгляд на Филиппа. - Вы, эффенди, побледнели, когда Эрик давеча упомянул вашего брата и... некую певицу. Может быть, вам стоит объясниться?
- А может, не будем превращать мое подземное убежище в коллективную исповедальню? - кисло протянул Призрак, которому не улыбалась перспектива двухчасовой лекции о чистоте аристократической крови. Тем более под Рождество.

Граф де Шаньи, до этого пристально рассматривавший носки своих безукоризненно начищенных штиблет, вдруг бросил коротко:

- Отчего же, я могу рассказать.


Глава 16. Посторонние наблюдатели.

Две пожилые крысы степенно прогуливались по берегу. Сочельник располагал к неспешным беседам о том, как беспорядки в Латинской Америке повлияют на торговлю зерном, об имперских замашках Бисмарка, о ценах на камамбер. Хотя крысы время от времени укоризненно покачивали хвостами, сетуя на то, что мир сильно поплохел за последнее время, настроение их было вполне благодушным. Еще бы, ведь в теплой норке, куда не долетал пронзительный бриз подземного потока, их ждал рождественский пир за счет заведения - иными словами, кусок пирога, загодя утащенный из буфета. При мысли о нем настроение взлетало в немыслимые выси. Наступало Рождество. Жизнь была прекрасной. Ничего не предвещало потрясения, приготовленного им проказницей-судьбой.

Потрясение приплыло к ним по реке.

Вытаращив глазки-бусинки, крысы увидели его совершенно отчетливо.

Надо заметить, что оперные крысы на своем веку повидали всякое, включая оперных див, совершавших самоубийствинный прыжок с бутафорской скалы, чтобы потом на радость публике явить чудеса левитации, потому что рабочий-разгильдяй поставил под скалой мастрас с крепкими пружинами. Удивить оперных крыс было трудно. Но шок, который они испытали при виде этой картины, сравним лишь с тем чувством, которое охватывает моряка, увидавшего, как утренняя дымка превращается в нечеткий силуэт корабля с обрывками парусов и надписью “Летучий Голландец” на прохудившемся борту.

- Это галлюцинация, - промолвила первая крыса.
- А то, - поддакнула вторая.
- Держу пари, в этот раз пройдоха-крысолов подмешал в приманку какой-то дряни. Лауданум, не иначе.
- Угумс.
- Но если галлюцинацию долго игнорировать, она обидиться и пройдет.*
- А мысль.

Когда через пару минут крысы разлепили глаза, то галлюцинация действительно исчезла. Но этот образ, возникший из ниокуда в рождественскую ночь, долго еще будоражил умы обоих грызунов. Когда они попытались описать увиденную фантасмагорию дома, за столом, в компании жен и отпрысков, то, право же, не знали с чего и начать...

_______________________
* Это правило применимо ко многим галлюцинациям. Так что если однажды в полночь вы увидите, как из кладовки вылезет волосатый, красноглазый и безмерно жуткий домовой, просто закройте глаза, уткнитесь в стену и попытайтесь думать счастливые мысли. Велика вероятность, что через некоторое время он убереться восвояси. Тем не менее, есть шанс, что ваш посетитель захватил колоду карт и, покуда вы дрожите под одеялом, он будет терпеливо раскладывать пасьянс, дожидаясь вашего внимания. У него так же может оказаться губная гармошка. Или вязание. Поэтому вместо того, чтобы игнорировать вашу галлюцинацию, иногда лучше поприветсвовать ее и обсудить цель визита за чашкой вкусного чая.


Глава 17. Трое в лодке, не считая болонки.

...А начать можно с того, что байдарка не была рассчитана на троих, поэтому она то и дело норовила залечь на дно или, по крайней мере, перевернуться. Чтобы избежать этого досадного происшествия, в середине лодки сидела Мэг Жири, раскинув руки по сторонам для поддержания баланса. Между колен она зажала корзину с угощеньем, теперь холодным как полярная ночь. Поза девушки - с коленями у подбородка и взмахивающими руками - делала ее похожей на диковинную птицу, незвестно какими судьбами занесенную в промозглую мглу оперного подземелья.

Так же можно было упомянуть, что Карлотта Гуидичелли и Кристин Даае не были рождены для выполнения коллективных задач. Их ярко выраженная индивидуальность, вкупе со взаимной неприязнью, никак не позволяла им грести слаженно, из-за чего байдарка то и дело крутилась на месте как волчок или с разбегу врезалась в бордюр.

- Корабль плывет, толпа кричит,
Оставить рады мы
И церковь, и родимый дом,
Зеленые холмы*, - продекламировала Мэг, чтобы развеять совершенно нерождественскую атмосферу, сгустившуюся над маленьким судном.

- ...Говорю, что незачем было распаковывать лодку, сеньора! Мне стоило таких трудов ее завернуть, и это был не самый дешевый бархат! - Кристин, сидевшая у носа лодки, наконец, завершила свою обличительную тираду. Карлотта лишь почесала болонку за ухом, не прекращая грести.
- Вот мы высадимся на берег и завернем ее снова, va bene? Не надо так волноваться, ничего страшного не произошло, никто не умер... пока что.
- Конечно, произошло, и еще какое страшное! Ну кому нужен использованный подарок, скажите на милость? Вот вы бы порадовались чьим-то ношеным перелатанным носкам или, скажем, зубной щетке не первой молодости?
- Это совсем другое дело, Кристин! Бьюсь об заклад, Эрик даже не заметит, что мы плыли на его лодке. А если и заметит... что ж, мы скажем, что мы ее специально проверили, о си! Нет ли течи и все такое! К тому же, как иначе мы можем добраться до его дома? Не вплавь ведь?! - теперь уже настала карлоттина очередь горячиться. И, словно следуя закону о сохранении энергии, Кристин вдруг успокоилась, презрительно хмыкнула и, шлепнув веслом по воде, послала примадонне в лицо холодные брызги.
- Эй ты, Леди из Шалотт, осторожнее можешь грести?!! - взвилась Карлотта, которая только теперь поняла, почему Кристин так горячо отстаивала привилегию сидеть впереди. Что ж, раз так... Примадонна ловко скользнула веслом по самой поверхности реки, и Кристин тут же взвизгнула, получив ответную порцию брызг, только за шиворот. Ну все, это война!

- За днями дни, за днями дни
Мы ждем, корабль наш спит,
Как в нарисованной воде
Рисованный стоит.

Вода, вода, одна вода.
Но чан лежит вверх дном;
Вода, вода, одна вода,
Мы ничего не пьем*,
- задумчиво произнесла Мэг, стараясь не обращать внимание на разгоравшуюся битву, в центре которой ей не повезло оказаться.

- Подожди, девочка, вот мы приплывем, и тогда напьешься, - процедила Карлотта, в очередной раз вытирая мокрое лицо, - Главное терпение. Уверена, мы проведем чудесный вечерок с Призраком. Я даже предлагаю разыграть маленький спектакль по мотивам “Рождественского гимна” сеньора Диккенса.
- Да неужто? - Кристин замерла в полуобороте, старательно вымеряя траекторию для нового удара веслом, целью которого было окатить итальянку с головы до ног.
- Ага. Я сыграю Духа Будущего Рождества, новых надежд и упований. А сеньорите Даае подойдет роль Духа Прошедшего, Позабытого и Никому Теперь не Нужного Рождества.
- А я буду Духом Настоящего Рождества, да? - радостно воскликнула Мэг.
-Нет, ты сыграешь Малютку Тима, - улыбнулась дива, довольная меткой атакой.
- Ну вот, так всегда, - надулась балерина, которой не повезло работать с матушкой-однофамилицей в одной организации. - Мне, между прочим, уже надоело что все называют меня “малышкой”, словно это мой титул. Я, между прочим, вторая по росту в кордебалете.... ЭЙ, КРИС, НЕЛЬЗЯ ЛИ ПООСТОРОЖНЕЙ!

Мэг не без раздражения вытерла лицо краем шали, но мамемуазель Даае лишь кротко извинилась, шепнув, что она попала в подругу по ошибке. И впредь постарается выбирать цель получше. И ей это действительно удалось, хотя относительно того факта, являлась ли карлоттина болонка “целью получше”, можно было поспорить. Приняв на себя порцию холодной воды - впрочем, скорее всего по случайности, - Минни злобно взвизгнула и задрожала. Без этого происшествия морская баталия между дивой и инженю продолжалась бы еще долго, но такого оскорбления Карлотта снести не смогла. Вместо безобидного брызганья водой она перешла к более суровым мерам, попытавшись дотянуться до нахальной девицы веслом...

...Кстати, мы уже упоминали что лодка была рассчитана на одного джентельмена средних габаритов, а не на трех особ, не умевших усидеть спокойно и минуты, даже если бы им за это заплатили?

... и тем самым нарушив хрупкое равновесие. Мэг отчаянно взмахнула руками, но с тем же успехом она могла бы попытаться взлететь! Мадемуазель Даае резко подалась назад, уклоняясь от справедливого возмездия в виде карлоттиного весла. Байдарка некоторое время поколебалась, но все же решила перевернуться. Бултыххх!

- Мэг, спасай еду! - это были последние слова Карлотты Гуидичелли, примадонны Опера Популер и звезды мировой величины, прежде чем она, прижимая собачку к груди, скрылась в пучине темных вод.

_______________________
*Самюэль Коулридж, "Старый Мореход", пер. Н. Гумилева.


Глава 18. Парадный вход

- Проклятье! - процедила Кристин Даае, выжимая промокшие юбки на берегу. - Если б я знала, что здесь воды по пояс, ни за что бы не дала распаковать подарок! Мы могли брести по реке и держать байдарку на вытянутых руках!
- Не горячись, Кристин, помни про Рождество, - миролюбиво промолвила Карлотта, которую, очевидно, охладило купание. Впрочем, приятным это погружение можно было назвать с большой натяжкой, ибо вода в подземной реке была не первой свежести и не кристальной чистоты. Если бы путнику, с неделю побродившему в аравийской пустыне, предложили глоток этой влаги, он с восторгом предпочел бы смерть от обезвоживания. Зато господин Пастер порадовался бы подземной водичке, как ребенок леденцу, ибо она содержала повышенные концентрации инфузорий-туфелек и микробов всех мастей. “По крайней мере, я не наглоталось этой гадости, - подумала дива. - Это радует. Зато нацепила полную голову водорослей... По крайней мере, я надеюсь, что это водоросли. Очень-очень надеюсь”.
- Кристин, сеньора, вы где? - неподалеку раздался голос Мэг, но саму балерину не было видно. И неудивительно, ведь во время кораблекрушения утонул фонарь. - Тут рядом крутится Минни, она, кажется, что-то учуяла.

Кристин помахала руками во тьме, наконец, нащупав лодку, не без помощи Карлотты втащила ее на берег, и отправилась в направлении подругиного голоса. Крошечная вспышка на миг разогнала тьму, Кристин увидела лицо маленькой балерины, освещенное дрожащим огоньком спички. У ног Мэг стояла корзина с едой, побывавшая за эти несколько часов во всяческих передрягах, а одежда девушки казалась совершенно сухой.

- Ой, Мэг, как же ты умудрилась не замочиться? - восхищенно спросила Кристин.
- И откуда у тебя спички? - вторила Карлотта, - Хочешь Призраку дать прикурить?
- Платье сухое оттого, что когда лодка начала переворачиваться, я выпрыгнула на берег. Вместе с едой, кстати, а то пришлось бы нам гуся выуживать со дна багром. А спички я взяла на случай, если придется зажечь факел - ведь ходить по подземелью с факелом так романтично!

Болонка, на которую вся честная компания совсем не обращала внимания, вдруг пронзительно затявкала, махая хвостом, как кокетка веером. Взоры устремились на собачку, и она запрыгала от удовольствия.

Это был момент славы.

Минни нашла вход в логово Призрака Оперы.

Неподалеку у стены громоздилась груда переломанных декораций, неизвестно каким ветром сюда занесенных. Но скудный огонек спички позволил примадонне разглядеть стулья, пострадавшие от массовых переломов, рапоротые задники, пару пыльных статуй, остов кровати...

- Сдается мне, что это декорации к “Королю Лахору.” Я там Ситу пела. Интересно, кто и зачем их сюда приволок? - задумчиво проговорила она.
- Уж не за тем ли, чтобы скрыть вот это? - подгоняемая лаем собачки, Кристин резво разгребла обломки, явив наблюдателям огромный камень, выпиравший из стены. При виде его Минни зашлась истерическим лаем.
-Наверняка за ним потайной ход в квартиру Призрака, - шепнула Мэг, - Но как мы отодвинем эту глыбу - она, наверное, весит тонну!
-Камень тоже бутафорский. Папье-маше! - широко улыбнулась Кристин, постучав по камню. Он отозвался глухим звуком.
-Там нет звонка либо дверного молоточка? - спросила сеньора Гуидичелли. - А то мало ли куда этот ход ведет. Может, в ванную. Мы его отодвинем, а Призрак, мягко говоря, не обрадуется.
- Да что вы, Призрак Оперы само гостеприимство! - отважно соврала Кристин Даае. - Вы бы только знали, как чудесно он принимал меня во время моего первого визита. Он даже коня привел, чтобы я ехала верхом, как принцесса.

Подробности прогулки верхом Кристин решила не разглашать, потому что в ее памяти все еще были свежи воспоминания о том, как Эрик пытался уговорить Цезаря спуститься по лестнице. О том, как ей пришлось возвращаться в гримерку за сахаром, потому что конь отказался спускаться наотрез. О том, как она скатилась на землю, когда конь стал на дыбы, ибо Эрик забыл захватить дамское седло. О том, как Эрик помогал ей подняться и получил копытом по спине. О том, как они с Эриком истерически хохотали, сидя на полу. О том, что когда у Кристин закончился сахар, Цезарь начал жевать призраков плащ...

- Ну ладно, хватит предаваться грезам! - бросила Карлотта, заметив, как на лице инженю расплывается блаженная улыбка. - Нужно подвинуть этот камень.

Навалившись на него втроем, путешественницы сдвинули преграду без особого труда. Но за камнем они не увидили ни гостинной, ни ванной, ни даже кладовки. За камнем была пустота. И тьма, много тьмы. Казалось, тьма впитывалась в поры как масло, оставляя чувство глубокого дискомфорта. Мэг чиркнула новой спичкой, они заглянули в бездну. Бездна не без интереса уставилась на них.

- Внизу что-то есть. Что-то вроде ямы, но отсюда не вижу, - сказала Карлотта. - Впрочем, у меня есть хорошая идея. Я думаю, что Мэг Жири должна прыгнуть первой и разведать, что там на дне.

Мэг вздрогнула от этого нежданного поручения и обалдело посмотрела на подругу, в поисках поддержки.

- И вправду хорошая идея, - согласилась коварная Кристин. - Прыгай, Мэг, потом раскажешь, как это было.

Когда дрожащие от негодования голосовые связки Мэг вернулись в норму, она, наконец, смогла составить предложение без единого неприличного слова.

- Почему. Я. Должна. Прыгать. Первой? - задыхаясь от обиды, спросила младшая Жири.
- Эээммм... потому что ты балерина. А значит, тебе присуще врожденное чувство баланса, - Карлотта мучительно старалась вспомнить хвалебные статьи о Сорелли, - изумительная грация, невыразимая чувственность... В ОБЩЕМ, ПРЫГАЙ, МЭГ!
-Ну уж нет, именно потому, что я балерина, я не буду туда прыгать. Ноги - мой хлеб. Не хватало еще переломать их за здорово живешь и прописаться в богадельне до конца моих дней! - выпалила Мэг, пытаясь отодвинуться от подземного хода. Но Карлотта и Кристин встали у нее на пути, загородив дорогу. Если б они еще гребли так же слаженно, злыдни!
- Не глупи, Мэгги, мы же видели, как ты прыгаешь! Как... как дикая серна! - улыбнулась Кристин. - Я уверена, что с тобой ничего не случится.
-А может, болонку туда бросим и посмотрим, как она отреагирует? - спросила Мэг тоном, полным безнадежности.
- Ну уж нет! - Карлотта подхватила собачку, намереваясь защитить ее от человеческой жестокости. Похоже, другого выхода не было.

Мэг оценивающе посмотрела на примадонну и подругу-предательницу, потом перевела взгляд на отверстие, зияющее в стене. Если она прыгнет сама, у нее неплохие шансы приземлиться без увечий - в конце концов, баланса ей не занимать. А вот если ее сбросят... Мэг сняла ботинки, зажала их в руках и, перекрестившись, прыгнула во тьму. Даже не успев испугаться, девушка приземлилась на гладкую поверхность, совсем не походившую на грубые булыжники подземелья.

- Прыгайте, здесь не высоко совсем! Несколько метров! - задрав голову, крикнула балерина. Ответом ей послужил громкий стук каблуков, за которым последовало какое-то итальянское ругательство - это приземлилась Карлотта, все еще тиская Минни. Благодаря кринолину, Кристин спикировала легко, поставила корзину на пол и огляделась. Вспыхнула еще одна спичка, три путешественницы нашли друг друга взглядом и неожидано в их глазах заиграло выражение “Какие же мы дуры!”
- Я так скажу, - наконец, произнесла Карлотта, - мы правильно сделали, что забыли... то есть, оставили байдарку. Мы за ней попозже вернемся.
- Да, и я сразу решила, что не стоит бросать ее с высоты, а то еще краска обколупается.
- Отлично, - подытожила Мэг, - я, правда, не знала о вашем грандиозном плане относительно лодки, ну да ладно.

Девушка ступила вперед, желая получше оглядеться, но участок пола вдруг подался вниз. Балерине показалось, что голове у нее разорвалася фейерверк - яркий, пронзительный, невыносимый свет заполнил комнату. Малышка Жири зажмурилась, ибо привыкла к тьме за время подземных скитаний. Через пару секунд она открыла слезящиеся глаза.

И увидела лес.

<<< Назад    Дальше >>>

В раздел "Фанфики"
На верх страницы