Призрак в гневе метался по своему жилищу. Он до сих пор не мог – и не хотел – поверить в то, что видел. Она была с ним, танцевала, целовалась с ним! Его Кристина, его, она принадлежит ему, а не этому мальчишке. Должна принадлежать! Но…

Он обессилено опустился прямо на пол и как-то очень постыдно всхлипнул.

Кристина…

Это кольцо на её груди…

Призрак вытащил кольцо из кармана – вместе с цепочкой, на которой оно висело. Что она хотела этим показать? Заставить всех завидовать её помолвке? Как будто на пальце его не будет заметно! Камни такого размера, да их можно было разглядеть через весь зал!

Он снова всхлипнул и швырнул кольцо прочь. То жалобно звякнуло по камням, зацепилось цепочкой за ножку стула и осталось лежать невдалеке, уставившись на Призрака одним из бриллиантов. Призрак отвернулся.

Он учил её петь, подарил ей голос и хотел отдать свою любовь. А она… Променять всё это на какое-то кольцо.

Не какое-то, а стоимостью с небольшой домик в пригороде, - подсказал внутренний голос. Призрак стиснул зубы и застонал.

Поднявшись, он добрел до стола и тяжело упал в кресло. Сгреб бумаги, исчерканные партитурами, которые никогда не будут дописаны, сбросил на пол. Вытащил чистый лист, обмакнул перо в чернильницу и застыл над ним, забыв, что собирался сделать: с бумаги на него смотрело лицо Кристины, проступало на пустом листе, умоляя, чтобы его нарисовали. Он не мог противиться: несколькими штрихами обозначил овал лица, обрамил его темными кудрями. Огромные, детские глаза, чуть приоткрытые губы. Кристина…

Она потеряна для него, он чувствовал. Эта помолвка… Он проиграет, что бы ни делал. Она уйдет со своим мальчишкой, и выйдет за него замуж, и будет, наверное, счастлива. Хотя… Виконт ведь не даст ей петь, а какое счастье ждёт Кристину без сцены? Семья, дети? Но как же музыка? Только музыка может дать крылья, только музыка…

Мысли его, как часто бывало, ушли в сторону. На листе рядом с портретом любимой появился небрежно начерканный нотный стан, и уже сплелось начало мелодии, когда перо скрипнуло по бумаге, оставшись без чернил. Звук вернул его к реальности.

Нет, его Кристина не оставит сцену. Она может забыть своего учителя, но не его уроки. Раулю придется смириться. Как смиряются мужчины, Призрак знал. Выпивка, женщины, азартные игры. Впрочем (его передернуло от этой мысли), представить мальчишку, променявшего Кристину на какую-то… Нет, этого он представить не мог.

Значит, карты и выпивка. Ребёнок? Нет, аристократия не воспитывает своих детей лично. Кристина – другое дело. Да и он, если бы у него был…
Ребёнок? Его и Кристины? Призрак застонал от собственной глупости. Где ему вообще место в этой истории? Он не сможет остаться в Париже, зная, что она здесь, так близко, так недоступно. Что там в Париже, ему во Франции будет тесно с семейством де Шаньи. Да что Франция! Хорошо, если на другом континенте он сможет, наконец, спокойно вздохнуть.

Перо вычертило контур материка. Америка. Да, он уедет, черт возьми, уедет в Америку. И начнет все с начала. Будь прокляты театры и сырые подземелья, он выстроит всё по своему вкусу! Им не нужна его музыка? Тогда они получат шоу, какого не видел мир!

На листе появилось огромное колесо. По периметру его висели кабинки, а из кабинок виднелись силуэты людей. Те испуганно, но восторженно кричали, когда колесо вращалось, а рядом с искусственной горы летела вниз вагонетка, похожая на шахтерскую. Люди в ней вторили криками собратьям на колесе, и тут же клоуны перебрасывались разноцветными шарами, и кто-то выдувал изо рта пламя, и музыка, музыка…

Призрак потряс головой. Видение исчезло, только остался гул в ушах, как будто он и впрямь слышал всю эту восторженную толпу. Да, пусть будет так. Ему незачем больше будет прятаться от мира. Он окружит себя такой толпой, в которой сам будет выглядеть почти нормальным. Он добьется признания! Он станет тем самым Дон Жуаном, торжествующим! Он…

Он найдет способ заставить её приехать. Лет через пятнадцать. Хотя, нет, это слишком долго, он же не будет молодеть с годами. Десять, не больше. Десять лет спустя она снова встретит Призрака Оперы.

И тогда этот новый, возродившийся Призрак покорит её. Своим голосом, своей властью, своими успехами. Собой.

И тогда…

Перо порхало от чернильницы к листку, на котором возникло колье. Крупные бриллианты и кроваво-красные рубины обнимут её шею. И в его взгляде она прочтет вопрос, и даст ответ. «Помнишь, тогда, на маскараде? Кольцо?» - спросит он. «Оно не сравнится…» - ответит она.


От резкого рывка прорвалась бумага. Идиот! – Призрак едва не взвыл – какой же он идиот! Зачем ждать десять лет, чтобы подарить любимой девушке колье?

Голос! Да, он дал ей голос, свою музыку и сказку про ангела. Тогда как виконт поступил гораздо проще: сказал, что любит её! Просто – любит! И подарил кольцо на помолвку.

Он всё-таки не сдержался и выругался. Резко вскочил, зацепив локтем чернильницу и даже не заметив этого. Вытащил из ящика стола бархатную шкатулку: если надавить на глазницы инкрустированного в крышку серебряного черепа, откроется незаметное потайное отделение…

Деньги он планировал потратить на ремонт органа – от сырости инструмент портился, с этим ничего нельзя было поделать. Но это подождет. Зачем ему музыка, если не для кого её играть.

На столе чернила заливали колесо, клоунов и галдящую толпу людей.


***

Кристина была в часовне. После этой сумасшедшей маскарадной ночи вся Опера ещё спала, и она, прокравшись мимо оставшегося у её дверей Рауля, спустилась вниз, чтобы помолиться.

По пути она не встретила ни души, тем сильнее был её испуг, когда, погруженная в молитву, она почувствовала, как рядом с ней кто-то опустился на колени. Кристина знала только одного, кто мог ходить столь бесшумно.

- Ангел? Это ты? – Прошептала она, не открывая глаз.

- Нет, это не он, - ответил вкрадчивый голос у неё над ухом. – Ангелов не существует, Кристина, а я… я всего лишь влюбленный мужчина.

Она открыла глаза и медленно, медленно, очень медленно повернулась к нему...

В раздел "Фанфики"
На верх страницы