Выстрел грохнул неожиданно. Кристина ойкнула и с удивленным выражением лица прижала руку к животу: под пальцами медленно расплывалось красное пятно.
Женщина осела прямо на руки к оцепеневшему Призраку. Только почувствовав это, он, наконец, вернулся к реальности.

- Мэг Жири! – Заорал он. – Гори в аду!

- Мама… - Только и смогла пробормотать Мэг, прижимая руку ко рту. – Мама, мамочка…

- Папа! – Закричал Густав, высвобождаясь из её рук. – Где папа, мама? Мама, что с тобой?

- Густав, - тихо произнесла Кристина, поддерживаемая Призраком. – Отец… Твой настоящий отец…

Призрак сглотнул. Мальчик смотрел на него в упор, внимательно и очень по-взрослому. Кристина на его руках шептала что-то, но стук собственного сердца заглушал слова.

- Смотри сердцем, оно не солжет, - он не понимал, говорила она это ему или сыну. – Смотри сердцем…

Он наконец отвел взор от мальчика и взглянул ей в глаза.

- Прошу, поцелуй меня, ещё один, последний раз…

Губы её были холодны, и тело безвольно лежало в его руках. Призрак отпустил её, отпустил в который раз, но теперь уже точно навсегда. Навсегда…
Густав неподвижно стоял рядом, взирая на происходящее. Он даже не бросился к матери – да и не стоит, подумал Призрак. Он тоже застыл, и так они и стояли, мужчина и мальчик, отец и сын.
Они не заметили подбежавшую мадам Жири, им не было дела до Мэг. У них была одна огромная потеря на двоих – и одно обретение. С этим нужно было учиться жить заново, и…

- Убирайся! Забирай мальчишку и исчезни отсюда! – Приказной тон старой Жири всегда выводил его из себя, но сейчас она была по-своему права. – Исчезните вы, оба, сейчас же, немедленно!

Призрак в последний раз взглянул на Кристину. Она была так красива, даже за чертой смерти, что сердце его сжалось. У Густава по лицу катились слезы, когда, взяв его за руку, он спешно, не оглядываясь, уводил своего сына в новую, совершенно новую для него – для них обоих – жизнь.


***
Рауль появился следом за мадам Жири. Он опустился на колени подле жены, осторожно взял её за руку, провёл пальцами по щеке.

- Любимая, всё закончилось. Он ушёл.

Кристина открыла глаза и улыбнулась мужу. Увидела склонившуюся над собой бывшую наставницу:
- Мадам, вы… успели? Вы всё забрали?

- Само собой, моя дорогая. Само собой, - женщина довольно засмеялась. – Всё уже в экипаже, он нас ждёт. Давайте, детки, не рассиживайтесь тут.

- Да, Кристина, поторопимся, пароход отплывает через полчаса, – Рауль помог жене подняться и накинул ей на плечи плащ с глубоким капюшоном. – Одень, не нужно, чтобы тебя кто-то узнал.

Он передал её в руки мадам Жири, а сам подошел к Мэг.

- Пистолет у тебя?

Она молча протянула ему револьвер.

- Надо же, бутафория, а ведь совсем как настоящий! – Усмехнулся виконт, забрасывая оружие далеко в волны.

- Его же будут искать, - укоризненно протянула танцовщица.

- Ничего, Мэг! По сравнению с тем, что отсюда действительно пропало, один пистолет из реквизита никто и не заметит.

Мэг пожала плечами и что-то проворчала. На большее выражение эмоций у неё не было времени: пароход действительно отплывал через полчаса.


***
На палубе для пассажиров первого класса в то раннее утро было немноголюдно. Семейная пара, трогательно держащаяся за руки, и мать с дочерью – все четверо приветливо улыбнулись капитану, делавшему обход судна, и вернулись к своей негромкой беседе.

- Где же вы нашли этого мальчишку?

- В порту, в Ницце, - голос Рауля звучал слегка смущенно. – Очень смышленый паренек, оказалось, знает несколько языков, играет на всём, что может издавать звук, да ещё и ловкач, каких мало.

- Ловкач? – Переспросила Мэг.

- Он попытался залезть к нему в карман, - звонким колокольчиком рассмеялась Кристина.

- И у него почти получилось, - подтвердил виконт, взглянув на жену. – Тогда я и подумал, что такой шанс упускать нельзя. Предложил ему… работу, он согласился сразу же. Действительно смышленый мальчишка, сыграл свою роль выше всяких похвал. Там бы он пропал, рано или поздно, а так…
Де Шаньи пожал плечами. Каким будет это «а так», каждый был волен представить на свой лад.

Мадам Жири улыбнулась. Чуть печально: с мыслями о ловком бездомном пареньке пришли неизбежные воспоминания о прошлом. Кристина заметила это, наверное, потому, что сама подумала о том же. Да кто из них не подумал.

- Ветер-то какой злой, - старая женщина поежилась. – Я спущусь, пожалуй, вниз. Мэг, веди себя прилично.

Та закатила глаза.

- Я тоже пойду, - Рауль вопросительно посмотрел на Кристину. – Дорогая?

- Нет, мы побудем ещё, - она переглянулась с подругой, та кивнула.


Когда они остались одни, Мэг спросила:

- И всё-таки, почему ты тогда пришла к нему?

- Глупой была, - просто ответила Кристина. – Ждала, что он скажет мне что-то, чего я ещё не знаю. Хотела ещё раз услышать, что простил и отпустил меня, что я могу жить дальше своей жизнью, так, как я хочу, а не как планирует он. Он же ночами мне снился, Мэг! Не могла я тогда это кольцо выбросить, оно мне пальцы жгло, но не могла. Он был со мной рядом столько лет, я должна была ему его вернуть, хотя бы так извиниться. А он начал говорить о любви… Зачем? Почему только тогда? Как мне было успокоиться после этого? И я вернулась, чтобы объяснить, чтобы не чувствовать за собой этой страшной вины. Но вместо этого… - она вздохнула и отвернулась.

- Кристина…

- Да нет, я сама во всём виновата. Должна была помнить, какую он имеет власть надо мной. А потом… Ты знаешь, это было самое кошмарное пробуждение в моей жизни. Он ведь тогда говорил мне такие слова, и я верила, верила… А наутро…

Мэг взяла подругу за руку. Та благодарно кивнула и вытерла уголок глаза.

- А что Рауль?

- Я всё рассказала ему, сразу же. Мне тогда жить не хотелось, а он просто сказал, что любит меня. Просто любит. Мы обвенчались в тот же день…

Кристина всё-таки разрыдалась. Мэг качала головой.

- И он не вспоминал тебе… этого?

- Никогда. Через год родился Густав, и… Мэгги, ты бы их видела! – Сквозь слезы Кристина улыбнулась своим мыслям.

- И ты любишь мужа?

- А ты можешь сказать мне, что такое любовь? Ведь и ты… Отчего тебя так тянуло к нему?

- Глупой была, - в тон ей ответила Мэг. Очень искренне и очень, очень печально.


Эта переписка длилась несколько лет. Началась она случайно, став, фактически, результатом переплетения любопытства Призрака, который не мог оставить мысли о Кристине, и младшей Жири, которая не могла оставить привычки лезть в чужие дела. Адрес она нашла в его бумагах – хозяин Кони-Айленда пристально следил за жизнью бывшей ученицы. Мэг это раздражало и, не в силах сдержать эмоций, она отправила виконтессе де Шаньи неприятное, импульсивное письмо, полное обид и гнева. Она была непередаваемо зла на эту семью, на Призрака, свою мать и на весь мир, и тем сильнее её поразил полученный через несколько месяцев ответ.

Кристина извинялась, и объясняла, и Мэг не была уверена, но в некоторых местах чернила выглядели размазанными, будто на письмо брызнули водой. В нём не было пафоса и высокомерия, только она, всё та же чуть наивная и не слишком счастливая её подруга.
Они писали друг другу и о прошлом, и о настоящем. И то, и другое у обеих не было расцвечено радужными красками: Кристина вернулась на сцену, но это стало работой, а не удовольствием, а Мэг…
Мэг как-то обмолвилась, что мечтала бы вернуться во Францию. Вырваться из той сумасшедшей жизни, которую выбрала, не понимая, что делает – пока ещё не поздно. Но у неё не было средств к существованию, а Призрак… Для него она не существовала.

Она тогда ещё написала – фактически, с горькой иронией – что если бы могла, вскрыла бы сейф в кабинете своего «хозяина», но не умеет, да и не попасть в эту обитель простому смертному. Это бы так и осталось шуткой, если бы не Рауль, которому Кристина рассказывала обо всей их переписке. Сложно сказать, что заговорило тогда в душе виконта: авантюризм или странная жажда мести, или что-то иное, но он не забыл того разговора. И вернулся к нему, когда из Америки Кристине пришел таинственный ангажемент.


- Он нашел этого мальчика и только тогда… напомнил мне… о той ночи. Раулю пришла идея, что если заставить его поверить в то, что это – его сын… Он тогда допустит его к себе, и в кабинет, и куда угодно. Мальчик должен был хотя бы найти тайник, а лучше вскрыть, что он и сделал. Потом его забирала ты, поднимался переполох, а твоя мать завершала начатое.

Они помолчали.

- Знаешь, самое ужасное, что я так и не узнала его имени, - произнесла Кристина.

Мэг не стала уточнять, кого именно она имела ввиду. Она смотрела на волны, беспокойно пляшущие за бортом, и думала о том, что слишком многое ей нужно будет забыть, чтобы спокойно жить дальше. Имя? Ей оно тоже было неизвестно. И тем лучше.


***
- А что будет с мальчиком? – Как будто бы невзначай поинтересовалась мадам Жири, когда они с виконтом спустились вниз.

- Я не знаю. Это уже его выбор, об этом мы не договаривались. Может быть, останется с ним. Мнения моего он не спрашивал, но именно это я бы… посоветовал.

- Вам ведь жаль его…

- Я во многом виноват. Косвенно, не желая того, но тем не менее. Перед вами, перед ним, перед Кристиной…

Женщина внимательно посмотрела на виконта. Сейчас он был очень похож на того юношу, которого она знала десять лет назад, чистого, светлого и мятущегося. Он почувствовал на себе её взгляд и поднял глаза – глаза безмерно уставшего человека.

- Считайте, что так я отдал долг ему. Хотя бы частично. Пусть и в обмен на его деньги, - Рауль совсем не весело усмехнулся.

- Виконт. Почему вы помогли нам?

- Это расплата по второму счёту долга.

- Есть и ещё?

- Кристина. Я устрою её будущее. Моя жена больше никогда не будет петь… ради денег. Только там и только тогда, когда сама захочет! Только так! – Рауль замолчал и перевел взгляд на женщину.

- Мадам.

- Виконт.

Они попрощались и разошлись по каютам. Больше им не о чем было говорить – ни сейчас, ни вообще.


***
- Ты можешь разглядеть скрытую красоту! Можешь встретить её лицом к лицу!
- Да!

Да. Да…

В раздел "Фанфики"
На верх страницы