Цыганка была старой, сморщенной, со смуглой кожей, продублённой дождём и ветрами. Седые космы выбивались из-под цветастого платка и падали на её впалую грудь. Чёрные глаза были прикрыты пергаментными веками, почти лишёнными ресниц. Она посасывала трубку, усевшись на грязный узел и вытянув вперёд ноги в серых вязаных чулках и грубых башмаках со стертыми подошвами. Клубы сладковатого дыма окутывали её и поднимались вверх, и со стороны казалось, будто старуха погружена в гипнотический транс.

— Смотри, Мэг, какая жуткая женщина, — опасливо прошептала девушка с темными кудрями своей светловолосой спутнице.

— Где? — та моментально начала вертеть головой по сторонам. — Боже мой, Кристина! Да она настоящая ведьма! Того и гляди нашлет какое-нибудь проклятие!

— Мне жутко, Мэг, — призналась Кристина и вдруг замерла, встретившись взглядом с цыганкой, которая, очнувшись от своего забытья, уставилась на неё немигающими глазами.

— Подойди ко мне, детонька, — вкрадчиво проговорила сивилла и поманила её пальцем. — Хочешь, я расскажу тебе о твоём будущем?

— Нам не нужно твоё гадание, старая, — огрызнулась Мэг. — Выманивай своими глупыми сказками деньги из простаков.

Старуха зашлась отрывистым, кашляющим смехом, обнажив розовые десны с несколькими гнилыми резцами.

— Денег жалеешь? — прошамкала она. — Это хорошо. Они завсегда к тем липнут, кто их жалеет. Тебе на роду написано в богачки выбиться. В шелках будешь ходить, с серебра есть. Муж твой будет тебя любить, а вот ты его презирать станешь. Слабый он, податливый, как воск свечной. Гореть не сможет, только плавиться.

Мэг от удивления раскрыла рот.

— Ты что городишь, старая?

— Мэг, — укоризненно произнесла Кристина, — зачем ты так грубо?

— Врать меня ещё в детстве вожжами отучили, а говорю то, что вижу, — цыганка нехорошо прищурилась. — Судьба ведь у каждого человека своя. Она в любом, будто в книге записана, только не каждый прочтёт. Ты вот высоко заберешься, а летать не сможешь. Золотые крылья красивые, да тяжёлые они, тебя не поднимут. А вот у подруги твоей легкие они будут, лебяжьи, но она сама их подрежет.

— Как же это? — пролепетала уже не на шутку испуганная Кристина.

— Подойди к мне, сиротинушка горькая, — сказала цыганка. — Дай руку.

— Откуда вы узнали...

— Что осталась ты без отца и матери? — негромкий голос цыганки завораживал. Она коснулась кончиком своей дымящейся трубки ладони Кристины. — Кто знает, где искать, тот увидит, а кто слеп, тому правда не откроется.

— Кристина, идём, не слушай ты её! — Мэг раздраженно дернула плечом и нетерпеливо потянула подругу за собой, но та, словно зачарованная, даже не сдвинулась с места.

— Двое за тебя будут спорить, — выпустив изо рта кольцо дыма, продолжала вещать старая гадалка. — Один из них властный, тёмный. Человек без лица. Он ни Бога, ни чёрта не боится, ярости и боли в нем много. Чёрное прошлое у него, но любовью к тебе он очистится. Перед тобой же бессильным будет. Не сможет тебе противостоять. А другой, — цыганка неожиданно зло усмехнулась, — честный, красивый. Перед ним уже ты слабой окажешься. Но и его, и черного человека ты несчастными сделаешь, а себя в клетку посадишь.

Кристину прошиб озноб.

— Неужели вы ничего хорошего мне не скажете?

— Проживёшь ты долго, - пыхнула трубкой цыганка. - Всё у тебя будет. И дети, и дом, и полет недолгий.

— Я не понимаю...

— Чёрный человек крылья тебе подарит. Взлетишь ты вместе с ним. Высоко взлетишь — до самых ангелов доберёшься, но потом перья опалишь. Больно тебе будет, не простишь ему падения, а подняться вновь не решишься.

— Разве это доброе предсказание? — Кристина кусала губы, силясь совладать с собственным страхом и противным липким холодком, ползущим по позвоночнику от слов гадалки.

— Из того, что вижу, это самое доброе. Не мне твою судьбу менять, но только запомни: когда выбирать заставят, не к тому беги, с кем легче, а к тому, на кого сердце укажет. Только так жизнь свою перевернуть сможешь.

Кристина достала несколько монет и протянула их цыганке, несмотря на протестующий возглас Мэг. Но гадалка решительно отвела руку девушки в сторону.

— Не возьму я их у тебя. Горько мне, что сироту обидела. Но помни же, не ошибись! Вот тогда, если случай сведёт, меня и отблагодаришь.

Старуха вытряхнула пепел из трубки, сунула её за пояс, тяжело встала и, взвалив на спину узел, побрела по улице. То ли шарлатанка, то ли сама судьба в обличье гадалки.

Девушки молча проводили её взглядами.

— Сумасшедшая какая-то, - наконец проговорила Мэг и презрительно бросила: — Я не верю ни единому её слову. Специально страху навела.

— Но она не взяла с нас денег! — возразила Кристина.

— Наивная ты! Я бы их ей и так не дала, а с тебя за что плату требовать? За гадости, которые она тут наговорила? Хотя я, — она хихикнула, — не отказалась бы стать богатой и ходить в шелках.

— Разве счастье в богатстве, Мэг? — тихо спросила Кристина

— Нет, конечно. Но мне бы оно не помешало. Век балерины короток. Сначала цветы и поклонники, а потом что? Преподавать за мизерное жалованье в танцклассе, как моя мать? Благодарю покорно!

Кристина не ответила, вспоминая слова цыганки и тщетно пытаясь избавиться от возникшей в воображении картины: два лебедя, белый и черный, падают с небес с объятыми пламенем крыльями. Поёжившись, она прижалась к плечу подруги.

* * * * *

...Она стоит на берегу подземного озера и с тоской смотрит на спорящих за неё мужчин. «Что же вы делаете со мной? — хочется крикнуть ей. — Почему я должна предпочесть из вас кого-то одного — именно сейчас?»

Но никто из них не спешит ей помочь. Ни тот, кто накрепко привязан к решетке и погружен по пояс в воду, ни тот, кто пожирает её безумным взглядом. Друг детства Рауль и непредсказуемый, яростный Эрик. Один — друг и защитник, другой — её учитель и проклятие. Её чёрный человек.

— Выбирай, Кристина. Выбирай, или, клянусь всеми богами, я его убью! — обезображенная щека Эрика дергается.

— Не вздумай! — Рауль умоляюще смотрит на неё. — Ты погибнешь, если останешься с ним! Не жалей меня!

— Выбирай! — голос учителя эхом отражается от каменных стен.

— Отпусти её, тварь! Убей меня, но её не мучай!

Эрик дергает за веревку, и на шее Рауля затягивается тугая петля. Тот мучительно, надсадно кашляет. Кожа на его лице приобретает багровый оттенок.

По щекам Кристины струятся слёзы. «Выбирай верно!» — звучит в её голове безжалостный голос гадалки. Так вот что ты имела в виду, старая пророчица! Ты заранее знала про этот страшный день. Почему же не сказала, как поступить? Не объяснила, какой путь правильный?

Но если ей отказали в добровольном выборе, нужно поступить так, как велит долг. Она спасет Рауля.

Кристина решительным движением вытирает лицо и медленно, как на плаху, идет к Эрику.

Шаг. Ещё один.

У неё больше нет страха перед ним. Наоборот, обреченность придает сил, как загнанному зверю, который в порыве отчаяния кидается на охотника.

Кристина чувствует своё превосходство над учителем. Он вынудил её сделать выбор, а она заставит его об этом пожалеть. Она отомстит ему за всё. За задыхающегося в ловушке Рауля, за то, что Эрик позволил ей слишком высоко взлететь; за то, что своим обманом убил её веру и обрушил с небес на землю.

Черный, опасный, ненавистный человек.

Кристина кладет ему руки на плечи, встает на цыпочки и целует Эрика без малейшего проблеска эмоций.

Это лишь уступка, говорит она себе. Такова цена свободы Рауля.

Но Эрик отвечает ей так неистово, словно отдает вместе с поцелуем свою жизнь. Его большое и сильное тело дрожит, а руки обнимают её так крепко, что Кристине кажется, что она вот-вот потеряет сознание. Она слышит, как бешено колотится его сердце, словно хочет разорвать тесную грудную клетку и вырваться наружу.

Его губы неожиданно мягкие и очень нежные. Соленые то ли от её слёз, то ли от его собственных. Кристина отрывается от него, не понимая, что происходит, и встречает полный обожания и ужаса взгляд Эрика. И, не в силах выдержать его немого вопроса, не соображая, что делает, снова целует его.

Её тело занимается огнём, когда она чувствует его то бережные, то страстные прикосновения. И падает, падает, падает с головокружительной высоты. Разум и стыдливость капитулируют, отступает страх.

Внезапно Эрик отстраняет её от себя. Пряча глаза, делает несколько медленных шагов назад. Движения ломаные, как будто его покинули последние силы.

— Уходите! — слышится его мучительный вопль. — Забирай её! Она твоя, Рауль!

Кристина переводит непонимающий взгляд с Эрика на Рауля. Потом входит в воду и, ломая ногти, развязывает веревки, освобождая пленника.

— Возьмите лодку! — крик Эрика взлетает к сводам пещеры и рассыпается болезненными осколками. — Уходите, пока вас не нашли здесь!

Повинуясь приказу, Рауль и Кристина спешно покидают мрачное место.

Голос учителя становится все глуше и глуше, словно гаснет свеча на ветру.

«Храните тайну об ангеле в аду», — это последнее, что она может разобрать.

В раздел "Фанфики"
Наверх