По заснеженному кладбищу стелился туман. Кристина медленно шла по дорожкам, напевая песню об отце. Стройная девичья фигурка, закутанная в черный плащ, казалась призрачной, словно ноги Кристины не касались занесенной снегом земли. Она прошла по аллее среди печальных скульптур, приблизилась к склепу Даэ и как-то обессиленно опустилась на нижнюю ступеньку. Последние ноты замерли в холодном воздухе, наступила тишина. Кристина опустила голову и задумалась.

Из-за мраморного ангела на чьей-то могиле за ней следили заинтересованные желтые глаза. Пять штук. Слышалось сдавленное пыхтение и хлюпанье простуженного носа.
- Какая симпатичная девушка! - шепотом поделился кто-то.
- И какой глубокий вырез! - осуждающе заметил еще кто-то. - Ходить с таким декольте - это просто вызов. Разве можно удержаться и не укусить? А потом раздаются речи о вампирском произволе. Скромность - вот залог целости ваших артерий, - в голосе слышались наставительные нотки.
- Чего она сюда пришла в такую рань? - спросил третий голос, сиплый, словно прокуренный. - Никак, хы-хы, нас порадовать. А то мы голо-одные…
- А-апчхи! - не удержался один из занадгробных вампиров (это определенно были вампиры, а не, скажем, зомби). - А-а-а… - следующего чиха не было, видимо, ему зажали рот. - Спасибо, - теперь вампир принялся сморкаться. Громко. Кристина подняла голову, посмотрела на каменного ангела, но он стоял с прежним скорбным выражением лица и насморком явно не страдал.
- Пошли уже брать ее, что ли, - деловито предложил сиплый. - Чего сидеть.
Тут из склепа раздался завораживающий мужской голос, мелодичный и страстный.
Кристина, не замечая ничего вокруг, стала подниматься по ступенькам, видя лишь слабый свет из-за чугунной решетки. Вампиров тоже проняло. Даже неживые существа умеют чувствовать прекрасное.
- Хорошо поет, - мечтательно сказал первый. - О чем это он там, не разберу.
- Говорит, что он Ангел, - прислушался второй. Вампиры дружно хмыкнули.
- Ну да, как же, Ангел, - высказал общую мысль прокуренный. - Знаем мы таких ангелов. Зуб даю, это Гийом Косой охотится, скотина. Засел, зараза, пораньше в склеп и дожидался, пока кто явится. И голос его, точно. То-то я его сегодня ночью не видел.
- А мы чего тут ждем?! - завопил второй. Все трое ринулись на аллею, но тут послышался топот копыт. На открытое место перед склепом влетел всадник, соскочил с коня и, со шпагой наголо, бросился наверх. Вампиры дружно кинулись назад, под защиту каменного ангела. С крыши склепа спрыгнул еще один мужчина в эффектно развевающемся черном плаще, завязалась драка. Дуэлянты бегали между могилами, звеня клинками, прыгая через невысокие надгробия и шипя нецензурные словечки, когда были уверены, что дама их не слышит. Зрителей тем временем прибавилось. Одна из надгробных плит отвалилась в сторону, из земли вылезла голова, потом верхняя часть туловища. Вернее сказать, оставшегося от него скелета. Усопший оглядел истоптанную местность, кивнул трем вампирам, без интереса обозрел Кристину и тоже стал наблюдать за схваткой. Для удобства даже положил локти на край ямы и подпер рукой нижнюю челюсть. Из двух соседних могил тоже показались их обитатели разной степени сохранности. Лоскутья кожи, зубы, вылезающие кости, провалы носов.
Эрик и Рауль, еще ничего не заметив, пытались достать друг друга хоть кончиком шпаги. Вампиры не отрываясь следили за дракой, переживали и подбадривали советами, которых, правда, никто не слышал.
- Так его, так! Слева, слева заходи!
- Не слева, а вот отсюда! - перебил другой. - Ага, попал! Вот она, кровь! Красная, горячая, ах…
- Ты за кого, за этого в маске, что ли? - возмущенно закричал первый голос.
- Ну да, а ты? Неужели за того, в рубашке?!
- Какая разница, - примирительно сказал третий голос. - Чью кровь пить - это все равно. Их тут как раз трое, девицу, так и быть, беру себе. Ох, давно я невинной кровушки не пил…
- Невинная кровь больше полезна. Оставьте ее мне, вы же знаете, у меня печень больная, - заканючил первый. - Мне диета нужна.
Рауль тем временем сбил противника с ног и приставил шпагу к его горлу. Трое вампиров прекратили перебранку и, затаив дыхание, впились в него.
- Ну давай, давай, режь уже, чего тянешь, - застрадали все хором.
- Рауль, не надо! - вскрикнула Кристина.
- Надо, надо, - поддержал виконта нестройный хор голосов из-за надгробия. Зрители уже не могли оставаться в стороне. - Вы даже тело можете здесь оставить, мы с ним сами разберемся.
Виконт настороженно огляделся.
- Кто это сказал? - воскликнул он. За надгробием послышалась возня и бормотание.
- Совсем никто, не обращайте внимания, - ответ вышел неубедительным. Эрик снизу, из снеговой кучи, воззрился на виконта.
- Там кто-то есть, за ангелом, - прошипел он, явно недовольный такой несообразительностью.
- Кто? - нервно спросил виконт.
- Откуда я знаю, иди, посмотри! - Рауль осторожно двинулся к могиле, а Эрик поднялся и стал отряхиваться. - Эй, что вы делаете? - воскликнул Рауль
- А что мне, тут лежать?!
Навстречу виконту из-за надгробия вышли трое вроде людей. На первый взгляд. Кристина пригляделась и взвизгнула. Эрик вздрогнул. Рауль замер.
- Вы кто такие? - спросил он и окинул троицу подозрительным взглядом. - И что здесь делаете? А, знаю, вы его сообщники, да? - тычок в сторону Призрака. - Четверо на одного, очень благородно! Вот с кем ты связалась, Кристина!
- Да нет, мы сами по себе, - объяснил один из вышедших, по голосу - тот, кто осуждал Кристину за нескромный вырез. - Вампиры мы, - признался он.
Если приглядеться, то их принадлежность к упырскому племени была довольно очевидна. Выпирающие клыки, очень бледная кожа и ярко-желтые глаза, причем у того, что был пониже, одного глаза не хватало, а лицо пересекала черная повязка. Из-за этого вампир приобрел сходство с благородным пиратом, хотя плотоядное выражение второго глаза портило общий романтический облик.
- Такого не бывает, - неуверенно сказал Рауль. Кристина в ужасе смотрела на них, схватив за руку стоявшего рядом Эрика. Он молча ждал ответа.
- Бывает, как видите, сударь, - вежливо ответил первый вампир, косясь на свежую рану на плече виконта. Кровь остывала на холоде, от раны поднимался чуть заметный парок. Трое вампиров раздували ноздри от терпкого аромата.
- Рауль, ты замерзнешь, - внезапно сказала Кристина и машинально стала развязывать плащ. Она явно не сознавала, что делает, глаза ее были неотрывно прикованы к вампирской тройке, в них был панический страх. Эрик досадливо дернул ртом, быстро снял свой плащ и кинул виконту. Тот подержал его в руке, посмотрел на отстраненное лицо Кристины и накинул чужой плащ на плечи, едва процедив сквозь зубы «благодарю». Запах крови уменьшился, вампиры разочарованно-облегченно вздохнули.
- Так что же вы здесь делаете, если допустить, что вы действительно вампиры? - осведомился Эрик. Его голос тоже слегка дрожал, несмотря на усилия скрыть это.
- Дак праздник у нас сегодня, - по-простому объявил сиплый вампир. - День всех святых - знаете? А накануне - как раз наш день. Вот мы и вышли. Во, и покойники повылазили, - он ткнул пальцем вбок. Все посмотрели туда и увидели давешний скелет, уже вылезший целиком из могилы. Он неуверенно шел по аллее, задумчиво разглядывая что-то под ногами. Между деревьями виднелись другие ожившие мертвецы, бродящие по дорожкам. Кристина всем телом прижалась к Раулю. Уже давно рассвело, но солнце не появилось, небо было хмурым, подул ветер. В воздухе веяло замогильной жутью. Тут вампир с насморком вновь расчихался, стал сморкаться, и Кристина немного пришла в себя. Все-таки существо, со вздохами вытирающее покрасневший нос клетчатым платком, не может внушить инфернального ужаса. Да и опыт общения с потусторонними личностями у нее имелся. Ангелы за зеркалом… привыкаешь.
- Подождите, какой еще День всех святых? - сообразил Рауль. - Он же первого ноября! А сегодня двадцать четвертое декабря. Завтра Рождество! Вы перепутали!
- Нет, мсье, вы просто не в курсе, - объяснил первый вампир. - С этого года канун дня всех святых - по согласованию наверху! - перенесли на двадцать четвертое декабря. И переименовали, соответственно. Отыскали дату, пятисотлетие написания «Некрономикона». Тьфу, - он сморщился, - придумали повод. Эта книга, конечно, считается основополагающим трактатом… Согласен, это нарушение традиций, мы возмущены не меньше вас, но кто мы такие, чтобы спорить? Дают - бери.
Эрик, Рауль и Кристина обалдело переглянулись.
- И эти, зомби ходячие? - поинтересовался Эрик. - Тоже праздник отмечают?
- Да это не зомби, а восставшие мертвецы, - уточнил сиплый вампир. - Зомби - это которых нарочно подняли и приказы отдают. А эти сами вылезли, хи-хи, воздухом подышать. А зомби во-он там, в западном конце, там уж лет пять заклинания по разупокоению испытывают.
- Нам надо идти, - опомнился виконт. - Э-э, до свидания, приятно было познакомиться. Вампиры шагнули вперед. Эрик и Рауль дружно закрыли собой Кристину, столкнулись, недовольно посмотрели друг на друга, но одинаковым движением вытащили оружие. Возникло напряженное молчание.
- Ну ладно, пускай идут, - наконец сказал насморочный вампир и шмыгнул носом. - Чего связываться, порежут еще, неприятно будет, полдня на регенерацию убьем.
Вампиры расступились. Трое людей торопливо пошли к выходу.
- Моя лошадь! - вдруг воскликнул Рауль. Действительно, испуганная нашествием живых мертвецов, та куда-то ускакала. Ехать было не на чем.
- Коляска стоит за оградой, здесь, недалеко, - вспомнил Эрик. - Пойдем, Кристина.
- А Рауль? Он не может идти пешком, он поедет с нами.
Эрик скривился и хотел уже сказать, что виконту лучше прогуляться.
- Говорят, в Опере центр скопления энергии пробуждения, - негромко сказал за спиной кто-то из вампиров. - Ох, туда бы сейчас, разошлись бы… Там же сил накопить на полгода можно, в катакомбах-то… Хотя в Лувре тоже есть, может, туда двинуть?
- Да там охрана больше, чем на зоне в Кайенне, куда нам…
- Ладно, разберемся. Сегодня весь день наш, до полуночи, чего хотим, то и будем делать. Эх, развлечемся…
Трое людей опять переглянулись, теперь с ужасом.
- Скорее, поехали!
Они забрались в коляску, Эрик взялся править, надеясь, что так они доедут быстрее.
Коляска понеслась к городу.

А в Опере царила настоящая суматоха. Не та обычная и даже успокаивающая беготня, какая говорит о том, что все заняты своим делом, а полный беспорядок, ужас и бедлам. С самого раннего утра, когда директора не успели еще прийти в театр, по всему зданию стали здесь и там появляться странные, непонятные и пугающие создания. Многие были похожи на людей. Но, к ужасу очевидцев, имели рога, копыта и даже - самое почему-то смущающее - хвосты! У некоторых были замечены клыки, а кое-кто ничего такого не имел, но зато - о кошмар, кошмар - так и норовил пройти сквозь стену! Сам будучи полупрозрачным, а то и совсем прозрачным. Конечно, сначала все это сочли выдумками как всегда пьяных рабочих сцены. Но вскоре все эти привидения, черти и еще неизвестно как называющиеся существа стали являться балеринам, осветителям и остальным работникам театра, более умеренно потребляющим спиртное, а то и вообще тем, кто не брал в рот ни капли. Вывод был налицо: театр подвергся нашествию потусторонних сил. Опера наполнилась криками, взвизгами и рыданиями. Никто не знал, что делать и куда бежать. Мадам Жири по дороге в балетный класс столкнулась с упырем. Впрочем, на окрик «куда смотришь!» он весьма вежливо посторонился. Урок танцев пришлось отменить, репетиции тоже. К счастью, жертв пока вроде бы не было.
Директора, наконец пришедшие в театр, сначала не поняли, что происходит. Мало ли, может быть, ставят новую оперу. Какие натуральные костюмы на этот раз у статистов, не правда ли, Ришар? Только почему они не на сцене, а шляются по коридорам? Минут через пять продвижения к кабинету директора поняли, что что-то не так. Потом поняли, ЧТО именно.
- Они все что, настоящие?!
- О боже!
- Ришар, предупреждаю, я до смерти боюсь привидений!
- А я - вампиров!
Около дверей кабинета их ждала бледная, но сосредоточенная мадам Жири. Вид ее немного придал обоим директорам мужества.
- Доброе утро, мадам! - хором сказали мужчины. - Не будете ли вы так любезны сказать… ЧТО ПРОИСХОДИТ?!
- Давайте зайдем внутрь, господа.
В кабинете, как ни странно, было тихо и пусто. Никаких чертей и прочей нечисти не было. Видимо, незримые эманации финансовых дел, контрактов и руководящих инструкций отпугивали всякую потусторонность. Что вполне ожидаемо.
Мадам Жири вкратце сообщила, что все утро в Опере творится вот это, а почему - неизвестно. И ушла к своим ученицам, оставив директоров в растерянности. В оставшуюся приоткрытой дверь заглянул скелет. Андре взвизгнул, замахнулся на него пепельницей, и скелет исчез. Андре приосанился и перехватил пепельницу поудобнее.
Потом осторожно подобрался к двери и быстро захлопнул ее. Директора погрузились в оживленные, но бесплодные домыслы. Скелет неприкаянно бродил в коридоре неподалеку.
Через какое-то время в дверь директорского кабинета вежливо постучали. После возгласа «Войдите!» в кабинете появился довольно привлекательный мужчина средних лет, одетый в длинное черное пальто. На голове его была черная же шляпа, за спиной висело некое оружие, в котором директора, будь они более воинственными, опознали бы арбалет.
- Доброе утро, чем можем быть полезны? - скороговоркой выпалил мсье Андре. - Простите, но мы вряд ли сможем принять вас, мы немного заняты…
- Да, да, именно поэтому я здесь, - ответил незнакомец. - Меня зовут Габриэль Ван Хельсинг. Занимаюсь уничтожением нечисти. - Он залез в сумку на поясе и вытащил несколько листков. - Вот, ознакомьтесь. Лицензия на частную деятельность в сфере обезвреживания живых и квазиживых существ (действительна до 1876 года), права на ношение оружия, сертификат специалиста по экзорцизму. Выдан лично главой Особого отдела по безопасности веры Святейшей Римской католической церкви.
- Какая удача, что вы здесь! Что же вы собираетесь делать? - слабо осведомился Фирмен, прослушав весь этот монолог.
Ван Хельсинг снял шляпу и извлек помятый листок бумаги.
- Вот список услуг, предоставляемых мною как сотрудником Особого отдела.
Список включал тридцать четыре пункта, в которые помимо изгнания бесов и отстрела волколаков входили такие экзотические услуги, как проверка на девственность лиц женского пола от 14 до 75 лет включительно (с предоставлением справки) и продажа средств для снятия родового проклятия.
- И сколько же стоят ваши услуги?
- Прошу ознакомиться с прейскурантом, - тем же занудным тоном предложил Ван Хельсинг, извлекая из нагрудного кармана свернутый в трубку лист бумаги. Директора развернули и ознакомились.
- Не-ет, простите, мсье Хельсинг, но мы не можем позволить себе оплачивать ваши услуги. Только взгляните, Жиль, это же сущий грабеж!
- Мать наша святая католическая церковь помогает вам в моем лице в час испытаний! - высокопарно сказал Ван Хельсинг. - Время ли думать о деньгах, когда Судный день близок? Мы должны остановить нечистую силу, и неважно, сколько средств придется потратить на это!
- Нам придется потратить! - встрял Фирмен. - А в смету это не заложено! На непредвиденные расходы такого объема денег нет! Кстати, откуда вы взялись здесь так быстро?
- Я всегда прихожу вовремя туда, где во мне нуждаются, - внушительно ответил охотник за нечистью. - Ну как, вы согласны оплатить мою работу? Я могу приступить немедленно.
- Ох, даже наш Призрак не заламывал такую цену, - вздохнул Фирмен. И уставился на партнера. У того во взгляде отразилась та же мысль.
- Призрак! - почти шепотом сказал Андре. - Может, он знает…
- Пусть сам разбирается! - заявил Фирмен. - Он тоже из них. Развел тут…
- Он же не привидение… кажется, - уточнил Андре.
- Не важно! Назвался Призраком - полезай… Короче, надо написать ему письмо.
Директора кинулись за пером и бумагой, Андре зачиркал по белому листку.
- Кто такой Призрак? - несколько обиженно осведомился Ван Хельсинг. Его не услышали. Андре дописал, свернул листок и, даже не кладя его в конверт, выбежал в коридор.
- Мадам Жири! Мадам Жири! - послышались призывные крики.
- Впрочем, ваши услуги, мсье Ван Хельсинг, все равно могут пригодиться, - задумчиво сказал Фирмен.

Эрик вернулся в Оперу и скрепя сердце оставил Кристину в гримерной под защитой виконта, а сам отправился прояснять ситуацию. Мы уже представляем, что он увидел.
Люди дружно крестились, все рабочие сцены, плотники и прочий подсобный люд был уже обвешан крестами вперемешку со связками чеснока. Из всех имевшихся деревяшек срочно делались колы. Осины не было, но в ход шли дубовые, сосновые и прочие доски - вдруг тоже поможет. Тут и там вспыхивали стычки - наиболее смелые пытались своими силами прогнать вампиров. Успеха это не имело. Потом он обнаружил записку директоров.
«Уважаемый П.О., просим Вас прибыть в наш кабинет незамедлительно по получении этого письма для обсуждения дела, касающегося и Ваших интересов. Фирмен, Андре.» Ниже рукой мадам Жири было дописано: «Умоляю, помогите, кажется, вы единственный здесь, кто может прекратить это безумие».
Делать действительно что-то было нужно. Около Эрика из воздуха материализовалось привидение. Общий нездоровый вид наводил на мысль, что гость окончил дни от болезни или отравления. Хотя Эрику было недосуг разбираться в этом.
- О, здравствуйте! - поприветствовал призрак. - Кто вы такой?
- Я Призрак Оперы, - машинально отозвался Эрик, занятый мыслями.
- Коллега! - обрадовался пришелец. - Как приятно встретить понимающего человека! А я, как можете видеть, тоже призрак. Позвольте узнать, и давно вы здесь? Дайте угадаю, года этак с 1855-го? Вот только не пойму, отчего вы умерли? Видимых повреждений нет, выпили яд? Вижу, вы следите за современной модой, это похвально, многие, знаете ли, так опускаются… Ходить в саване и греметь цепями, ну разве это прилично?
Призрак оторопело слушал светскую болтовню неожиданного гостя.
- Но я живой! - возразил он. - Я не привидение, разве вы не видите?
- Ах, вы все-таки совсем недавно… - переменил мнение гость. - Еще считаете себя живым. Бывает, бывает, молодой человек. Ничего, со временем привыкнете. Вот я, помнится…
- Извините, мне нужно идти, - прервал его Эрик. - Я тороплюсь. - Он быстро пошел прочь, собираясь пройти коротким путем до кабинета.
- Ах, молодежь, - благодушно донесся сзади голос привидения. - Куда торопятся? Ну что ж, в другой раз. Напомните, я расскажу, за что меня отравили…

А Рауль и Кристина недолго сидели в гримерной. Там было слишком страшно - хотя виконт и храбрился - новости туда не приходили, и оба решили добраться до мадам Жири или директоров. Тем более что Рауль все-таки был покровителем Оперы и чувствовал некоторую ответственность за происходящее. Хотя и не он развел в театре все это безобразие.
И вот молодая пара двигалась по коридору, опасливо оглядываясь. Кристина знала дорогу лучше и повела жениха более коротким путем. Увы, короткие пути не всегда самые безопасные. Даже наоборот, на них обязательно ждет засада. Кто-то выскакивает из темноты и кричит: «Кошелек или жизнь!» Ну или «Да здравствует свобода!» или еще что-нибудь. Главное, чтобы был желающий слушать и не оглох преждевременно от криков.
Поход до директорского кабинета не стал исключением. На них успели напасть трижды, зато Рауль смог еще раз подтвердить свое умение обращаться с оружием. Сначала виконт подрался с бродячим скелетом, который оказался, к счастью, никудышным бойцом и полагался в основном на моральное устрашение. От него осталась куча костей, а молодые люди пошли дальше. Один раз пришлось прогнать вампира, который сильно заинтересовался виконтом. Рауля прижали к стене, он успел оттолкнуть противника, и тот навалился на Кристину. Она завизжала и не думая влепила вампиру пощечину. Того опять качнуло к виконту. Далее последовала короткая драка, у вампира откуда-то был с собой нож, но все кончилось довольно благополучно. Рауль остался невредимым, а вампир напоследок больно получил по носу тяжелой гардой шпаги и пропал в темноте.
Потом пришлось прорываться через толпу зомби, скопившихся в балетном классе, куда молодые люди заглянули в поисках мадам Жири. Ее там, конечно, не оказалось, зато нашлись штук десять вышеупомянутых покойников. Двое вяло пытались поделить забытую балетную туфельку, еще один - Кристина изумленно хихикнула - пристроился к балетному станку и старался поднять ногу. Не иначе, пробовал сделать упражнение. С поднятой ноги тут же отвалился палец, зомби попытался поставить его на место, не получилось. Покойник бросил попытки и принялся отрывать от стены станок. Но тот был укреплен на совесть, раз уж выдерживал многолетние занятия балерин. Остальные усопшие заметили виконта и Кристину и целеустремленно двинулись к ним. Известно ведь, с какой ненавистью зомби относятся к живым. Вряд ли они практиковали каннибализм, но даже просто порвать пару людей на кусочки - и то приятно. Греет, так сказать, душу. Куча зомби уже собралась погреть душу, расправляясь с Раулем и Кристиной, а виконт осознал, что шпага тут мало поможет. Ну отрежешь у зомби, например, руку, и что? Кристина в панике прижалась к стене, и тут Рауль заметил, что все теснее обступающие их мертвецы все как один смотрят на Кристину, причем в одну точку. Он тоже посмотрел туда и обнаружил, что взгляды сходятся на глубоком Кристинином декольте. Нет, позвольте, мелькнула у него мысль, вырез и правда большой, но покойникам-то зачем?..
Зомби, стоявший ближе других, протянул вперед костлявую руку в ошметках полуистлевшей плоти.
- Дай! - проскрипел он.
- Чего? - переспросил Рауль, ошеломленный тем, что эти восставшие мертвецы, оказывается, и говорить могут. - Что дать?
- Это, - невнятно выговорил мертвец, опять показывая на Кристину. - Вот это. Черное, - с усилием сказал он, пытаясь донести до собеседника свою мысль. Рауль вытаращил глаза.
- Платье, что ли?!
Зомби расстроился.
- Сверху, это, - обиженно повторил он. Тупость собеседника явно его опечалила. Рауль посмотрел наверх. Вверху был вырез, отделанный кружевами, тоже черными. Его осенило.
- Вы хотите кружева? - Десяток зомби придвинулся еще плотнее и с энтузиазмом закивал. Энтузиазм не прошел даром, у одного покойника отвалилась голова. Сосед, видимо, желая помочь, поднял ее, но у него от тяжести рассыпалась кисть. Голова опять упала и укатилась в дальний угол. Оставшийся безголовым зомби укоризненно толкнул непрошеного помощника, тот пихнулся в ответ. Завязалась потасовка, постепенно вовлеклись остальные. Рауль с Кристиной быстро нашли дверь и выскочили в коридор. Но следом в дверь толпой вывалились и неугомонные зомби.
- Давай, - заскрипели опять они.
- О Господи, да что же это такое?! - Рауль повернулся к белой от ужаса Кристине, извиняющеся улыбнулся и осторожно оторвал кружевную полоску. Повернулся назад и кинул ее куче покойников. В куче настало оживление, потом ажиотаж, потом драка.
Кристина и Рауль быстро ретировались.
- Зачем им мои кружева? - спросила Кристина, пока они бежали по коридору. Рауль на бегу пожал плечами.
- Кто их знает. Может, при жизни они их плели? Или продавали?
- Или им просто нравится, - подхватила Кристина. Они рассмеялись.
- Боже, а когда-то я боялся Призрака Оперы, - проговорил Рауль.

Призрак тем временем уже был в директорском кабинете. Оба директора вздрогнули при его появлении, но потом издали дружный вздох облегчения. Все-таки свой, можно сказать, родной Призрак, не то что все эти непонятные ужасы за стеной. Нет, Призрак тоже был ужасным и непонятным, но все-таки меньше, чем ТЕ.
- Как хорошо, что вы соблаговолили прийти, - заявил Фирмен голосом, в котором сквозь сарказм проглядывала истерика. - Раз уж вы называете себя Призраком, то все это - по вашей части. Будьте любезны, разберитесь.
- С чем? - спросил Эрик, не найдя слов от такой наглости.
- С всей этой чертовщиной, которая творится сегодня! - сорвался на крик Фирмен. - По всей Опере призраки, вампиры, черти, балерины… носятся, визжат, как сумасшедшие. А эти! Призраки, как и вы, любезнейший! Вот и разговаривайте с ними сами!
- Вы возлагаете ответственность за происходящее на меня? - холодно осведомился Эрик.
- Ну… нет, конечно, нет, - постарался снизить напряжение мсье Андре. - Но мы надеемся, что вы, как лицо, ээ, в некотором роде имеющее отношение к потусторонним силам, сможете внести, мм, некоторую ясность…
- Если сочту нужным, - высокомерно сказал Эрик, понятия не имевший, что же делать.
- Мы еще располагаем услугами мсье Ван Хельсинга - кстати, я же вас не представил! Мсье Хельсинг - профессиональный охотник на вампиров. А это, мсье Хельсинг, Призрак Оперы. Наш… ээ… старый друг. - Эрик поднял брови. Они с охотником смерили друг друга взглядами и мгновенно прониклись взаимной неприязнью. Эрик вообще расценил появление Ван Хельсинга как вторжение на свою территорию. Тот же отчетливо чуял в новом знакомом запах некоей инфернальности (возможно, от долгого пребывания в оперных подвалах) и это ему не нравилось. Эрик сжал губы и вернулся к разговору.
- В Опере действительно хаос. Если вы хотите, чтобы я занялся этим…
- Вот именно, нам уже столько пришлось перенести, пока мы управляем театром, - сказал Фирмен, - но это уже никуда не годится! Театр, не приведи Господи, придется вообще закрыть.
- Вот, вот! - внес лепту в беседу Андре. - Мало нам было ваших писем с угрозами и сумасбродных выходок…
- Ну, если мое общество вас не устраивает, я могу уйти, - ледяным тоном заявил Эрик. - И подумать, не поднять ли свое жалованье до пятидесяти тысяч в месяц.
Андре ахнул и упал в кресло, хватаясь за сердце.
- Но что же нам делать? - простонал Фирмен. - Надо найти выход, изгнать отсюда всю эту нечисть, но как? Вы, мсье Призрак, можете как-то повлиять…
- Вы забываете обо мне, - вклинился Ван Хельсинг. - Мы же договорились, что этим займусь я. Или вы не доверяете авторитету церкви?!
- Что вы, что вы! Доверяем! - хором сказали директора. - Но ситуация же критическая. Даже у нас в кабинете появлялись привидения, мсье Хельсинг, вы ведь их тоже видели! Ужасно! Ой… - пауза. - Вот они, опять… Жиль, скажите, что у меня галлюцинации!!
- Разве мы привидения? - удивленно спросил из-за спины Эрика женский голос.
- Ну, не знаю кто как, а лично я себя привидением не считаю, - отозвалась другая женщина.
Эрик развернулся.
Посередине кабинета на роскошном ковре стояли три дамы весьма экзотичной наружности. Две из них были уже старыми, но каждая на свой лад. Одна - надменная пожилая дама с уверенными повадками, которую не портила даже внушительная бородавка на носу. Вторая - жизнерадостная полненькая невысокая старушка с несколько плутоватым выражением лица. Чуть позади стояла третья, совсем молодая девушка с пышной копной светлых волос на голове. В руках у нее был объемистый мешок.
- Добрый день, дамы, - помолчав, сказал Эрик, изучая неожиданно появившуюся троицу. Все были одеты в черные платья, две старших носили на головах тоже черные остроконечные шляпы. Эрик смутно угадывал в них что-то знакомое, но никак не мог вспомнить, что именно.
- Здрасьте, здрасьте, - откликнулась полная старушка. Поймала исполненный ужаса взгляд Андре и осведомилась:
-А чего это с вами?
- К-кто вы? - выдавил тот. - От-откуда вы взялись?! Вы призраки?
Высокая и надменная дама скептически поджала губы.
- Мы совершенно материальны, молодой человек. Просто у нас здесь есть дело. Мы сделаем его и уйдем. Я не желаю задерживаться здесь надолго.
- Но кто вы все-таки? - в свою очередь, спросил и Эрик. Дамы переглянулись.
- Да ведьмы же! Неужели не узнали? - воскликнула полненькая старуха.
- О Боже! - издал стон Фирмен. - Не хватало нам вампиров и покойников, теперь еще ведьмы! Надеюсь, вы не станете разводить тут огонь, варить зелья или устраивать шабаш? Не знаю, чем там вы еще занимаетесь. Что вам вообще нужно?
Старуха помоложе вздернула нос.
- И не подумаю. Здесь нет никаких условий, чтобы сварить приличное зелье даже от радикулита.
- Хотя насчет шабаша я не против, если вы намекаете, - влезла вторая старушка, поправляя экстравагантную черную шляпу. Стало видно, что сбоку она украшена вишенками. - У вас тут выпивка есть?
Фирмен уже открыл рот, чтобы высказать свое возмущение, но в этот момент дверь распахнулась, и в кабинет влетели Рауль и Кристина.
- О, мадам Жири, вы здесь! - не разобралась с порога девушка. - Какая на вас шляпка!
Ведьма отодвинулась и пристально поглядела на Кристину.
- Ой, простите, - смутилась та. - Извините, я приняла вас… - она неосознанно подошла к Эрику, который тут же заметил ее оборванный вырез, но спрашивать о причине такого состояния ее туалета просто побоялся. Его быстрому воображению сразу представились поцелуи в гримерной у зеркала, из-за которого сейчас некому было присмотреть, о чем негодная девчонка прекрасно знала. Зато помечтать об удушении чертова виконта никто помешать не мог.
Рауль оглядел кабинет, наткнулся на неприязненный взгляд Эрика и решил взять инициативу на себя. Похвальная решительность, основанная на полном непонимании ситуации.
- Так, мсье Андре, что происходит, и кто все эти люди? - вопросил он. Директор вздохнул и пустился представлять всех еще раз.
- Это мсье Ван Хельсинг, охотник на нечисть, - тот встал с кресла, подошел ближе и поклонился, стрельнув взглядом в сторону Кристины.
- А это… эти уважаемые дамы, как они говорят, ведьмы, - дамы, все три, вперились в виконта. Он почувствовал необходимость что-то сказать.
- А я - покровитель Оперы, - неловко сказал он. - Виконт де Шаньи, к вашим услугам.
- Ух ты, целый виконт - и к нашим услугам, - восхитилась маленькая и полная. - Гита, не отвлекайся. Давайте займемся делом, - нетерпеливо сказала высокая. - У вас тут, я вижу, беспорядки. Мы пришли помочь вам.
- Почему? - сразу поинтересовался Эрик.
- Потому что, закончив здесь, вся эта нечисть полезет к нам, а мы не хотели бы этого допустить.
- К вам - куда? - Вопрос был проигнорирован. Дамы непринужденно расселись в креслах у стола, причем полненькая ловко заняла место директора Фирмена. Зрелище было впечатляющее.
- Вам нужно собрать некоторые ингредиенты по списку, - принялась излагать высокая ведьма. - Потом сделать с ними… кое-что. Потом пойти в некое место и выполнить там еще кое-какие действия. Вот и все.
Все присутствующие задумались, осмысливая эту расплывчатую информацию.
- И где список? - нарушил молчание Эрик.
В рядах дам произошло замешательство. Все три ведьмы полезли по карманам и за пазухи, бормоча про необходимость прятать бумаги от встречного ветра и от «этих гномов, которые так и норовят забраться куда не следует». Рауль подавил улыбку, Эрик прищурился. Наконец маленькая ведьма хлопнула себя по лбу и начала стаскивать сапог. Ярко-красный, между прочим. Из сапога был извлечен помятый листок бумаги и вручен оказавшемуся ближе всех Раулю. Все столпились вокруг.
- Крылья летучей мыши, язычки ящериц, сушеные тараканы… Что это такое?
- Необходимые ингредиенты, - объяснила ведьма.
- Где мы все это возьмем?! - возопил мсье Фирмен.
- Не беспокойтесь, мы почти все принесли с собой, - послышался голос третьей, самой молодой ведьмы. - Вам нужно собрать только то, что осталось.
Глаза всех сместились в конец списка.
- Красная роза, перевязанная тремя черными ленточками? Вы шутите? Кусочек занавеса… обрывок нотной бумаги… снег с оперной крыши?!
- Значит, зелье варить все-таки будете, - обреченно понял мсье Фирмен. Это было единственное, что он запомнил из сказок, которые читали ему в детстве - что ведьмы варят зелье. Высокая ведьма кивнула.
- Должен заявить, что считаю все происходящее богохульством и ересью, - вдруг выпалил Ван Хельсинг. Ведьмы серьезно посмотрели на него.
- Мы не делаем ничего плохого вашей религии, - был получен ответ. - Но мы знаем, что делать, и предлагаем помочь. - Охотник задумался, а высокая ведьма с бородавкой обратилась к директорам:
- Думаю, здесь найдется котел?
- А у вас его разве нет? - удивился Андре. Ведьма смерила его уничтожающим взглядом.
- По-вашему, мы должны были тащить его с собой в такую даль?

Остаток дня ушел на сбор составных частей и собственно варку зелья. Зельем занялись ведьмы, переместившиеся для этой цели на кухню и быстро завязавшие дружбу с поварихами. Менее чем через час кухонных посиделок им были известны уже все театральные сплетни, включая и леденящие кровь рассказы о Призраке Оперы. Впрочем, ведьм это не очень заинтересовало. Все же остальные участники спасения Оперы (а, может, и всего мира!) от нечистой силы носились по театру от крыши до подвалов, ища то одно, то другое. Эрик пожертвовал розу, ленточки, воск семи черных свечей и еще что-то, о чем не пожелал распространяться. Просто забрал на время список и потом принес мешок, содержимое которого высыпал в импровизированный котел. Оттуда полыхнуло зеленоватым огнем.
За снегом на крышу неожиданно отправились Кристина и Ван Хельсинг, который напросился полюбоваться панорамой вечернего Парижа и статуей Аполлона. Охотник уже успел лично представиться очаровательной певице, галантно поцеловать ей руку и сказать комплимент глазам, напоминающим «звезды, горящие в небе над трансильванскими ущельями». Кристина растаяла, не замечая одинаково возмущенных взглядов жениха и Призрака. На крышу они отправились вдвоем, причем вампироборец самым изысканным образом поддерживал мадемуазель Даэ под локоть в трудных местах. До слуха Эрика донеслось приглушенное «прошу, называйте меня просто Габриэль», и Призрак пообещал себе продемонстрировать этому наглецу Ван Хельсингу некоторые преимущества удавки перед арбалетом. Арбалет, кстати, охотник с плеча так и не снял, что весьма пригодилось. Около лиры их подкараулила какая-то крылатая тварь вроде гарпии или ожившей химеры, которую Кристина впотьмах приняла за Призрака, решившего проконтролировать поход на крышу с посторонним мужчиной. Ван Хельсинг привычным движением подстрелил темную тень из арбалета, Кристина ужасно перепугалась, но разглядела, что про всем уродстве Эрика клюва у него все-таки не было, так что бравый борец с нечистью определенно ее спас от этой гарпии. Последовала искренняя благодарность, прерванная вывалившимся на крышу заплутавшим зомби. Наученная опытом, Кристина оторвала от лифа еще одну полоску кружева, что отвлекло пришельца и позволило людям ретироваться внутрь. К несчастью, со всем этим набрать снега так и забыли, и Ван Хельсингу пришлось возвращаться. Из-за этого вояж занял уйму времени, а Эрик, увидев вырез своей Кристины, теперь ободранный и с другой стороны, прикинул, сколько времени должно было уйти на то, чтобы просто набрать снега, не отвлекаясь на другие занятия, и отчетливо позеленел. Ведьмы прекрасно заметили всю сценку и дружно зафыркали, стараясь не засмеяться.
Раулю досталось отрезать кусочек занавеса. Это оказалось нелегко: искомый кусок находился почти в центре занавеса, и туда пришлось лезть, игнорируя изумленные взгляды всех, включая проплывающих мимо привидений. Добыв лоскуток, Рауль взялся отрывать нотную бумагу, которая тоже зачем-то была нужна для зелья. С этим проблем не было, жертвой изысканий виконта стали ноты, так и лежавшие на дирижерском пульте. Рауль на всякий случай взял целый лист, который и был без зазрения совести покрошен в котел. Эрик страдальчески застонал, увидев под нотной линейкой знакомый текст «which till now had been silent, silent…» и попытался схватить виконта за шиворот, но было поздно.
Таким вот образом зелье понемногу было готово. Взор оно не радовало, обоняние тоже. Оставалось надеяться, что такое на редкость мерзкое снадобье не может не оказаться эффективным. В кухне собрались борцы с нечистой силой - Призрак, Рауль, Кристина и Ван Хельсинг. Директора наотрез отказались участвовать. Вообще в театре, кроме зомби и вампиров, почти никого не осталось - люди разбежались. Было тихо и почти спокойно, если забыть о произволе потусторонних сил.
- И что же мы будем с ним делать? - осведомился Рауль. - Промажем в Опере все углы?
Старшая из ведьм взяла половник и стала разливать варево по стаканам, подтверждая всеобщие нехорошие подозрения.
- Это надо выпить, - авторитетно заявила она.
- Зачем?!
- Тогда вы станете неуязвимы для сил зла и получите свободу действий. Пейте, и я скажу, что делать дальше.
Все взяли стаканы и вздохнули.
- А ведь завтра Рождество, - вспомнила Кристина. Все еще раз вздохнули и выпили.
Да, зелье было отвратительное, как и положено. Лица скривились, виконт внезапно что-то промычал и энергично сплюнул. Кристина посмотрела тревожно.
- Шипы с роз обдирать надо, - пробурчал виконт. Эрик не опустился даже до того, чтобы фыркнуть.
- Теперь вы должны пойти к тому большому каменному строению, - сказала ведьма. - Там вас будут ждать. Мы туда не пойдем, наша миссия окончена.
- К какому строению? - переспросил Эрик. Ведьма попыталась объяснить, как выглядит здание и в какую сторону идти, и Ван Хельсинг с Раулем внезапно поняли, о чем идет речь.
- Там же скоро начнется рождественская служба! Или… не начнется?
- Помню, однажды я ловил там оборотня, - мечтательно сказал Ван Хельсинг. - Разбил розетку. Нда, влетело мне здорово. Ведь сколько столетий стоял, и ничего, а я разбил.
- О чем вы? - спросила Кристина.
- Мы идем в собор Парижской Богоматери, - объяснил Рауль. - Видимо, бороться с чертовщиной будем оттуда.

Путешествие по ночным парижским улицам оказалось страшноватым. Все так и ждали, что сейчас из-за угла выскочит очередной зомби или ходячий скелет. Но путь был спокойным, словно по мере приближения к собору нечисть пропадала. Только пара мраморных львов у какого-то подъезда попытались сойти с постамента.
Излишне говорить, что все мужчины были вооружены. Рауль придерживал рукой всегдашнюю шпагу, прицепив кроме нее к поясу еще и небольшой кинжал. Эрик же здраво рассудил, что против зомби и вампиров шпага все равно не очень поможет. Мы знаем, каким оружием он предпочитал пользоваться, и не без эффекта. Единственный же в этой компании специалист - Габриэль Ван Хельсинг - можно не сомневаться, был вооружен до зубов. Не будем распространяться об этом дальше, чтобы ненароком не выдать профессиональные секреты.
Итак, вся компания оказалась на площади перед собором. По краям ее горели несколько фонарей, но их свет был совсем тусклым и почти не разгонял темноту. Все четверо остановиилсь шагах в десяти от входа, не решаясь вот так сразу войти внутрь. Огромный серый каменный портал угнетал, даже в ночной мгле поражая воображение.
Потом на светлом - вернее, не таком темном - фоне стены мелькнула черная тень. Эрик направил на нее свет фонаря, уже готовясь отразить очередную атаку. Смутно различимая фигура неторопливо и уверенно двигалась к ним.
Все инстинктивно сбились плотнее и настороженно смотрели на приближающуюся тень. В трех шагах выяснилось, что это действительно человек, закутанный в длинное черное одеяние. Его лицо закрывал капюшон, а надменная осанка навевала мысли о привычке к власти, которой явно обладал незнакомец. Эрик, который видел в темноте как летучая мышь, разглядел, что черный балахон - ни что иное, как сутана.
- Мир вам, дети мои, - приветствовал их пришелец, видимо, бывший священником. Голос его был уверенным, но таким резким, словно святой отец сорвал его криком.
Ван Хельсинг мгновенно сдернул шляпу и опустился на колено прямо на промерзлой земле.
- Благословите нас на трудном пути, святой отец, - тихо попросил он, склоняя голову. В этом жесте почувствовалась старая привычка к молитве.
- In nomine Tuo, et Filii, et Spiritus Sancti, - так же привычно проговорил священник, осеняя охотника крестным знамением. Эрик поморщился. Что за представление на холодном зимнем ветру? Кстати, и как святой отец не мерзнет в одной сутане? Ван Хельсинг поднялся с колен, все еще благочестиво не надевая шляпы. Потом вдруг присмотрелся и толкнул Призрака локтем. Тот уже заметил и сам: на священнике не таяли снежинки. Только слетали, сдуваемые порывами ветра. Неужели еще одно привидение? Выглядит вполне материально, и сквозь него ничего не просвечивает. Но тогда кто?
- Впрочем, кто знает, не понадобится ли благословение и мне, - как бы про себя, проговорил тот. И добавил решительно:
- Я иду с вами.
- Это зачем? - возмутился Эрик.
Священник вздернул голову, из-под глубокого капюшона блеснул короткий недобрый взгляд.
- Вы знаете, куда надо идти? Нет? А я знаю. То место, куда вы направляетесь - в моем соборе, но я не позволю вам войти туда без меня.
- Да кто вы такой? - не выдержал Эрик, не испытывавший почтения к сану.
- Архидьякон из Нотр-Дам, - отрезал собеседник. - Можете звать меня отец Клод.
Эрик уставился на него. За годы в Опере он собрал неплохую библиотеку, и это имя, да еще в сочетании со священническим званием, было ему знакомо. Он даже находил между ним и собой что-то общее. Эта боль и бессилие были хорошо знакомы и ему...
Ну что ж, по крайней мере, святой отец несомненно имеет некие возможности по изгнанию нечистой силы, а это может пригодиться.
Священник, не размениваясь на дальнейшие разговоры, двинулся к громадным дубовым дверям. Остальным только и пришлось, что пойти следом.
Часы где-то на башне очень громко, будто отозвавшись во всем Париже, пробили одиннадцать. До полуночи - и, следственно, рождества - оставлся час. И успеть надо было многое. Хотя и неизвестно, что именно.
Двери распахнулись, как будто сами по себе. Четверо пришедших инстинктивно попятились. Ночью войти в громадный пустой собор было жутко, хотя днем все, кроме разве Эрика, бывали здесь, и не раз. Да, возможно, и Призраку случалось попасть сюда. Впрочем, Ван Хельсинг быстро опомнился и бестрепетно шагнул в непроглядную необъятную пустоту. Эрик тут же пошел следом, Рауль и Кристина оказались замыкающими. Рауль чуть отстал, прикрывая массивную дверь, чтобы через нее не задувал ветер.
Потом откуда-то из глубины на свет вышла еще одна фигура. Кристина увидела прямо пред собой чье-то кошмарное перекошенное лицо и, взвизгнув, кинулась искать защиты у Эрика. Тот придержал девушку за плечи и всмотрелся в новоприбывшего, уже догадываясь, кто это.
- Боже, горбун из собора! - прошептал, забывшись, вслух Эрик. - Квазимодо… какое… несчастное творение природы. И как забавно, мелькнула у него мысль, Кристина пытается спрятаться от одного урода рядом с другим. Неужели все дело действительно в привычке?
- Сам ты творение, - огрызнулся жуткий тип. - Чего обзываешься? Я хоть и глухой, а по губам читать умею. Щас как по уху дам.
- Квазимодо! Перестань немедленно! - прикрикнул священник. - У нас важное дело.
Звонарь насупился и замолк. Сзади подошел Рауль, тоже увидел злосчастного звонаря и охнул. Но тот был глух, так что оханья, как и взвизга Кристины, просто не услышал, что спасло его от необходимости опять защищать свою честь. Рауль кашлянул и подошел ближе. Ван Хельсинг же отнесся к горбуну равнодушно, видимо, успев за долгую карьеру навидаться и не такого. К тому же его специальностью были представители потустороннего мира, а люди интересовали во вторую очередь.
- Кхм… извини, я не хотел тебя обидеть, - как мог мягко сказал Эрик. - Куда мы идем?
Они медленно шли по каменному полу, теряя счет времени. Казалось, они идут уже долго, хотя вряд ли могло пройти больше нескольких минут. Где-то по стенам, словно очень далеко, мерцали огоньки лампад. Пятна света от двух фонарей освещали лишь небольшой участок пола, не давая споткнуться, но не позволяли разглядеть ни статуй, ни икон, которых в знаменитом соборе было с избытком.
- Мы почти дошли, - не вдаваясь в объяснения, сказал священник.
- Я бы пошел на колокольню. Там колокола, - как-то нежно произнес Квазимодо, неслышно шедший позади всех. - Будем звонить.
Эрик оживился.
- Я не имел дела с колоколами. С удовольствием попробовал бы.
- Ой, как интересно! - в голосе Кристины зазвучали детские нотки.
Святой отец покосился на нее, но ничего не сказал.
- Ваше преосвященство, а в соборе все чисто? Вампиров, призраков нет? - деликатно сменил тему Ван Хельсинг.
- Собор - святое место, Божья благодать его охраняет. Здесь никого нет. - Он вздохнул. - Кроме нас с Квазимодо, которых для какой-то цели вызвали из небытия.
- Кристина, помнишь, как мы однажды поздно ночью гуляли по Опере? - вдруг спросил Рауль. Она удивленно посмотрела на него. - Там было так же темно и пустынно, почти как здесь. Я почему-то вспомнил, - виконт смутился под общими взглядами и замолчал.
- Ты знаешь, похоже, - отозвалась Кристина. - Хотя я и не решусь здесь петь. Хотя, наверно, пение звучит здесь грандиозно. - Она заметила, что отец Клод теперь пристально смотрит на нее. И взгляд его черных глаз весьма неприветлив.
- Так вы певица? - спросил священник. Кристина удивилась жесткой нотке в его голосе.
- Да, святой отец, - послушно ответила она. - Я пою в Опера Популер.
Священник сделал гримасу.
- Еще и танцуете, вероятно?
- Да, я танцевала раньше, - еще больше удивляясь, сказала она. - Но теперь только пою.
- Кто ваши родители? - продолжал допрос собеседник. Теперь он говорил почти с ненавистью.
- Я не знаю своей матери…
- Достаточно, - оборвал он. - Пойдемте.
- Но я…
- Не разговаривайте со мной, - с нескрываемым отвращением приказал священник.
Кристина обиженно замолчала, не понимая причин такой неприязни. Эрик вспомнил историю с Эсмеральдой, вздохнул и осторожно взял Кристину за руку.
Через мгновение он сказал:
- Мы пришли. Да?
Все остановились, не понимая, что такого разглядел Эрик в темноте. Потом священник сказал:
- Вы правы, сын мой, - из его уст впервые прозвучало такое обращение к Призраку. - Я привел вас, куда следовало, хотя и не знаю, что вам предстоит совершить здесь.
- Да что тут такое? - чересчур громко прозвучал голос виконта. Эрик, не обращая внимания на окружающих, шагнул вперед и запрокинул голову. Было темно и тихо - как и во всем соборе, как во всем мире.
- Это орган, - прошептал он. - Ведь в каждом соборе есть орган…
- Квазимодо, зажги свечи, - скомандовал архидьякон. Горбун канул во тьму; через минуту по всему храму стали зажигаться колеблющиеся огоньки. Свечей было много, из темноты показались черные иконы, смутно различимые статуи в складках одеяний, колонны, витражи… Осветился и гигантский орган. Эрик восторженно рассматривал его четкие линии, казалось, едва удерживаясь, чтобы не кинуться ближе. Он чуть прикрыл глаза, словно прислушиваясь к слышимой ему одному мелодии. Орган уходил ввысь, под самый потолок, и снизу его даже нельзя было разглядеть целиком. Но он был... как будто живым существом, способным подарить утешение своей музыкой или дать ответ на вопрос. Эрик уже готов был заговорить с ним, прикоснуться, погладить. С благоговением и восхищением, как неожиданный подарок, как воплотившуюся мечту. Мечту о великой музыке, которой он служил всю жизнь.
Ван Хельсинг, видя это, пожал плечами и хмыкнул. Такое восхищение музыкальным инструментом, пусть и очень большим, было ему несколько непонятно. Неужели возможно тратить силы на вещь, пусть и красивую?
- Какое чудо! - на одном дыхании произнес Эрик. - Он прекрасен, и как, должно быть, он звучит! Святой отец, вы играете на нем?
Священник покачал головой.
- Господь не наделил меня музыкальным даром, сын мой, - отозвался он. - Моя сила - в молитве и вере. Это наш Квазимодо звонит в колокола, хотя делает это больше по велению сердца. Он нигде не учился. Что ж, это утешение для несчастного урода…
Эрик вздрогнул. Священник, сам того не желая, ударил по больному. Он хотел уже отойти, как вдруг двери собора сотряс тяжелый удар, будто стукнули тараном. Затем что-то заскрежетало.
- Это нечисть! - вскрикнула Кристина. - Они все добрались и сюда тоже!
- Надо продержаться до полуночи! - крикнул отец Клод, стараясь заглушить нарастающий шум. За дверями, кажется, была уже целая толпа. Ван Хельсинг сдернул с плеча арбалет, а священник, почти таким же боевым жестом - крест с груди. Рауль схватился за шпагу. А потом сверху, с галереи, послышался хриплый голос звонаря Квазимодо:
- Идите сюда!
Кристина была оставлена под охраной виконта, а трое остальных мужчин бросились наверх. То, что они увидели, запомнилось им до конца жизни. По крайней мере, тем из них, кто еще не окончил земное существование.
Как все знают, на верхних ярусах собора находится множество химер. Эти необычные крылатые создания из камня сидят на галереях, всегда загадочно-странные и одинаково неподвижные. Их позы не повторяются, а взгляды всегда грустны. Так вот, сейчас эти известные всем химеры словно оживали, и это зрелище было пугающим и торжественным одновременно. Одна за другой они расправляли крылья, снимались с места и взлетали. Нельзя было объяснить, какая сила подняла их в воздух и теперь не давала упасть, а позволяла лететь, хотя они оставались каменными. В воздухе вокруг соборных башен кружилась целая стая тяжелых каменных чудовищ, от взмахов неподъемных крыльев гудела темнота. Они пока не приближались вплотную и не пытались забраться внутрь собора, но и прочь не улетали, образуя своими телами кружащееся вокруг собора кольцо.
- Красивые… - отрешенно сказал Квазимодо, не отрывая взгляда от чудовищных химер, так легко парящих в вышине. Сейчас он и сам был похож на одну из них. Ван Хельсинг вскинул арбалет и выстрелил. Конечно, его глазомер не подвел даже в темноте, и стрела ударилась о химеру, но, конечно же, она всего лишь сломалась о камень и упала вниз.
- Господи боже, посмотрите туда, - сказал вдруг Ван Хельсинг, указывая вниз, на площадь.
Под светлыми стенами собора все было черно от существ, неизвестно откуда появившихся здесь и стремительно заполнявших площадь. Разглядеть их с высоты было нельзя, но и Эрик, и Ван Хельсинг поняли, что это те же вампиры и покойники, которые весь день наводняли Оперу. Теперь все они, в гораздо большем количестве, пришли к Нотр-Даму, не боясь кары Божьей. Да, вампир на кладбище был прав, сегодня был их день. Но как четверым людям уцелеть, когда все эти порождения ада рвутся внутрь? Даже если они не войдут в святое место, то и люди не смогут выйти наружу, их немедленно уничтожат.
Отец Клод хмуро рассматривал гомонящую толпу.
- Это не люди? - полу утвердительно спросил он. Одна из химер подлетела совсем близко, и священник резко поднял зажатый в кулаке крест. - Именем Господним приказываю, исчезни! - рявкнул он. Химера была каменной, а не относилась к нечисти, о чем святой отец в пылу позабыл, поэтому исчезать и не подумала, но в сторону все-таки отлетела. Видимо, на всякий случай. К тому же, она провела на крыше собора много веков и успела немного набраться святости.
Но этот маленький успех вселил надежду. Бросив последний взгляд на химер, патрулирующих небесную высь, демоноборцы двинулись обратно внутрь собора, пытаясь решить, как разогнать, а лучше уничтожить собравшуюся нечистую силу.
В просторном соборе, где теперь повсюду горели свечи, на скамье сидели тесно прижавшиеся друг к другу Рауль и Кристина. Оба пытались казаться храбрее, чем есть на самом деле. Возвращение Эрика, Ван Хельсинга и Фролло было встречено дружным вздохом облегчения. Слушать шум вампиров за дверями становилось невыносимо.
Эрика опять потянуло подойти к органу. Священник следил за его движениями пристальным взглядом, отстраненно наблюдая, что он собирается делать дальше.
- Вы хотите сыграть на нем, сын мой? - спросил он негромко, и звук его голоса заставил Призрака чуть вздрогнуть.
- Да, святой отец, хочу, - так же тихо признался он. - Знаю, сейчас не время, но… Это сильнее меня.
- А, может быть, вы и правы, - неожиданно поддержал священник. - Кто знает, вдруг музыка разгонит непрошеных гостей.
- Жаль, кипящей смолы нет, полить бы их, - задумчиво сказал из темноты Квазимодо. Слов отца Клода он, конечно, не услышал, но его мысли, очевидно, шли в том же направлении. Священник обернулся к горбуну.
- Иди на колокольню, Квазимодо, - велел он, и звонарь прочитал этот приказ по губам. - Звони что есть силы. - Обрадованный Квазимодо закивал и мгновенно пропал из виду. Не хуже привидения, каковым он, в сущности, и являлся по причине того, что давно расстался с земной жизнью. Отец Клод усмехнулся. - Все равно время для рождественской службы, мы даже опаздываем. Играйте, сын мой, а я буду молиться. Будем надеяться, Господь услышит кого-то из нас.
Эрик торопливо кивнул и кинулся к органу. Ван Хельсинг уселся на скамью для прихожан рядом с Кристиной и виконтом.
- Думаю, нам тоже стоит помолиться, - шепотом сказал он, пока Эрик осторожно пробовал клавиатуру органа. Кристина кивнула, не отрывая глаз от фигуры Призрака. Кажется, ее страх прошел, глаза горели каким-то вдохновением. Она словно тоже хотела очутиться у органа, но не могла набраться смелости, чтобы подняться. Рауль тоже согласно наклонил голову и сложил руки.
Деревянная дверь собора треснула.
Вслед за этим раздались величественные аккорды. Сначала тихо, потом все громче, громче… Священник произносил торжественные латинские слова, и, странное дело, органная музыка не заглушала его звучного резкого голоса. Наоборот, мелодия придавала ему глубины и силы, каждое слово звучало повелением силам зла: уйдите, растворитесь, исчезните! Глаза отца Клода были устремлены в одну точку, вся его поза выражала приказ, что выглядело непривычно в сочетании со словами рождественского молебна. Он непроизвольно раскинул руки, являя собой живой крест, оживший символ защиты и успокоения. Да, в архидьяконе, несомненно, пропал великий экзорцист.
Эрик же весь, без остатка отдался музыке. Сейчас он не мог бы сказать, зачем он играет. Он забыл о толпе убийц за стенами, о людях, которые смотрят ему в спину, молясь о спасении. В подвале Оперы у него был орган, и он играл на нем, но его звук нельзя было сравнить с тем, который возникал под пальцами здесь. Сейчас он мог играть, ни от кого не прячась, и музыка разносилась под самые своды, окутывая душу, просветляя, заставляя отступить страхи. Он никогда не играл религиозной музыки - пережитые несчастья приучили его искать утешения не в церкви, а в себе самом - и мелодия, лившаяся из-под его пальцев, была сплошной импровизацией. Слышанные отрывки, потаенные мысли, мгновенно возникающие созвучия… Сейчас все это было высшим воплощением религиозного чувства, признанием открывшейся души человека, хоть на мгновение поверившего в Бога. Хотя бы за то, что довелось находиться здесь. Тонкие пальцы Эрика порхали над клавиатурой, ему уже казалось, что музыка рождается сама по себе. Он знал, что не сможет повторить ее, записать, воспроизвести позже - но она была, звучала, и это было чудом, которое помнишь всю жизнь.
Ван Хельсинг и виконт оба сосредоточенно молились, Рауль - старательно, охотник - профессионально. Кристина, музыкальная натура, не могла отдаться молитве. Ее тянуло туда, к органу, где рождалась мелодия, где сидел Эрик. Поток звуков увлекал ее за собой. Она соскользнула со скамьи и медленно подошла ближе. В отличие от всех остальных, она уже видела Эрика за органом, тогда, у него под землей. Тогда он не играл, а если бы?.. Может быть, она забыла бы обо всем под властью музыки, и ей не пришло бы в голову снимать маску…
На колокольне Квазимодо зазвонил в один колокол, потом другой… Это тоже была мелодия, странная, но красивая. Будто речь глухого, изломанная, но неповторимая.
Звонарь по наитию дергал то за одну веревку, то за другую, и кто знает, что слышал он из создаваемой им самим колокольной феерии? Колокола звучали в общем хоре, вплетаясь в органную мелодию, поддерживая голос священника. Кристина опустилась на колени. Ее охватил молитвенный экстаз, она закрыла лицо руками, молясь вслед за отцом Клодом. Эрик не заметил ее, впрочем, он не заметил бы и молнии, ударь она в пол у него под ногами.
Они не могли видеть, но толпа перед дверями чуть поредела. Потом еще немного… Можно было подумать, что вампиры и зомби разбегаются, собираясь поискать жертв в другом месте; но нет, они понемногу исчезали. Вот пропал один, другой, вот скелет рассыпался прахом… Когда Кристина начала молиться с остальными, химера вдруг опустилась на свое обычное место…
Квазимодо на колокольне на секунду перестал звонить, и часы где-то над Парижем внезапно забили полночь. Может, горбун и не услышал ударов, но, видимо, у него было какое-то ощущение времени - звон колоколов стал другим. Священник возвысил голос, роняя латинские фразы, аккорды органа стали резче - и с последним ударом часов все вдруг умолкли.
- Amen, - произнес отец Клод и перекрестился. Эрик расслабленно уронил руки на колени и невидящим взглядом уставился перед собой. Наступила полная тишина.
Ван Хельсинг прислушался. Очень внимательно.
- Кажется, за дверями тихо, - немного растерянно сказал он. Священник огляделся, они с Эриком встретились взглядами и замерли на секунду.
Потом снаружи раздался грохот, заставивший всех подпрыгнуть. Что-то упало с большой высоты и разбилось. Затем появился Квазимодо.
- Что там происходит? - накинулся на него священник.
- Никого нет, - отозвался звонарь. Он один выглядел просто обрадованным, а не потрясенным, как остальные. - Все ушли. Пусто, - он сделал жест рукой, показывая, насколько пусто.
- Мы сделали это! - срывающимся голосом сказала Кристина, и Эрик обернулся, только сейчас заметив ее рядом. - Мы прогнали их! Ты, Эрик - ты их прогнал! Они не вернутся! - она задохнулась от волнения. - И… вы, святой отец, вы тоже. Если бы не вы оба… - она прижала руки к груди. Священник слабо улыбнулся.
- Мы совершили то, что должны были, - сказал он и жестом подозвал Квазимодо. Звонарь послушно подошел. - Думаю, наше дело сделано, и мы уходим. Да благословит Бог вас всех, дети мои, - он протянул руку и осенил людей широким знамением.
- Но вы не можете задержаться? - взволнованно спросил Эрик. - Я хотел бы…
- Нет, сын мой, это невозможно. Нас ведь, в сущности, нет. Время наше давно истекло. Прощайте… - высокий священник накинул на голову капюшон и, повернувшись, двинулся прочь, звонарь поковылял следом. Вокруг них сгустились тени, скрывая фигуры.

Потом собор залило светом. И все четверо оставшихся людей совершенно неожиданно оказались в густой толпе, неведомо откуда взявшейся в соборе. Все скамьи были заняты, на возвышении стоял священник - пожилой и невысокий - и размеренно читал текст. За его спиной стоял хор, готовый запеть. Словом, вовсю шла рождественская служба, на которую, как и всегда, собралось множество народа. Всей предыдущей мессы, прочитанной отцом Клодом под аккомпанемент Эрика, словно бы и не было. Вернее, она словно осталась вчера, в дне перед Рождеством. А сегодня… все было так, как и должно было быть, ради чего и произошло все, что произошло. На Ван Хельсинга, с его арбалетом, косились, какая-то полная дама в красной шляпке испуганно отшатнулась от Эрика, увидев белую маску. Они переглянулись и стали дружно пробираться к выходу. Было душно и шумно, голос священника с амвона заглушался обрывками разговоров, кто-то ловил убежавшего ребенка, нищие, забравшиеся внутрь для согрева, не упускали случая поклянчить подаяния… Кристина крепко держала руку Эрика, Ван Хельсинг придерживал за локоть порядком оглушенного виконта. Так они и выбрались наружу, на морозный ночной воздух. Было совершенно спокойно, ни следов нечисти, лишь прохожие, торопящиеся на мессу. Кристина подобрала юбку и первой спустилась по ступеням. Посмотрела налево…
- Ой, взгляните! - у стены лежала разбитая на кусочки каменная химера. Вон почти целое крыло, а все остальное - просто осколки, и не разберешь где что.
- Надо найти экипаж, - сказал Рауль. - Уже поздно, Кристина, я провожу тебя домой.
Кристина посмотрела на Эрика и рассеянно кивнула виконту.
- Да, да, проводишь, - согласилась она. И одними губами добавила, глядя прямо в лицо очень серьезному Призраку: «Мне очень хочется снова услышать, как ты играешь на органе». Он стряхнул с себя задумчивость и так же внимательно посмотрел на нее. Молчаливый ответ предназначался ей одной: «Когда захочешь…» Ван Хельсинг перехватил этот обмен взглядами и усмехнулся. Впрочем, его это не касалось. Дело вышло интересным и закончилось без потерь. Скоро появится следующее. А пока наступила передышка, не потребовать ли билет на ближайший спектакль? Интересно, этот Эрик, так хорошо играющий на органе, не работает ли в оперном оркестре? И он ведь еще не узнал, почему ему дали прозвище Призрак. Стоит разобраться на досуге…
Какая же тихая, прозрачная рождественская ночь...

В раздел "Фанфики"
На верх страницы