Фамильное дерево де Шаньи
|
Комментарии
В своей книге Леру чуть-чуть изменил написание фамилии: было Changy,
стало Chagny. Первым из де Шаньи в книге указан граф Франсуа де Карпентьер. После фамилия Карпентьер указывается
только в скобках. У отца Франсуа были еще дети, в том числе - Рауль, умерший в детстве, Антуан и Юбер.
Опускаем глаза чуть ниже и видим подробности уже о самом Франсуа. У него указаны две резиденции: в Париже и особняк
Флери-сюр Андейе в Руане. Напомним, что в романе город Руан называется как предположительное место рождения Эрика. Кстати об Эрике.
Опускаем глаза ниже географических подробностей. У Франсуа трое детей: две дочери и сын Eric. В романе имя главного
персонажа пишется Erik.
У Эрика де Шаньи есть жена (тут уместно вспомнить забавную подробность из романа: мадам Жири рассказывает директорам о причудах
Призрака и упоминает, что он просил ее как-то принести скамеечку для ног якобы для дамы) и трое детей: Аксель, Сибилла и Антуан.
Это имя уже упоминалось выше, так звали одного из детей Франсуа. Семейное имя?
Ниже подробностей уже о детях Эрика нет, возможно, они умерли в детстве (хотя возле их имен нет крестиков), возможно, они были
незаконнорожденными. В любом случае достоверной информации нет. Зато есть информация о двух кузенах Эрика, Луи-Рене и Мишеле.
У Луи-Рене была дочь Элизабет. Она вышла замуж, и ее фамилия стала de La Martiniere. В романе она пишется
Martyniere. По словам Леру, мать Филиппа и Рауля была урожденная де Мероже де ла Мартиньер.
Ну а среди детей Мишеля мы находим Филиппа, ставшего впоследствии новым графом де Шаньи, и Юбера (опять семейное имя?). В любом случае Юбер был младшим
братом этого Филиппа, как Рауль в романе.
Совпадений на одну семью более чем достаточно. Что это? Завуалированный намек на некие события, связывающие некоторых ее членов?
Или просто Леру решил не ходить далеко и не придумывать что-то, просто открыл наугад геральдический справочник, ткнул пальцем
в де Шаньи и обыграл имена и названия. Или же это была месть? Напомним, что книга вызвала довольно прохладную реакцию у
французской публики,
проще говоря, бестселлером она не стала. Потому ли, что ближайшие потомки упомянутых в ней графов обиделись? И продолжают обижаться
до сих пор, поскольку во Франции до сих пор к Призраку Оперы относятся с прохладцей.
Кто знает, может быть, мы сможем когда-нибудь ответить на эти вопросы.
|