На главную В раздел "Фанфики"

Кукольный театр

Автор: Vika SP
е-мейл для связи с автором


Часы пробили полночь. Луна заглядывала в комнату через неплотно задернутые шторы. С большой коробки, стоявшей возле игрушечной сцены, упала крышка, и тихий голос произнес:

- Время! Просыпайтесь!

Куклы, открепляя от рук и ног ненужные веревки, зашевелились, и через пару минут на столе очутились юноша в синем сюртуке и с длинными до плеч волосами - и девушка в балетной пачке. Они весело рассмеялись и, взявшись за руки, побежали в сторону окна, где вскоре исчезли среди горшков с цветущими фуксиями.

Следом на столе оказался темноволосый молодой человек в белой рубашке, распахнутой на груди, и высоких охотничьих сапогах. Половину его лица украшала нарисованная белая маска. Он взглянул на свое отражение в крошечный осколок зеркала, пригладил наклеенные волосы и направился к сцене игрушечного театра - зажигать свечи в миниатюрных подсвечниках.

Каждую ночь, когда дом погружался в темноту, а хозяйки засыпали, марионетки разыгрывали свой спектакль, всякий раз по новому рассказывая самим себе историю одной любви.

Над краем ящика показалась ещё одна очаровательная головка с огромными карими глазами, длинными ресницами и кудрявыми волосами. В отличие от других марионеток, чьи головы были деревянными, у этой была чудесная фарфоровая головка старинной саксонской куклы и немалый повод гордиться своей неповторимостью.

Увидев кудрявую красавицу, молодой человек в маске несмело приблизился к ящику.

- Кристина! - позвал он, протягивая ей перевязанный черной ниткой бутон розы, который он незаметно сорвал из горшка на подоконнике.

Но девушка, казалось, не заметила знака внимания. Она напряженно всматривалась в темноту, где среди фуксий и олеандров обосновалась влюбленная пара, и откуда доносилось приглушенное хихиканье.

- Вот они где! - проговорила она отнюдь не ангельским голосом и снова исчезла в ящике.

Молодой человек понуро побрел к сцене, а меж тем на стол выпрыгивали новые обитатели коробки с таинственной надписью «ПО».

Даму в ярких перьях и кружевах спустили вниз два пожилых джентльмена. Она указала пальчиком на печального молодого человека и злобно прошипела:

- Она опять его обидела!

На что её спутники возразили:

- А когда он на тебя сбрасывает занавес, ты не обижаешься?

Секунду подумав, яркая дама немного легкомысленно ответила:

- Так это он не со зла... Так положено, - и приветливо помахала ему рукой. - Доброй ночи, мсье Эрик! Осторожнее с огнем!

- Карлотта, а меня тебе не жалко? – через борт коробки грузно перевалился толстяк и мешком свалился вниз.

- Я всегда говорила, Убальдо, ты - великий актер! - она помогла толстяку подняться и посмотрела с жалостью на Призрака, перебиравшего клавиши картонного органа. - Бедный мальчик! - вздохнула она.

- Его голова - не твоя забота, - ревниво напомнил ей толстяк о своем существовании, и супружеская чета оперных певцов удалилась.



У Эрика были проблемы с головой. Вернее с тремя головами. Как персонаж, меняющий по ходу действия свой облик, он был счастливым обладателем трех голов. В кульминационные моменты спектакля свет на мгновенье гас, после чего Призрак появлялся преображенный, как это было в сцене с подземельем или на премьере «Дон Жуана».

Собственно, у него была основная голова с белой полумаской, голова с небольшой маской Зорро и голова, изображающая Призрака без маски и парика, которую Эрик не любил. Тщательно выточенные из твердого дерева и искусно раскрашенные, они имели обыкновение отрываться в самый неподходящий момент. Так что Призрак часто терял голову и в прямом, и в переносном смысле, особенно когда драматические события происходили на огромной кровати, используемой по совместительству то в «Il Muto», то в будуаре Кристины и Рауля , то в подвале Парижской Оперы, на что снисходительные зрители старались не обращать внимания.

Потихоньку на столе появлялись всё новые и новые участники театральной труппы. Они были артистами - играли свои роли и одновременно жили своей ни на что не похожей жизнью. Часто роль и жизнь были едины, как у Карлотты и Убальдо, но были и исключения.

Эрик любил Кристину - и это было правильно. Кристина не любила Эрика - за что её осуждали все - у кукол тоже есть сердце. Кристина любила Рауля, что тоже было бы правильно, если бы не одно «но»...

Рауль был влюблен в Мег. А ведь когда-то он был тайно обручен с Кристиной. Но времена изменились, и Кристина мучительно страдала. На дне коробки у неё была спрятана вырезка из журнала, и говорили, что она даже спала, завернувшись в кусок этой глянцевой бумаги, с которой ей улыбалось лицо её избранника. Он казался ей таким красивым. Его галстук украшала настоящая жемчужина, оставшаяся от фамильной бабушкиной брошки.

Увы, он выбрал другую, предоставив ей возможность страдать почти как Призрак от своей безответной любви. Итак, Рауль не любил Кристину. Как ни старался он говорить со сцены о своих чувствах, никто из зрителей не верил его словам. Да ему по ходу пьесы и не надо было доказывать это.

Всех занимало, когда же начнется хитросплетение страстей, пожар чувств, в котором должны сгореть главные герои. А судьба счастливого жениха, а позже рогатого мужа никого особо не интересовала.

Рауль любил Мег. Они оба были веселы и жизнерадостны. У обоих были легкие характеры. Они не хотели получить от жизни больше, чем могли взять. Это касалось неземной любви. Что же до остального - Рауль, как я говорила, был богат, а Мег была красива. И если он в этом театре был Арлекином, она была его Коломбиной.



На самом дне коробки лежала мадам Жири. Её платье было темным, персонаж не слишком интересным, и с ней не церемонились. И вот сейчас она сидела на краю ящика, брезгливо отряхивая пыльную юбку. Ей всегда доставалась самая тяжелая работа и никакой благодарности. Скольких детей - законных и незаконнорожденных - она воспитала! Сколько раз помогала влюбленным! А в последней постановке, когда ей пришлось тащить окровавленного Призрака, на её платье осталось пятно томатного сока, который должен был изображать потоки крови...

Призрак протянул ей руку и помог спрыгнуть вниз. И в тот же момент раздались три недовольных голоса:

- Мсье Эрик! Нам Вы никогда не помогаете!

Это были куклы - оригинальные женские персонажи: рыжая, блондинка и русоволосая. Первые две были совсем юные, а на голове третьей сверкала искусственными бриллиантами небольшая диадема.

Эрик приложил руки к сердцу:

- Дамы! Прошу меня простить... - он слегка поклонился.

- Осторожней! Ты снова потеряешь голову! - мадам Жири укоризненно тряхнула своей пеньковой косой.

- Пожалуй, Вы правы,- грустно отозвался Эрик, и они, не спеша, пошли по краю стола, обсуждая извечную тему: почему его не любит Кристина.



А оставшиеся красотки, помогая друг другу, наконец, выбрались из коробки и предались излюбленному спору - кто из них наиболее достоин внимания Призрака. Но сегодня разговор как-то не клеился. Дама в диадеме загадочно улыбалась, и её подруги, почувствовав её превосходство, незаметно решили сменить тему.

Внезапно зашуршала папиросная бумага, и на стол ловко спрыгнул блестящий денди во фраке и ослепительной манишке. Он галантно раскланялся и по очереди приложился губами к ручкам трех прелестниц.

- Разрешите представиться - Филипп де Шаньи!

- Ооо! Граф! - дамы были в восторге. Участь графа была незавидной. Самое большее, на что он мог рассчитывать - это роль жестокого старшего брата или злодея вообще, надменного гордеца или коварного соблазнителя - кого? Да он и сам толком не знал. Он просто был носителем дурной репутации.



А что же Мег? Её выбор не был неожиданным. Вскользь упоминаемое имя какого-то барона (а в коробке не было такой куклы) её совершенно не устраивало. Она попыталась было флиртовать с графом де Шаньи, но он так редко участвовал в спектаклях, и хоть и не был потрепан жизнью, все ж был не молод. А у подруги, Кристины, было целых два поклонника, из которых она никак не могла выбрать одного. И Мег сделала выбор за неё.

Конечно, сначала она попробовала свои чары на Призраке. Но вечно плачущий Эрик, или как она называла его за глаза - Пьеро, её совершенно не вдохновлял. Это лишь в спектаклях он был злым и свирепым (как это у него получалось - оставалось загадкой), а в реальной жизни он был мямлей и размазней. И Мег выбрала Рауля. Конечно, ей было далеко до фарфоровой прозрачности и интересной бледности подруги, но у неё были прекрасные льняные волосы редкого золотистого оттенка, да и Рауль не был железным. Ему надоели вечные метания Кристины, и он сложил оружие. И этим внезапно выиграл битву.

Кристина также внезапно поняла, что ей нужен только Рауль и совершенно не нужен Эрик.

Между подругами пробежала черная кошка...



Как обычно, в театре шла репетиция «Ганнибала». Все истории начинались одинаково - с прибытия в театр Рауля де Шаньи. Пока виконт знакомился с артистами, оба директора оглядывались по сторонам.

Все были на своих местах. Мадам Жири что-то объясняла Мег. Пьянджи прохаживался по сцене. Эрик, присев на ступеньках лестницы, писал какую-то записку. А вот Кристины почему-то нигде не было видно.

- Кристина, твой выход!

- Я сегодня не буду петь, - донесся из коробки недовольный девичий голосок.

- Я могу спеть! - обрадованно сообщила Карлотта.

Мсье Рейер от удивления попятился. Он приложил кружевной платочек к лицу, вытирая испарину:

- Ну и дела творятся у нас в последнее время...

Однако взмахнул дирижерской палочкой.

- С самого начала, мадемуа... синьора.

И Карлотта спела. Вдохновленная неожиданным вниманием, она пела как никогда. Растерянные куклы слушали с непритворным благоговением и изумлением. Когда ария закончилась, Рауль восторженно похлопал из своей ложи и перегнувшись вниз спросил:

- А что делать теперь?

Куклы в недоумении переглянулись.

- Давайте сцену с озером! - мсье Андре выглянул из-за занавеса, за которым массовка передвигала декорации. - Там Кристине петь не надо.



Эрик, накинув на плечи плащ, стоял в лодке, опираясь на шест, хмуро рассматривая свое отражение в большом зеркале, изображающем водную гладь. Буке и Пьянджи сидели в укрытии, готовые в нужный момент потянуть за нитку и привести лодку в движение. Кристины не было. Дамы на берегу спорили, кто же сегодня займет внезапно освободившееся место маленькой бунтарки. Радостная Карлотта, которая сегодня отделалась от падающего занавеса, спросила:

- А можно я? Я буду дублершей.

- У Кристины нет дублерши, - мрачно произнес Эрик.

- А как же... Мсье Эрик, ведь Вы... - белокурая ОЖП со слезами на глазах посмотрела на Призрака.

Она была тоненькая и хрупкая, как спичка. Больше всего на свете ей хотелось попасть в лодку.

- Как же так... - шепотом повторила она и чуть слышно всхлипнула.

Мадам Жири обняла её за плечи:

- Это он о музыке, - тихо сказала она.

Девушка незаметно вытерла слезы и кивнула.

- Я попробую сходить за ней, - неожиданно вызвался Рауль.

У виконта был и свой интерес, чтобы отправиться на поиски. Сегодня в конюшне появилась новая лошадь. Белая. Он видел её лишь мельком. До этого старина Цезарь всегда был яблоком раздора между ним и Призраком. Хотя почему - виконт недоумевал, ведь сам Призрак лошадей не любил, даже побаивался, а садиться в седло в присутствии зрителей отказывался наотрез, предпочитая вести коня в поводу. Кристина тоже была неважной наездницей. А вот Мег лошадей обожала. Теперь они могли бы выезжать на прогулки. Виконт мечтательно улыбнулся, ему не терпелось как следует рассмотреть лошадку и порадовать Мег. Но сначала он должен разыскать Кристину.



Он заглянул в коробку, но рабочий сцены, у которого был сегодня выходной, сообщил, что Кристина ушла в театр. Это было уже хорошо. Рауль последовательно заглянул в часовню, а потом на кладбище.

В конюшне он немного задержался, а в фойе театра ему сказали, что Кристина у себя.

- Две минуты, крошка Лотти! - Рауль вошел в гримерную Кристины. Он всем своим видом намеревался ей показать, что они не более чем друзья, добрые друзья. Маленькая комнатка, сооруженная из старых декораций, была слабо освещена свечами и вся утопала в искусственных бумажных розах. Кристина сидела за туалетным столиком и обернулась на его голос.

- Рауль! - она улыбнулась.

Кристина была его самым романтическим воспоминанием.

- Ты подождешь? Я быстро. - Кристина скрылась за невысокой ширмой. Рауль присел на стул, барабаня пальцами по полированной столешнице. Когда-то эта девушка имела над ним безграничную власть, и вот сегодня он должен объявить о помолвке. С другой. Он достал из кармана сюртука кольцо и задумался. Всё проходит... И его мысли снова вернулись к новой лошади.

- Помоги мне, Рауль!

Кристина вышла. Она уже переоделась и протягивала ему руку.

- Браслет! Я никак не могу застегнуть.

Немного смутившись, Рауль прикоснулся к тонкому запястью. Ни у кого в театре не было таких рук, такой тонкой талии и такого прекрасного бледного лица. Платье удивительно шло ей. Проклятая застежка! Рауль неловкими деревянными пальцами пытался справиться с непослушным замком.

- Ах!

Браслет сверкающей змейкой соскользнул на пол. И они оба одновременно кинулись его поднимать,

на полпути столкнувшись лбами. Он деланно рассмеялся, потирая ушибленное место. Она тоже рассмеялась. А потом их губы встретились. Это было неправильно, но так получилось. Её лицо ведь было так близко. Это было, как наваждение. Она снова засмеялась, глядя на него сияющими глазами. У неё были удивительные глаза. Пробормотав что-то о неотложных делах, Рауль поднялся и быстро вышел из гримерной. В голове был туман.

Когда дверь за ним закрылась, Кристина бросилась к зеркалу, поправить прическу. Она была великолепна! Все будет так, как она хотела. Она так долго его ждала, и вот он вернулся! К ней! Ей хотелось петь и, схватив шарф, она закружилась по комнате. И вдруг замерла. На столике возле зеркала лежало кольцо с бриллиантом. Это было похоже на тайную помолвку. Он не мог открыто признаться в своих чувствах, но он подал ей знак! О! Как это изысканно! Она рассматривала драгоценный камень.

Конечно, она должна немедленно сказать ему, что согласна! Нет, ничего говорить она не будет, раз это тайна. Она сделает по-другому. Кристина достала из ящика тонкую цепочку.

Рауль стоял, прислонившись к двери и поправляя сбившийся галстук.

- А! Вот Вы где, виконт! - вывел его из задумчивости резкий голос, в котором сейчас звучала медовая сладость. - Вас так долго не было, что я решила отправиться на Ваши поиски и заодно напудрить нос!

Только этого не хватало, в смятении подумал Рауль. Гримерную Карлотты отделяла от гримерной Кристины тонкая перегородка. Он мог поручиться, что она слышала всё от первого до последнего слова. Но ведь он не сказал ничего, что могло бы скомпрометировать его в глазах Мег. Но, зная способности Карлотты, он мог не сомневаться, что при таких обстоятельствах скандала не миновать.

Какое счастье, что он собирался сегодня объявить о помолвке. Взяв Карлотту под руку, от чего та вся зарделась от удовольствия, Рауль направился к выходу.

- Мадемуазель Даае скоро будет. Ей надо переодеться, - проговорил Рауль, настойчиво уводя Карлотту от двери гримерной.

- О да, мсье! Я не сомневаюсь, - лукаво ответила его спутница, на что Рауль про себя выругался, так как в каждом его слове Карлотта видела скрытый смысл.

Они поднялись на сцену и сообщили, что Кристина будет с минуты на минуту. Все разом оживились,

и Рауль решил воспользоваться моментом. Он хлопнул в ладоши, призывая к вниманию. И когда взоры присутствующих обратились на него, он торжественно начал:

- Господа, я хочу вам сказать, что сегодня особенный день в моей жизни....

Буке и Пьянджи по-прежнему сидели в укромном гроте и резались в карты, ожидая команды тянуть лодку с Эриком. Буке жульничал, и Пьянджи уже заложил свои золотые запонки, поэтому ему не было дела до речи Рауля, но Буке краем уха слушал, и презрительно хмыкнул:

- Ну да, особенный. Одну сменил на другую. Какая ж тут разница. Стрит!

Пьянджи протянул ему выигрыш, страшась подумать, что устроит ему Карлотта.

А в это время Рауль почему-то замолчал. Он стоял, растерянно выворачивая карманы сюртука.

Кольца не было! Его смятение передалось Мег. Он пока не произнес её имя, напротив, внезапно замолчал, спрыгнул с возвышения, на которое взобрался, и устремился к выходу. Но в дверях он столкнулся с Кристиной, и она оказалась почти в его объятиях.

Никто ничего не понимал. Впрочем, были и те, которые полагали, что всё понимают, и понимают очень хорошо. Карлотта не стала ругать мужа, напротив, обняла его и зашептала ему на ухо об удивительных событиях, свидетельницей которых она стала.

Рауль вернулся к озеру, он пытался обдумать происшедшее. Где он мог обронить кольцо? Он побывал сегодня в стольких местах. Как только закончится репетиция, он должен немедленно разыскать его.

Несомненно, оно лежит там же. Бедная Мег, что она могла подумать о нем. Как только закончится репетиция...



Когда Кристина появилась на сцене, её лицо сияло. Поверх платья она надела алую накидку.

- Я не хочу сцену у озера. Я хочу петь. Давайте сцену на крыше...

Буке, кряхтя, полез на колосники, заскрипели блоки, и тяжелые статуи, напоминающие горгулий Нотр Дама, опустились на сцену.

Пока Кристина и Рауль готовились к выступлению, Карлотта поманила Эрика, и когда тот подошел, что-то тихо ему зашептала. Её изящная ручка в белой лайковой перчатке легла на его запястье. Он слушал и изредка растерянно кивал. Когда Карлотта отошла в сторонку, мадам Жири увидела, как у Призрака задрожали губы и подбородок.

- Что Вы ему сказали, синьора? - она подошла к итальянке.

- То, что известно всем! А в Вашем возрасте, милочка, пора бы быть умнее! Или Вы совсем ослепли? - и Карлотта указала на поющих Кристину и Рауля.

Мадам Жири вспыхнула, но сдержалась.

- Что Вы хотите сказать? Я Вас не понимаю,- медленно, с расстановкой произнесла она.

- Они собираются сбежать! А Вы и Ваша дочь останетесь с носом.

Мадам Жири, недоумевая, посмотрела на примадонну. Та надменно хмыкнула. Держалась она уверенно и заносчиво, значит, ей было что-то известно. Потом она перевела взгляд на сцену.

- Раздели со мной любовь и жизнь....

Обычные слова. Они их исполняли неоднократно, но сейчас во всем, казалось, был скрыт тайный смысл.

И то, как Рауль поднял её на руки, и то, как она его поцеловала. Рауль казался смущенным, а она просто светилась от счастья. Что-то было не так. Мадам Жири посмотрела на Эрика. Тот стоял, приоткрыв рот, схватившись рукой за колонну, не отводя глаз с поющих - он тоже что-то знал.

Мадам Жири снова вслушалась в слова арии. Теперь они звучали по-другому.

- Кони и карета! - мадам Жири побледнела. Этот ветреный мальчишка способен на многое! А ведь она уже написала письмо своему знакомому священнику, который хоть и отличался средневековой строгостью взглядов, но обещал прибыть на свадьбу. И даже не один, а с друзьями. В том числе с одним молодым драматургом и поэтом.

И вот эта свадьба висела на волоске.

Кристина и Рауль скрылись за картонной дверью. На сцену вышел Эрик с цветком в руках. Но сегодня это была не бумажная, а живая розочка, которую он хотел подарить Кристине. Он опустился на колени возле статуи и вместо того чтобы петь, неожиданно расплакался, прижимая розу к губам.

- Мсье Эрик! Вы переигрываете! - послышался голос директора. - Вы плачете только в последнем акте! - он заглянул в сценарий.

Сверкнув на него глазами, Эрик отшвырнул цветок и, взобравшись на памятник, с необыкновенным подъемом исполнил свою арию.

- Нет, Андре, - тихо проговорил мсье Фирмен, - он никогда ещё так не пел.

И он обратился к подошедшему Призраку:

- Вы были неподражаемы, мсье Эрик! Но даже великий актер не должен так растрачивать свой талант, от его игры должны гореть подмостки, а сам он оставаться спокойным, иначе Вы сгорите в этом пламени.

Призрак ничего ему не ответил и, запахнувшись в плащ, ушел переодеваться.

- Дорогой Фирмен, ну зачем Вы ему сказали про пожар? - укоризненно пробурчал маленький директор. - Вы же видите, он не в себе.

- Господа! Сцена маскарада! Маскарад! - прозвучал голос мсье Рейера.

Заскрипел, поворачиваясь, диск сцены. Теперь декорации изображали парадную лестницу театра. Мимо мадам Жири прошла улыбающаяся Кристина. Она была так взволнованна, что, казалось, даже не заметила свою строгую наставницу. Мадам Жири замерла - на золотой цепочке, сверкающей на тонкой шее девушки, висело кольцо, как две капли воды похожее на то, которое Рауль показывал ей накануне.

Значит, они действительно были помолвлены.



Кольцо принадлежало Раулю. А до этого младшей хозяйской дочери. Купленное на ярмарке, оно налезало девочке лишь на мизинец. Рауль нашел его возле сцены. Раньше он мечтал подарить его Кристине, но потом помолвка расстроилась, и кольцо вернулось к своему владельцу.

Воспользовавшись небольшим перерывом, Рауль без промедления бросился на поиски. Он перевернет весь театр, но найдет это кольцо! Но он не успел далеко уйти. Ему навстречу спешила разгневанная мадам Жири, которая тащила за собой рыдающую Мег, в руках девушки был какой-то пакет.

- Моя дочь, виконт, никогда не будет Вашей женой! Мег, немедленно верни ему все его подарки и письма!

- Рауль! - рыдала Мег, пока мать пыталась отобрать у нее пакет, - все говорят, что ты собрался сбежать с Кристиной! Что ты с ней помолвлен! Скажи, что это неправда!

Рауль ошарашенно посмотрел на них.

- Кто Вам такое сказал, мадам?

- Я же говорила, что это неправда! Я же говорила! Он не мог солгать! - восклицала Мег.

- Помолчи, - одернула дочь мадам Жири. - Как Вы объясните, виконт, что у неё Ваше кольцо?

- Кольцо... - Рауль запнулся. - Так вот, где я его оставил!... - он увидел, как округлились глаза Мег, а глаза её матери стали буквально метать искры. - Вы меня не поняли! Я не собираюсь жениться на Кристине и не собираюсь никуда бежать. Позвольте мне объясниться ! - умолял Рауль.

- Вам пора в театр, господин виконт! - холодно бросила ему мадам Жири. - А ты иди домой! - приказала она дочери.

Когда утирающая слезы Мег и виконт удалились, мадам Жири задумалась. Ей надо было еще кое с кем поговорить. И узнать правду. Она направилась к театру.



В волосах Кристины запутались серебристые бумажные снежинки, которые щедро разбрасывал Буке, пользуясь старой солонкой.

Пока она не показала Раулю кольцо. Она сделает это на Маскараде. Мадам Жири как-то странно на неё посмотрела, но какая теперь разница. Конечно, немного жаль Мег, но тут уж ничего не поделаешь. Сейчас ей казалось, что она любила Рауля всю жизнь, а бедный Эрик был лишь мимолетным увлечением. Он, несомненно, очень талантлив, и она бесконечно благодарна ему за его уроки и терпение, но... Он еще будет счастлив и... и не стоит забивать себе голову подобными пустяками. Но где же Рауль? Она видела, что он уже переоделся, но куда-то помчался. Наверное, опять забыл шпагу. Со шпагой он всегда выглядит очень мужественно. Что ж, она покажет ему кольцо позже.

Заиграла музыка, и пары закружились в танце. На лестнице появился Эрик, напугав директоров своей смертельной бледностью. Они медленно шли навстречу друг к другу. В это время в зал вбежал опоздавший Рауль. Призрак смотрел на шею Кристины. На изящной цепочке висело то самое кольцо...

Здесь он должен был произнести слова: «Ты обручена со мной. Ты принадлежишь мне!» Но он промолчал. Решив, что он забыл слова, Карлотта драматическим шепотом, проговорила их за него.

Эрик снова промолчал, рассматривая кольцо. И лишь когда вся массовка хором начала подсказывать:

- Ты... обручена... со мной...

Он встрепенулся, посмотрел на неё безумными глазами и, взбежав по лестнице, прыгнул в раскрытый люк.

- Постой! Ты ничего не понял! - Рауль бросился следом за ним.

- Они убьют друг друга! - ахнула Карлотта - она любила драматические ситуации. Но ведь у Рауля была шпага, а Эрик, кидая лассо, умел сбивать пламя со свечей, не задевая их.

Мадам Жири распахнула дверь в зеркальную комнату. Невредимый Рауль оглядывался по сторонам. Больше в комнате никого не было.

- Куда он делся, черт возьми? Я лишь хотел сказать, что ничего не было... Не мог же он провалиться сквозь землю?

Мадам Жири вытолкала растерянного Рауля и притворила дверь.

- Эрик, выходи!

Она провела рукой по одному из зеркал. Призрак стоял в неглубокой нише, прижавшись к стене.

- У неё его кольцо! Они снова вместе...

- Пойдем, - мадам Жири потянула его за рукав.

Разговаривать в присутствии зрителей было неловко, и они спустились по винтовой лесенке в подземелье, находящееся прямо под сценой. Там Призрак устроил себе жилище. Больше никто из кукол не польстился на темный подвал, но все боялись, что когда-нибудь Эрик спалит весь театр не понарошку, а по-настоящему, ведь сочиняя музыку, он зажигал свечи и забывал обо всём на свете. Поэтому они часто стучали шваброй в пол, а Буке засовывал голову в люк, чтобы удостовериться, что с театром пока всё в порядке, чем вызывал у Призрака обоснованное раздражение.

- Что Вам известно? - замирая, спросил Призрак.

- Я знаю не больше других, - осторожно произнесла мадам Жири.

- Значит, это известно всем? Кроме меня... - Эрик был потрясен.

- Я сама ничего не понимаю, а может, это другое кольцо... - с надеждой в голосе произнесла мадам Жири.

- Нет, то самое, я хорошо его запомнил, - вздохнул Эрик.

- Тогда... Тогда... Я просто не знаю, что делать, - ответила его собеседница, сокрушенно покачав головой.

Все её мысли были о несостоявшейся помолвке Мег, странном поступке Рауля, и о Кристине, которой, видимо, снова удалось завладеть сердцем своего бывшего жениха. Надо было всё хорошенько обдумать.

- Я должна с ней немедленно поговорить.

- Она меня не любит! - Эрик уронил голову на руки, заливаясь слезами.

- Что бы там ни было - нельзя так убиваться из-за этой девчонки, - твердо сказала мадам Жири и подняла откатившуюся голову. - Ну вот, опять краска потекла...

Она заботливо промокнула его глаза и нос подолом юбки (всё равно та уже испачкалась) и аккуратно приладила голову на место.

- Немного криво сидит, - капризно пожаловался Призрак.

- Тебя это ничуть не портит, - заверила его добрая женщина.

Призрак немного повертел шеей и снова взглянул на себя в зеркало.

- Да... Пожалуй, ничего, - он удовлетворенно вздохнул.

Когда мадам Жири ушла, он принялся рассматривать свою уродливую голову. А ведь было время, когда он нравился Кристине. Она появилась в театре на несколько дней позже. Она была такая красивая, и совсем непохожа на других. И ей нравились его робкие ухаживания, он даже позволил себе надеяться...

Всё закончилось на первой же репетиции, когда она увидела эту голову.

Эрик пододвинул к себе коробку с красками. Все ж он умел не только петь. Он задумчиво обмакнул кисточку в киноварь и подрисовал себе несколько болячек. Так лицо выглядело еще ужасней. Какая теперь разница, если он ей безразличен. А сам себе он отвратителен. Он подумал еще немного и, обмакнув тонкую беличью кисточку в черную тушь, подкрасил левую бровь поярче, отчего его светлые глаза стали еще выразительней. Постепенно ход его мыслей принял иное направление. Он взял чистый лист бумаги и остро очиненное перо и вывел первое слово: «Виконт...»

Когда в театре появился Рауль, он сразу всем понравился. И вскоре между ним и Призраком возникло некое подобие дружбы. Хотя они были такие разные... Затворник Эрик и веселый жизнерадостный виконт.

Надо отдать Раулю должное, он честно пытался оценить музыку и стихи Призрака и даже как-то раз спустился в его подземелье, где чуть не сломал ногу, после чего предпочитал встречаться с приятелем наверху. Он пытался обучить Эрика верховой езде. Хотя зачем - это оставалось для него загадкой. Всякий раз, когда его упрямый друг забирался в седло, виконта охватывал страх. Наездник из Призрака не получился. И всё было бы ничего, если бы не Кристина...

Эрик разогрел на пламени свечи сургуч и запечатал письмо. Еще два письма лежали на столе у зеркала. Их отправлять он не собирался, но всё-таки... Ведь, если его убьют (при этой мысли он всхлипнул), он должен был сказать двум женщинам свое последнее «прости». Другого выхода у него не было.

- Дуэль! Только дуэль! - с горечью прошептал Эрик.

Призрак стоял перед зеркалом, готовый к встрече. (Полчаса назад он подбросил Раулю конверт.) На нем была черная полумаска и шляпа с широкими полями. В дополнение к своему плащу он вместо фрака напялил короткую черную курточку, чтобы окончательно походить на того испанского мачо, которым Кристина тайно восхищалась, и взял шпагу. Шпага была тяжелая, с серебряным черепом на эфесе, и пользоваться он ей умел лишь настолько, насколько это было необходимо в театральной постановке. Рауль, который прекрасно фехтовал, никогда не забывал об этом. Никогда. Поэтому Эрик захватил с собой на всякий случай и лассо, служившее ему безотказно в любых ситуациях.



- Дуэль?! - Рауль вытаращил глаза, распечатав конверт. - Он что, сошел с ума?

Граф Филипп, важно прохаживаясь по сцене, отобрал письмо у младшего брата:

- Да, и он настаивает. Написано по всем правилам. Я могу быть твоим секундантом.

- Филипп, я не буду с ним драться. Я должен с ним поговорить.

- Ну что ж, иди... - Филипп насмешливо показал на раскрытый люк в сцене. - Он не шутит! Лучше подождать. Где он назначил встречу? - он еще раз заглянул в смятый листок. - На кладбище! Ну это вполне в его духе...

- Никакой дуэли не будет, - устало ответил Рауль. - Это безумие.

Рауль спрыгнул со сцены, ему ещё надо было кое-кого повидать; а граф, уверенный, что за ним никто не наблюдает, улегся, не снимая ботинок, прямо на кровать, накрытую алым бархатным покрывалом.

Но это было не так. В декорациях было немало дырок, и в одну из них сейчас глядел любопытный круглый глаз. Когда Рауль ушел, послышался легкий шорох и удаляющиеся шаги, а где-то в глубине театра хлопнула дверь. А затем две крадущиеся фигуры завернули за угол коробки и скрылись в предрассветном сумраке.



На место встречи Рауль пришел первым.

Увидев грозного Эрика, виконт с трудом сдержал улыбку. Как он собирался драться во всем этом? Сам Рауль предусмотрительно оставил сюртук и жилет дома. Призрак подошел к нему вплотную:

- Мы можем поговорить здесь без свидетелей?

- Конечно! - у Рауля отлегло от сердца.

Он огляделся. Кладбище было пустынным. Но если бы он присмотрелся внимательней, он увидел бы султан из черных страусовых перьев, торчавший над одним из надгробий. Пьянджи лежал за соседним памятником, который был слишком мал, чтобы скрыть целиком его внушительную фигуру, и тяжело вздыхал, сожалея о том, что послушал жену, и отправился на такое опасное мероприятие.

- Что ты там возишься? - услышал он недовольный шепот. - Лежи тихо, как мышь!

Противники церемонно поклонились друг другу.

- Виконт, вы позволили себе слишком много... - торжественно начал Эрик.

- Ничего я ей не давал, - перебил его Рауль.

- Нет, давал, - повысил голос Эрик.

- Не давал! - в тон ему ответил Рауль.

- Давал! - почти завопил Призрак.

И они уставились друг на друга.

- Довольно! Я не желаю драться, - Рауль выпрямился.

- А я желаю! - Эрик сделал выпад столь стремительно, что виконт едва успел отскочить назад.

А после ему ничего не оставалось, как носиться по заснеженному кладбищу, уворачиваясь от ударов шпаги. К счастью, Рауль бегал гораздо быстрее Призрака, которому к тому же мешал его плащ.

Карлотта лежала, уткнувшись лицом в снег, закрыв голову руками, и причитала:

- Он убьет его! Он его убьет! Пьянджи, ну сделай ты хоть что-нибудь, наконец!

Подбодренный словами жены и улучив момент, когда соперники вновь пробегали мимо, Пьянджи высунул из-за надгробия ногу в золотистом восточном шлепанце.

Виконт резво перепрыгнул через препятствие, а его противник, споткнувшись, со всего маха рухнул на землю, шпага вылетела у него из рук.

И в тот момент, когда Рауль поднял её и наклонился к лежащему Призраку, на кладбище появились Кристина и мадам Жири. Увидев распростертого Призрака и виконта, стоявшего рядом со шпагой в руках, дамы побледнели от ужаса.

- Нет, Рауль! - выкрикнула Кристина, но тут же увидела, что виконт не собирается убивать Призрака. Напротив, приподняв его за шиворот, Рауль посадил его поудобнее, прислонив к надгробию.

- Слава богу, мы успели вовремя! - обе женщины подбежали к дуэлянтам.

- Эрик, вставай! Ты ведь даже не ранен! - обратилась мадам Жири к Призраку, который продолжал сидеть с закрытыми глазами.

Тот нехотя поднялся.

- Пора разобраться, что же здесь происходит! Рауль, вы можете нам что-нибудь сказать? - мадам Жири обернулась к виконту.

- Я женюсь на Мег и сегодня объявляю о нашей помолвке. Я просил её руки, и она ответила мне согласием. С кольцом вышло досадное недоразумение... - Рауль виновато посмотрел на Кристину.

- Вот оно, - мадам Жири протянула виконту кольцо. - Будем считать, что произошла ошибка. Все будем так считать!

- О да! Произошла ошибка! Извините, виконт! - смущенно улыбаясь, к ним подошла Карлотта. - Мсье Эрик, понимаете, это была ошибка!

Призрак почувствовал сильное желание придушить эту женщину. Слегка. Но Карлотта об этом не подозревала.

- Убальдо! Мы уходим, - скомандовала она, и страусовые перья величественно поплыли к воротам кладбища.

- Всякое порой случается! - Пьянджи добродушно похлопал виконта по плечу. - Беда с этими женщинами, - вполголоса обратился он к Призраку. - Никогда не женитесь, дорогой мой! Никогда! Карлотта, дорогая, подожди меня! - и он бросился догонять жену.

Эрик отряхивал от снега плащ.

- Мы, пожалуй, тоже пойдем, - мадам Жири взяла Рауля под руку.

- Прости меня, Рауль... - Кристина повернулась и медленно пошла.

Эрик догнал её.

- Позволь, я провожу тебя...

- Как Вам угодно, - холодно ответила Кристина.

Она шла, обрывая лепестки бумажной розы. Эрик шел чуть поодаль и мучительно пытался придумать предлог для беседы, но, как назло, никаких умных мыслей в голову не приходило.

Кристина тоже молчала. Она вспоминала, вспоминала всю свою недолгую жизнь, которая сейчас казалась ей оконченной. С приходом мадам Жири. Она совершила ошибку. Ах, если бы можно было всё вернуть назад. Когда Рауль появился в театре, Мег обняла её и прошептала: «Кристина, он прелесть!».

Знала бы она, чем это обернется. Почему она уделяла Раулю так мало внимания? Тогда Эрик со своими розами и пением казался ей куда романтичней. Вот и сейчас он шел за ней и что-то невнятно бормотал о своих чувствах. Она, наконец, прислушалась к его словам, а он, принимая её молчание за одобрение, осмелел и нерешительно взял её за руку.

- Значит, Вы правда испугались за меня? - спросил он, от волнения перейдя на «Вы».

Господи, что за дурак! - раздраженно подумала Кристина. Её сердце разбито, а он пристает со своими глупостями. Затеял эту нелепую дуэль! А ведь она действительно испугалась за него.

- Ну конечно, мсье Эрик! - она снова замолчала.

А он, вдохновленный её ответом и тем, что тонкие пальцы были по-прежнему в его ладони, осмелев еще больше, продолжал:

- Кристина, я должен сказать Вам что-то очень важное...

Но она его не слушала. Тревожно оглянувшись по сторонам, она с беспокойством произнесла:

- Мне кажется, здесь кто-то есть. Вы ничего не слышите? Какой-то шорох... - и она испуганно прижалась к совершенно счастливому Призраку.

Рауль, заложив руки в карманы, смотрел вслед удаляющимся парам. Всё складывалось как нельзя лучше... Он еще успеет зайти на конюшню, а после помириться с Мег.



- Это Принцесс! Спасайтесь!

Хозяйская кошка черной молнией взметнулась на стол. Она давно уже наблюдала за возней кукол, готовясь к решающему прыжку.

Пьянджи, подхватив шуршащие полы своего парчового халата, удирал со всех ног, взывая о помощи. Карлотта, придерживая тюрбан с развевающимися перьями, не отставала от него.

Огромный черный зверь озирался по сторонам, выбирая жертву. Её взгляд остановился на Рауле. Рауль медленно отступал по скатерти. Шпага осталась на сцене, и до нее было далеко. Мадам Жири наблюдала за происходящим из-за угла коробки. На краю стола еще оставались Эрик и Кристина, но Принцесс их не замечала. Её взгляд был прикован к Раулю.

Принцесс сжалась в комок перед прыжком.

- Я здесь!- крикнул Эрик и в ту же секунду в воздухе просвистело лассо, заарканив подрагивающий хвост. Принцесс резко обернулась к неожиданному противнику. Раулю было этого достаточно. Он схватил шпагу и бросился на помощь к Призраку, который с трудом увернулся от страшной когтистой лапы.

Добычей Принцесс оказался лишь черный плащ. На краю стола осталась одна Кристина. Она с ужасом смотрела на приближающееся чудовище. И в это мгновенье раздался оглушительный выстрел.

Это дирекция театра, призвав на помощь графа Филиппа, выстрелила из хлопушки, припасенной еще с Нового года. Мсье Андре и Фирмен собирались порадовать своих артистов фейерверком, и вот праздничная забава пригодилась.

Напуганная шумом, Принцесс сиганула со стола. Оба директора радостно поздравляли друг друга с победой и горячо жали руку графу, перепачканному копотью и сажей -ему досталось больше всех. Но он улыбался и чувствовал себя героем. Потирая ободранное плечо, к ним подошел Эрик. Может быть теперь Кристина посмотрит на него другими глазами? Где же она?

Кристины на столе не было.



Услыхав выстрел, из коробки выбрались и остальные куклы. Мег кинулась Раулю на шею, и если бы

было удобно, поцеловала бы и Призрака, ведь именно ему виконт был обязан своим спасением. Потом она подбежала к матери, но та жестом приказала ей оставаться на месте. Ножки стола тонули во мраке.

Куклы всматривались в темноту, где возможно еще затаился опасный хищник. Снизу не доносилось ни звука. Рауль и Призрак принесли из пещеры канделябр с зажженными свечами. Сразу стало светлее.

- Я вижу ее, - воскликнула мадам Жири.

Буке улегся на скатерть, свесившись наполовину вниз. Директора держали его за ноги.

- Дрянь дело,- хмуро изрек он, подымаясь и отряхивая куртку.

Эрик подошел к краю пропасти. Кристина лежала на полу, и вышедшая из-за тучи луна освещала её запрокинутую голову.

Решение было простым и ясным. Надо спуститься вниз. Но все присутствующие как-то странно замолчали и посмотрели на старинные бронзовые часы. Стрелки приближались к шести, времени совсем не оставалось. Все кроме Эрика это понимали. Они стояли, не решаясь поднять глаза, виновато прячась за спины друг друга. Он подошел к мадам Жири. Она долго не могла ничего сказать и наконец, тихо произнесла:

- Ты ведь знаешь, что утром мы должны быть на месте. Уже светает, ты не успеешь. Останься, ей ты уже ничем не поможешь.

- Я пойду один,- через силу проговорил Эрик.

Рауль был непривычно серьезен и бледен:

- Ты знаешь правила! Кукла, которая не вернется в коробку с последним ударом часов...Ты не успеешь...

Это была правда.

Эрик молчал, а часы неумолимо отсчитывали минуты. Это была правда. Значит, Кристина никогда не вернется...Она превратится в безжизненный кусок дерева, одетый в кружевное платье...

- Я должен пойти с тобой,- Рауль тоже думал об этом. И даже Мег промолчала, испуганно прижавшись к матери.

- Я пойду один.

Куклы столпились у края стола. Были выбраны самые крепкие нитки. Эрик сложил нитку в несколько раз и обвязал её вокруг пояса. Разодранный плащ он аккуратно сложил и тоже взял с собой.

Как он сможет подняться наверх по полированной ножке, Эрик старался не думать. Рауль обмотал другой конец веревки вокруг стойки настольной лампы. Он всё же служил во флоте и имел представление, как вытравливают якорь.



Эрик боялся высоты. Обычно задник за него сбрасывал Буке, требуя за это прибавки жалованья.

А в леденящей душу сцене Эрик вообще не участвовал, а только наблюдал из-за занавеса, как Буке, пристегнув к воротнику лонжу, смело прыгает вниз. А знаменитое падение в люк всякий раз было для него испытанием. Даже держась за веревку, он не мог до конца избавиться от предательской дрожи в коленках. Только присутствие Кристины заставляло его сохранять невозмутимый вид. Однако иногда она прыгала в люк первой, и было не совсем понятно -кто же кого похищает.



И вот сейчас ему предстояло сделать шаг в пропасть, из которой у него, возможно, не будет возврата.

А если он не решится на этот шаг, у Кристины не будет ни единого шанса вернуться. Если же его постигнет неудача... Тогда... тогда они останутся там... внизу. Вместе... Она и он...

Эрик подошел к краю стола, и вспомнил, как они прыгали в люк. Кристина никогда не боялась. Кристина не боялась...Он закрыл глаза и сделал шаг вперед. Веревка вырвалась из рук, обдирая краску на ладонях. Но он был крепко привязан и закачался в воздухе. Он посмотрел наверх, на него смотрели взволнованные лица.

- Опускайте понемногу, - скомандовал Рауль, убедившись, что с Призраком всё в порядке. И через минуту Эрик стоял на полу. Он сбросил с пояса петлю и подбежал к безжизненной фигурке в белом платье.

«У неё сломалась шея» -проговорил он странным незнакомым голосом слова из какой-то книги. Он опустился возле неё на колени. Всё было кончено. Эрик почему-то всегда был уверен, что они когда-нибудь обязательно будут вместе. И он будет говорить ей то, что никогда не говорил раньше... Он наклонился и коснулся губами её щеки. Ему казалось, что он утратил способность мыслить и чувствовать. В голове была пустота. Скоро они будут вместе. Осталось ждать недолго. Он закрыл глаза. И вдруг откуда-то сверху послышался нестройный хор голосов:

- Эрик, немедленно возвращайся!

- Дружище, поторопитесь!

- Чего он там возится?!

- Друг мой, быстрее!

- Мсье Эрик!

Он вскочил на ноги. ... «Она не будет лежать здесь в темноте»...-снова кто-то произнес за него. И его охватила ярость из-за собственной беспомощности. Эрик завернул Кристину в плащ и поднял на руки. Они не останутся здесь! Её голова с закрытыми глазами склонилась ему на плечо. Он должен вернуться. Эрик посмотрел наверх. Рауль, размахивая руками, показывал, чтобы он отошел в сторону.



Там давно уже поняли, что дело неладно и собрали срочный совет. Было ясно, что веревка двоих не выдержит. Время было на исходе. И тут Буке высказал гениальную мысль:

- Надо бросать задник.

Все посмотрели на него в недоумении, а потом дружно кинулись связывать веревки.

- Осторожнее! Кидаем!

Призрак едва успел увернуться от огромного куска занавеса, к четырем углам которого были привязаны веревки. Потом забрался в спасительный задник, осторожно положил свою ношу и дернул веревку. Занавес стал подниматься.

-Тяните! Ровнее! Левый верхний угол! А теперь нижний правый!

Они поднимались. Но всё же не так быстро. Они были уже на половине пути, когда время вышло.

Граф Филипп случайно взглянул на часы и испуганно воскликнул:

- У вас осталось пять минут!

- Надо задержать бой часов!

Куклы замерли в ужасе. Три минуты, две, одна! Часы заскрипели, готовясь заиграть свою привычную мелодию. Оба директора, Буке и Пьянджи изо всех сил рванули веревки, уже ни о чем не думая.

Рауль бросился к циферблату и втиснул свою шпагу между стрелками, и их ход чуть замедлился. Но тут в часах что-то щелкнуло, и шпага разлетелась на куски. Первый удар!

- Они успели!

Да, они успели, а потом все бежали к коробке, волоча за собой пресловутый задник.

С последним ударом дверь в гостиную распахнулась, и появилась горничная. Коробка с плотно закрытой крышкой стояла на своем обычном месте.



Днем девочки пришли поиграть в своих кукол и обнаружили в коробке страшный беспорядок.. Все нитки были перепутаны, по комнате рассыпано конфетти, плащ Призрака Оперы разорван, а у куклы,

изображающей Кристину, откололась голова. Пока старшая сестра ходила за матерью, младшая Мари достала из коробки Эрика и клятвенно его заверила, что сошьет ему новый плащ с такой же шелковой подкладкой, а отец сегодня же приклеит голову Кристине так, что даже заметно не будет, и тогда они смогут пожениться. Она была твердо уверена, что Кристина должна выйти замуж за Эрика, как не смеялась над ней старшая сестра Клара. Почему они не поженились до сих пор, Мари не знала - взрослых так часто бывает сложно понять. Может, у Кристины не было приданого, или Эрик был слишком беден. И она решила посмотреть в своей шкатулке. Там был замечательный браслет. И конечно Кристине было необходимо новое платье.

В это время пришла мать и помогла девочкам навести порядок. Принцесс лишили вечерних сливок и права находиться в гостиной. Шею Кристины склеили, и куклу положили высоко на книжный шкаф,

чтобы клей как следует просох. Разумеется, несколько дней ни о каких спектаклях речь не шла.



На следующую ночь в коробке обнаружили пропажу Кристины. Сама уйти она не могла, значит оправдались их худшие опасения. Сам Эрик помнил, что заснул, обняв ее одной рукой. А потом чей-то голос говорил ему вещи столь нереальные, что он не мог это рассказать даже мадам Жири. Она бы подумала, что от горя он совсем лишился рассудка. Но все проявляли к нему удивительную чуткость,

и когда стоявший сзади Буке насмешливо хмыкнул:

- Ну надо же! Дождался. Хоть одна потеряла из-за тебя голову...

На него все дружно шикнули, а мадам Жири залепила звонкую пощечину.

Буке покосился на кордебалет из четырех балерин, которые всегда держали друг друга за руки и выделывали одно и то же па, и пробормотав:

- Подумаешь, какие мы все важные...- отошел в сторонку.

За те три дня пока Кристины не было в коробке, у Эрика от слез облезла краска на щеках. Он стал гораздо бледнее, и даже наполовину смылась его белая полумаска. И естественно он первый оказался на сцене возле кровати, на которой спала его возлюбленная. Она лежала такая же, как прежде, лишь на шее темнело место, где проходил склеенный шов.

- Кристина!- позвал он.

Девушка открыла глаза и с удивлением посмотрела на него.

- Ты кто?- улыбнулась она ему.

- Я твой Музыки Ангел,- проявляя редкое косноязычие, и не совсем впопад, ответил Эрик, не ожидая такой благосклонности.

- Какой Ангел?- переспросила она почти нежно.

- Музыки. Я учил тебя петь,- торопливо объяснил Эрик, опасаясь, что кто-нибудь войдет.

- Значит, я умею петь?

- Да, и ты ведущая певица нашего театра...

- У меня такое чувство, что мы давным-давно знакомы. Я сразу поняла, что мы раньше встречались...-

этого она не помнила, но симпатичный незнакомец нравился ей всё больше и больше.

Эрик кивнул, собираясь сказать что-то еще, но на его лице была такая растерянность и он смотрел на неё такими глазами, что ей стало смешно.

- И Вы никогда не теряли из-за меня головы? - в голосе девушки звучало кокетство. - А мне кажется, я могла бы из-за Вас её потерять...

Эрик не успел ничего ответить, потому что появился Рауль под руку с Мег, мадам Жири и все остальные куклы.

Все были бесконечно счастливы, даже Карлотта, и с удовольствием рассказывали Кристине то, что она забыла. И постепенно она вспомнила всё. Не могла она вспомнить лишь одного-что Рауль когда-то был её другом детства и женихом.



А через несколько дней, на первой после всех произошедших событий репетиции случилось и вовсе невероятное. Играли сцену в подземелье. Эрик был без маски. Он держал веревку, а привязанный к решетке Рауль жалобно пел обращение к Кристине.

И когда Эрик со свирепым выражением лица вопросил:

- Так ты останешься со мной?

Кристина, не дожидаясь начала своей партии, выкрикнула: «Да!» и, подхватив юбки, побежала к нему навстречу, скользя по зеркальной глади. Она повисла у него шее, а Эрик от неожиданности так дернул веревку, что Рауль закашлялся.

- Совсем с ума посходили!- пробормотал он с некоторой долей зависти. Его Мег никогда не была такой.

- Это не самое лучшее место и время, чтобы делать предложение. Но я согласна! - торопливо проговорила Кристина и поцеловала Призрака.

Она провела рукой по его щеке и спутанным волосам, не обращая внимания на уродливую половину

лица. Одна непослушная прядь привлекла её внимание, и она старательно пыталась распрямить её своими тонкими пальчиками. Смущенно улыбаясь, она смотрела на Эрика, но тот почему-то молчал.

Рауль, деликатно покашливая, пытался напомнить о себе.

- Теперь Вы должны её отпустить!- раздался шепот из-за кулис.

- Никогда! - вдруг очнулся Призрак и крепко прижал Кристину к себе.

Мсье Рейер лихорадочно соображал, какой должен быть теперь новый финал, а музыканты нервно листали ноты.

- Занавес! Давайте занавес!- требовали оба директора, но у Буке что-то заело, и занавес закрываться не желал.

И хотя спектакль закончился полным провалом, об этом никто не жалел. Даже Рауль, которого на радостях забыли отвязать, и он еще долго простоял, выслушивая шумные поздравления Эрику и Кристине.



А через месяц в театре сыграли целых две свадьбы. Молодых обвенчал старинный знакомый мадам Жири - архидьякон Клод Фролло, который прибыл в сопровождении своей театральной труппы в первое же воскресенье, когда их хозяева отправились за город.

В честь гостей был поставлен спектакль, все обошлось без происшествий, и артисты ни разу не забыли текст. Гости аплодировали и приглашали хозяев нанести ответный визит. Голос Кристины ничуть не пострадал, напротив, благодаря легкой надтреснутости, пробрел несвойственную ему ранее глубину.

А потом были танцы. А так как капитан Феб привел с собой половину офицеров своей казармы,

дамы не испытывали недостатка в кавалерах. Сам капитан не танцевал, а сидел возле молодой жены.

Гренгуар читал свои стихи, посвященные влюбленным, и совершенно вскружил голову белокурой ОЖП, которую всегда тянуло к возвышенному и прекрасному. И все были довольны.

Рауль и Мег сидели за столом и о чем-то тихо беседовали, Эрик пытался объяснить Квазимодо сложные па шотландской жиги, но безуспешно, а подошедшая к Кристине Эсмеральда сообщила, что она тоже скоро выйдет замуж. Правда, за кого, Кристина не поняла, а спросить было как-то неудобно.

Буке с беспокойством отмечал взгляды, которые прибывший священник бросал на его кордебалет.

На что тот ему сообщил, что пишет труд о слиянии различных конфессий, в частности переходе от католицизма к протестантской вере.

Буке ничего не понял, но с удовольствием выпил с батюшкой за полное духовное единение и потребовал от своих балерин держаться от него подальше, на что те не обратили никакого внимания. Такая была располагающая обстановка.

В конце праздника архидьякон сообщил о своем намерении сложить с себя духовный сан и навсегда остаться в этом театре, где ему так понравилось. С трудом товарищи уговорили его дождаться хотя бы начала следующего театрального сезона.

Короче вечер удался на славу, а перед рассветом усталые гости отправились восвояси, как не убеждали их хозяева задержаться еще на одну ночь.

На краю стола стояли две влюбленные пары и смотрели, как осторожно ступает по ковру, стараясь не шуметь, кавалерия капитана Феба. Следом в повозке ехал посылающий им свои прощальные приветствия священник. Рядом с ним сидели совершенно сонные Эсмеральда и Флер де Лис. Гренгуар и Квазимодо шли пешком. Всем им предстоял неблизкий путь.

На этом, уважаемые читатели, сказка кончается, куклы ложатся спать в свою коробку, а в нашем театре опускается занавес, и гаснут свечи.


В раздел "Фанфики"
На верх страницы