На главную В раздел "Фанфики"

Прекрасная ложь

Автор: Michelle Rodriguez
Переводчик: vitruviancat


"Прекрасная ложь" - рассказ, опубликованый в авторском сборнике "Manifestation of Phantom's Soul" (2012 г.)
Подробнее о сборнике и входящих в него рассказах - здесь

* * * * *

Десятки людей в масках скользили по импровизированному танцполу на сцене оперного театра под звуки дивного вальса. Это был традиционный ежегодный бал-маскарад. Все сливки Парижа собрались здесь, напоминая о своем незримом покровительстве искусству. И хотя они были в масках, ни у кого не оставалось сомнений в принадлежности этих людей к высшему обществу Франции.
Среди толпы богато разодетых молодых людей любой мог бы узнать виконта де Шаньи. Не было такой маски, которая могла бы скрыть безупречные черты лица этого юноши. Узнав сына известного мецената, театральные служащие начали заискивающе предлагать ему свои услуги, но молодой человек резко их оборвал, объяснив это тем, что собирается провести вечер в компании одной очаровательной мадемуазель.

Кристина крепко держала Рауля за руку, пока они пробирались в Танцевальное Фойе. Девушка спиной чувствовала резкие взгляды и сплетни, которыми ее награждали. Если бы только эти вечно завидующие, любопытные парижанки знали, что она на самом деле помолвлена с Раулем!.. Но тогда, пожалуй, у них был бы еще больший простор для фантазии…

Одна только мысль об их помолвке вызвала у девушки мимолетную улыбку, и внезапно она ощутила приятную тяжесть легкой цепочки с кольцом, предусмотрительно заправленной за ворот ее платья. Наверно, было действительно глупо скрывать ото всех такое радостное событие: Рауль был готов кричать об их помолвке на весь мир, и лишь Кристина была непреклонна в желании отложить новости до поры до времени. Это бы вызвало переполох и в его обществе, и в ее маленьком мире, но девушку это мало заботило. Была другая причина, по которой она не хотела огласки: был человек, чья реакция на их помолвку была бы в сотни раз обиднее самых злых сплетен и в тысячи раз острее самых нахальных взглядов…

Рауль не мог заметить никаких перемен в настроении своей спутницы: на ее лице по-прежнему сияла улыбка. Девушка была полностью предоставлена себе и своим мыслям. «Ну, хватит сегодня грустить, – наконец подумала она. – Только не в такой прекрасный день».

Кристина с легкостью сохраняла беззаботное выражение лица, кружась в вальсе с Раулем. Смех лился у нее, как у настоящей актрисы, и никто бы не смог догадаться, что было на самом деле на душе у этой девушки.

После очередного танца Кристина, еле держась на ногах, отошла в сторону от кружащихся пар. Рауль неохотно покинул ее, когда к нему подошел знакомый с просьбой уладить несколько старых дел. Ноги девушки безжалостно ныли в тесных туфельках, и она поняла, что весь оставшийся вечер она поприсутствует на балу лишь в качестве зрителя. Кокетливо поправив кружевную маску, девушка начала искать Рауля в толпе. Ее взгляд скользил от одного разряженного танцора к другому, пока вдруг не остановился на широкой лестнице, устланной бархатом. Там, на верху, толпа неожиданно расступилась, и показался кто-то, одетый в костюм Красной Смерти.
Кто-то… Она сразу узнала его, и ее, как мотылька на свет, неудержимо потянуло к незнакомцу. Она чувствовала, как его взгляд искал кого-то, и когда на мгновение его глаза задержались на ней, она ощутила дрожь, как будто эти глаза прожгли ее насквозь и добрались до самых потаенных уголков ее души. Безмолвный зов эхом разлетелся по залу, приказывая подчиниться его воле, и, сама того не осознавая, Кристина медленно двинулась ему навстречу.

Девушка чувствовала себя, словно сомнамбула, безвольно и безмолвно покоряясь голосу в своем подсознании. Ее единственной целью было прийти к нему, к ее ангелу, ее наставнику, захватившему ее рассудок.
Он остановился прямо напротив девушки, гипнотизируя ее взглядом. Эрик знал свою власть над ней; он понимал, как неправильно было использовать ее в таком виде, но ничего не мог с собой поделать: это дитя было слишком прелестно, сияя свежестью и невинностью молодости. Он весь вечер наблюдал за ней, проводившей танец за танцем в объятиях виконта, страстно желая быть на его месте, держать ее так же, как он, чувствовать ее рядом со своим сердцем. И судьба благоволила ему: здесь и сейчас не было виконта, и она принадлежала только своему учителю.
Эрик жадным взглядом скользил по лицу девушки, замечая каждую деталь: и пылающие под маской щеки, и выбившиеся непослушные локоны. Внезапно его взгляд остановился, и лицо потемнело.
– Что случилось? – услышала Кристина свой собственный голос, который уже не принадлежал ей.
Он не ответил, и, следуя за его взглядом, девушка вдруг увидела… Кольцо! Ну, конечно же, ее кольцо, должно быть, выбилось из-под воротника в процессе какого-нибудь танца и теперь сверкало на обозрение всем… и Эрику.
– Эрик, – заикаясь, прошептала Кристина, пытаясь придумать правдоподобное объяснение.
Прежде чем она смогла осознать его намерения, рука в перчатке уже потянулась к тонкой цепочке и, в мгновение ока, сорвав ее с шеи, отдернулась назад, зажав в ладони сверкающее кольцо.
Девушка ахнула, хватаясь за то место, где только что висела цепочка. Она буквально почувствовала ярость, исходившую от ее учителя, и не на шутку испугалась. Несмотря на его взрывной характер, никогда прежде он не поднимал на нее руку и не делал ничего такого, что могло бы причинить ей боль. Но сейчас не было никаких сомнений: его глаза метали громы и молнии.
Эрик чуть не зарычал на нее от бессильной злобы и, взмахнув полами своего плаща, исчез в снопе искр, заставив сомневаться всех присутствующих, было ли это видением или нет.
Широко раскрытыми глазами Кристина уставилась на то место, где несколько мгновений назад стоял человек, и, все еще держась руками за шею, вдруг осознала, как не хватает ей приятной тяжесть кольца. Девушка задрожала от обиды, злости и отчаяния и кинулась в толпу, стремясь убежать как можно дальше от этого проклятого места, и когда чья-то рука поймала ее за рукав, она испустила сдавленный крик.
– Кристина, что случилось? – обеспокоенно спросил Рауль, озадаченный ее неожиданным поведением.
Она не ответила, пытаясь вырваться из его цепких объятий, и, покачав головой в безмолвном извинении, наконец высвободилась и смешалась с толпой, слыша за собой просьбы Рауля остановиться.
Убедившись, что он не догоняет ее, Кристина исчезла в длинном коридоре дортуаров. Сейчас там было темно и пусто, никто не мог ни помочь ей, ни найти ее, но девушка не хотела ни о чем думать, вваливаясь в свою комнату и запирая дверь. Поколебавшись, она зажгла масляную лампу и, собирая все остатки своего мужества, подошла к зеркалу.
– Я знаю, что ты здесь, – спокойно сказала Кристина, радуясь, что ее голос не дрожал так, как тело. – Выходи.
Через мгновение отражение в зеркале начало исчезать, и в то же время потайная дверь отъехала в сторону. Красная Смерть собственной персоной предстала перед девушкой, пронизывая ее взглядом, точно копьем.
Расправив плечи и убеждая себя не паниковать, Кристина скомандовала:
– Верни мне мое кольцо.
Проигнорировав слова девушки, Эрик вошел в комнату, насмешливо заявив:
– Виконт будет крайне расстроен, увидев, как ты безалаберна по отношению к его подаркам. Он скорее всего подумает, что с тобой случилось что-то ужасное, не так ли?
Кристину душила бессильная ярость, и, вытянув ладонь и стараясь не трястись от страха, она снова произнесла:
– Мое кольцо.
Эрик удивленно посмотрел на нее.
– Вы что-то потеряли, мадемуазель?
– Ты не имел права брать его.
– Твое кольцо? Я не видел его. – Эрик мельком взглянул на шею девушки и ужаснулся следам своей вспышки ярости, оставленным на ее светлой коже. – Твой жених все-таки будет очень опечален, узнав, что ты потеряла обручальное кольцо!
Горечь в его голосе больно ужалила девушку.
– Но все не совсем так, как ты думаешь! Я…я еще не дала ему окончательного ответа.
– Не смей мне врать! – вспыхнул Эрик. – Я не потерплю лжи! Я заслужил правду!
Дрожа, Кристина опустила глаза и принялась изучать узор ковра, понимая, что он был прав.
– Я собиралась сказать тебе…
– Неужели? А я-то думал, что ты решишься мне все рассказать только после свадебной церемонии!
– Эрик, пожалуйста!
Она не могла смотреть на него; боль в его голосе была такой саднящей, такой искренней. Кристина не думала о том, как сильно может его обидеть, предпочитая видеть в нем лишь злодея, стоящего на ее пути. Теперь она не могла отрицать, что и у негодяев есть чувства, видя, как скрытое содержимое сердца ее учителя выливается наружу, облаченное в обвиняющие фразы.
Минутная пауза позволила Эрику обуздать свои эмоции, которые выходили за рамки приличия. Он заменил их злорадной насмешкой, выбрав жестокость своим оружием:
– Ты предала меня, разбив мое сердце как эгоистичный ребенок. Я убивал и за гораздо меньшее…
Кристина с ужасом взглянула на Эрика. Неужели он собирается…
Он рассмеялся вслух над ее предположением:
– Убийство не принесет мне должного наслаждения! – Задумчиво скрестив руки и изучающее глядя на девушку в тусклом свете лампы, Эрик наконец произнес:
– У меня есть предложение для тебя.
– Предложение? – девушка насторожилась.
– Ты собираешься покинуть меня, навсегда вычеркнув своего ангела из своей жизни, и выйти замуж за мальчишку. Я могу позволить тебе сделать это…за разумную цену, конечно. – Он задумался на минуту, хотя план давно созрел в его голове. – Я хочу провести одну неделю с тобой как… со своей женой.
– Что?! – кровь отхлынула от лица девушки, взгляд стал напряженным, и лоб покрылся мелкими морщинками в попытке понять истинный смысл его слов.
– Я прекрасно понимаю, что никогда не смогу обладать тобой так, как я того хочу. Еще и этот проклятый мальчишка… Если я буду игнорировать твои желания, при этом навязывая свои, финал будет очевиден: боль, разочарование, смерть… Поэтому я предлагаю компромисс: одна неделя со мной взамен на спокойную жизнь с виконтом.
– Я…я правда не понимаю. Я не могу быть твоей женой.
– Да, но ты можешь притвориться. Ты самая прекрасная маленькая актриса из всех, кого я знаю. Сколько твоих фальшивых улыбок получил виконт за этот вечер? – Эрик наклонил голову набок, наблюдая, как съежилась Кристина под его взглядом. – Я хочу провести одну неделю с девушкой, которую я люблю и которая любила бы меня взамен, будучи моей женой со всеми обязанностями и привилегиями, пусть даже ее чувства и эмоции по отношению ко мне будут фальшивкой.
Кристина замотала головой и спросила срывающимся голосом:
– Как ты можешь просить такого от меня? Я выхожу замуж за Рауля!
– О, бедный красавчик Рауль! Ты же понимаешь, что если мы продолжим наши препирательства, то ему придется несладко. Я, кажется, сказал тебе, что не собираюсь убивать тебя, но вот его… Он украл то, что по праву принадлежит мне! И он заплатит за свою наглость! Но если ты примешь мои условия, то сохранишь ему жизнь. – чем больше Эрик погружался в свои беспорядочные мысли, тем больше они ему нравились. Целая неделя с Кристиной…целая неделя с осуществившейся мечтой.
– Я…я просто не могу, – заикаясь, пробормотала Кристина. – Ты просишь слишком многого.
– Правда? Я предлагаю тебе волшебную сказку, с твоим драгоценным принцем Раулем, ту жизнь, о которой ты так страстно мечтала. Все, что я хочу взамен – одну неделю с тобой.
– Как со своей женой! – Кристина выплюнула это слово, как будто оно было оскорбительным.
– У тебя есть выбор, – резко заметил Эрик. И я бы посоветовал тебе хорошенько подумать, прежде чем сделать его. На кону – твое счастье и жизнь твоего виконта. – С этими словами он направился к зеркалу, бросив напоследок:
– Я буду ждать твое окончательное решение завтра. Условимся: если ты будешь здесь после репетиции, значит, ты согласилась стать моей женой. Если же нет… – он замолчал, небрежно пожимая плечами, – благосостояние виконта больше не будет меня волновать.
И с этими словами он растворился во мгле, оставив Кристину один на один с обволакивающей темнотой.
Скрывшись за зеркалом, Эрик остановился, наблюдая за девушкой и пытаясь понять, какие мысли гложут ее. Он был противен сам себе из-за своего отношения к ней и особенно из-за нелепости сделанного предложения. Это было не то, чего он хотел, но все же это было хоть чем-то. Было аморально и жестоко заставлять ее быть его женой, быть рядом с ним. Какая-то его часть надеялась, что она откажется, но другая…Другая часть вопрошала, действительно ли будет так ужасно претворить мечту в жизнь.

В своей комнате, в полнейшей темноте, Кристина сидела, опустив голову и потеряв всякую надежду. Эрик мягко прикоснулся к прохладной глади стекла, желая утешить ее и в глубине души надеясь, что не он был причиной ее страданий. Оставалось лишь надеяться, что завтра они примерят на себя новые роли и заново перепишут сценарии своих судеб, превратив чаяние в мечту вместо ночного кошмара.
Первую половину следующего дня Кристина провела в оцепенении. Она никак не могла сконцентрироваться на репетиции и постоянно пропускала выходы и путала ноты. Сколько бы раз девушка не прокручивала в голове условия ужасного ультиматума, ей казалось, что все уже давно было решено за нее. И все, что ей оставалось сделать – это ответить согласием.
Один только короткий визит – и она будет во власти другого. Во время обеденного перерыва Кристина выбежала из здания Оперы с одной-единственной целью. Она неслась по осенним улицам Парижа, и мысли пульсом стучали у нее в голове. Одна встреча, одна ложь, и все будет решено. Никто не узнает, на какое низкое соглашение она пошла, чтобы спасти жизнь другого человека. Девушка пыталась убедить себя, что поступает правильно и все закончится хорошо, но сама мало верила в это.

Позже, когда месье Рейер закончил репетицию, Кристина устало поплелась к своей комнате, дрожа так, будто шла на собственную смерть.
Не успев закрыть за собой дверь, девушка услышала скрип отодвигающейся рамы, который возвестил ей о его приходе. Он не терял времени даром – пришел забрать то, что теперь по праву принадлежало ему. Его самоуверенность, сквозившая из наглой улыбки, разозлила девушку; он, по-видимому, был уверен, что она примет его предложение.

– Добрый вечер, мадам, – поздоровался Эрик. Мадам… его жена…
Кристина сжалась от одной лишь мысли, и он мысленно выругался.
– Да, ты будешь любящей, преданной женой. Ни одного неподобающего выражения или взгляда, если ты хочешь сохранить свое будущее счастье.
Девушке потребовались все силы, чтобы сменить взор, полный ненависти, на приторную улыбку, и, проглотив резкие слова, рвавшиеся наружу, она выдавила:
– Добрый вечер, мой муж. Я весь день была в предвкушении нашего свидания.
Волнение буквально захлестнуло Эрика. Даже если это было ложью, такие слова, слетающие с ее улыбающихся губ, были бесценны. Когда в последний раз она награждала его улыбкой? Он не мог припомнить.
– Я надеюсь, репетиция прошла гладко, – пробормотал он. Эрик не был человеком, способным на комплименты, но под действием эмоций он старался быть обходительным.
– Не совсем, – ответила Кристина. Я была немного невнимательна,…думая о тебе.
Это не было правдой в приятном смысле, однако не было и ложью.
– Я крайне рад быть объектом твоих мыслей, но я не был бы хорошим учителем, если бы не сказал, что не хочу отвлекать тебя от развития твоих талантов.
– Всегда учитель, только потом – муж, – промолвила девушка, будучи не совсем уверенной в истинности своих слов.
Обожание сквозило во взгляде Эрика, и Кристину поразила его искренность. Она отчаянно сопротивлялась фантазии, цепляясь за тонкую нить реальности, соединяющей ее с остальным миром. Но Эрик так желал эту иллюзию, эту безрассудную любовь, что границы реальности разлетелись в прах, и Кристина ужаснулась тому, что могло стоять за этим.
– Ну что ж, – голос Эрика нарушил ход ее мыслей, – не лучше ли нам отправиться домой? И неловко, так, что не оставалось сомнений в ненаигранности его жеста, он предложил Кристине руку.

Девушка колебалась, понимая, что это был последний шанс изменить свое решение. Но она должна была сделать это. Для Рауля, для их будущего счастья. Проглотив слезы, Кристина улыбнулась Эрику и, сохраняя спокойное, почти бесстрастное выражение лица, взяла его под руку. Это было так похоже на то прикосновение, которым она наградила его до того, как увидела его настоящее лицо.
Путешествие проходило в напряженной тишине. И когда лодка причалила к жилищу Эрика, Кристина невольно залюбовалась тонкой полоской света, манившей своим теплом и так резко отличавшейся от сырости и мрачности подземелий.
– Нас ждет обед, – голос Эрика вновь возвратил девушку в реальность. – И тебе не стоит беспокоиться об одежде: в комнате тебя ждет шкаф, полный платьев.
Ее комната…Однажды Кристина уже видела ее, в ту ночь, когда Эрик под личиной ангела завел ее сюда. Девушка не могла не вспомнить роскошную кровать с балдахином, манившим своей прохладой. Она улыбнулась.
Эрик внимательно следил за ней, пытаясь различить и понять каждую эмоцию на бледном лице девушки. Ее легкая улыбка успокоила его, и, долго не решаясь вспугнуть ее неожиданную радость, он все же произнес:
– Как ты объяснила виконту свое отсутствие?
Недовольство захлестнуло девушку, и она даже не попыталась это скрыть. Что ж, если он позволил себе отойти от правил их игры, то и она поступит так же.
– Я навестила его в обеденный перерыв. Пришлось соврать, что моя воображаемая тетушка на другом конце страны серьезно заболела, и я, бросив все занятия, поехала ухаживать за ней.
Эрик почувствовал привкус горечи во рту. Кристина стояла перед ним, полностью в его власти, всего несколько часов назад побывав в объятиях виконта, сказав ему слова любви, поклявшись ему в верности. Он резко заметил:
– Твои прекрасные актерские способности заставили его поверить тебе.
Говорил ли он о виконте или о себе? Кристина почувствовала двойной смысл его слов.
Нарушив затянувшуюся паузу, Эрик мягко улыбнулся:
– Добро пожаловать домой, моя дорогая жена.

Эрик помог девушке выбраться из лодки, но не отпустил, все так же держа ее руку в своей. В его глазах застыл немой вопрос, и Кристина улыбнулась и даже позволила себе пропустить пальцы сквозь его ладонь.
Это было ни с чем не сравнимое ощущение: чувствовать ее так близко. Поддавшись мечтам, Эрик проводил Кристину к накрытому столу, тайком бросая на нее робкие взгляды. Ужин протекал прекрасно: Эрик рассказывал девушке разные смешные истории, в основном про бесчисленные неудачи Карлотты, в которых он волшебным образом был замешан. Он так красочно описывал ее злоключения, что Кристина рассмеялась. Он рассмешил ее!
Прикончив последний кусочек, находившийся на ее тарелке, Кристина честно заявила:
– Ужин был великолепным. Ты потрясающий кулинар!
– Один из моих талантов, о котором ты не знала. – Эрик наклонил бокал с красным вином, так, чтобы не задеть маску, и сделал глоток.
Кристина вдруг пожалела, что ее тарелка была пуста. Если ужин закончен, то… Что будет дальше?
Эрик увидел, как девушка заерзала на стуле, и понял ее волнения. Поставив стакан на стол, он предложил:
– Не желаете ли принять горячую ванну? Тут, внизу, бывает довольно прохладно.
– Было бы неплохо, – ответила Кристина со вздохом облегчения. Попытка отложить неизбежное…
– В твоей комнате есть ванная с проточной водой. Белье и все ночные принадлежности в шкафу.
Кристина буквально подпрыгнула от нетерпения.
– Спасибо, я скоро вернусь!
И с этими словами она вылетела из зала. Девушка заперла за собой дверь, не зная, что может прийти на ум Эрику. Может, воспользовавшись своим положением, он станет входить в ее комнату без разрешения? Как бы ей этого не хотелось!

Эрик сидел в гостиной, отрешенно глядя на пылающий огонь в камине, когда звук легких шагов донесся до его слуха. С явной неохотой он обернулся, проследив, как Кристина осторожно вошла в комнату, одетая в простую ночную рубашку. И хотя девушка улыбалась, он не мог не заметить страха, сквозящего в ее взгляде.
Медленно, Эрик поднялся со стула и, подойдя к роялю, взял звенящий, печальный аккорд. Кристина вздрогнула.
Делая вид, что ничего не произошло, Эрик ласково произнес:
– Подойди сюда. У меня есть кое-что для тебя.
Девушка застыла на месте. Эрик видел ее нежелание подчиняться его словам и был готов снова повторить свою просьбу, когда Кристина медленно, на трясущихся ногах подошла к нему и остановилась на безопасном расстоянии.
Помедлив, Эрик взял небольшую деревянную шкатулку, прежде стоявшую на рояле. Вытряхнув ее содержимое, он обернулся к девушке, но не решился подойти к ней и просто протянул руку в ожидании, в надежде, что она возьмет то, что он ей предложил.
– Жене необходимо обручальное кольцо, – начал Эрик, однако Кристина его не слушала: все ее внимание захватило украшение, сверкавшее на ладони.
Она никогда не видела ничего прекраснее. Камень был большой, сиреневый, переливающийся в матовом свете камина. По бокам скромно примостились два бриллианта.
– Оно прекрасно, – выдохнула девушка, аккуратно взяв кольцо и посмотрев сквозь него, словно через призму.
– Я достал его во время своего путешествия по Персии. Никогда не думал, что когда-нибудь расстанусь с ним.
Кристина с трудом оторвалась от захватывающего зрелища и посмотрела на Эрика.
– Я не могу принять его, оно твое!
– И все же я бы хотел, чтобы ты его взяла. Ты моя жена, и я дарю его тебе. Просто примерь, и ты поймешь, что это кольцо предназначено для тебя.
Девушка послушно кивнула и надела перстень на безымянный палец. Он идеально подошел.
– Я же говорил, что оно создано для тебя! – сказал Эрик не без печальной подоплеки.
Эта грусть, сквозившая из его слов, странно подействовала на девушку: ей захотелось сделать так, чтобы он перестал страдать. Кристина быстро отогнала от себя подобные мысли.
Эрик подошел ближе, и Кристине инстинктивно захотелось сделать шаг назад, но она вовремя опомнилась и застыла на месте. Мысли о том, что сейчас должно было произойти, вихрем пронеслись у нее голове, но девушка старалась оставаться храброй, помня, ради чего она это делает. Ради счастливого будущего…да, это был единственно возможный путь к безоблачной жизни.
Пока Кристина готовилась к самому худшему, Эрик запечатлел на ее лбу легкий поцелуй и быстро отошел. От его холодного прикосновения девушка поежилась.
– Спокойной ночи, Кристина, – проговорил он, возвращаясь обратно к камину.
– Спокойной ночи, – эхом отозвалась девушка, крайне удивленная поворотом событий. Она прекрасно понимала, в чем состоял ее супружеский долг. Почему же он не воспользовался этим? Разве не этого он так желал, предлагая свою игру?
Девушка сперва хотела что-то спросить, но, подумав, быстро кинулась в свою комнату, боясь, что Эрик может изменить свое решение. Наконец-то Господь внял ее молитвам!

Эрик слышал ее удаляющиеся шаги, но даже не повернулся, чтобы проводить девушку взглядом. Все его мысли заняты были осознанием собственной ничтожности. Зачем он затеял эту игру, зная, что она не принесет ничего, кроме боли и разочарования?..

На следующий день Кристина с удивлением обнаружила, что ей стало гораздо легче сохранять беззаботное расположение духа. Без принуждений так легко было оставаться доброй и радушной. И, мало-помалу, наигранные улыбки девушки становились все более и более искренними.
Эрик не позволил себе поддаться минутному отчаянию и избрал другую тактику: от нападения перешел к доброжелательности. Он проводил день с Кристиной, как всегда того желал, разделяя с ней завтрак, занимаясь с ней вокалом, как с прилежной ученицей. Они вместе читали, а потом выбирали наиболее интересные моменты и обсуждали их. После ужина он даже предложил ей прогуляться по набережной, на что девушка ответила широкой улыбкой.

Поднявшись наверх, Кристина вдруг осознала, как остро ей не хватало свежего воздуха там, в подземелье. Легкий ветерок ласково развевал ее волосы, бархатный небосвод был усеян мириадами звезд. Девушка немного прошлась вперед и остановилась, заворожено глядя вверх. Ей казалось, или звезды сегодня светили особенно ярко?
– Неужели ты не скучаешь по всему этому? – тихо прошептала Кристина, когда Эрик подошел к ней.
Он пожал плечами.
– Этот мир, который ты так любишь, был ко мне не слишком благосклонен. Я ничего не потерял, покинув его.
Эрик инстинктивно натянул свою шляпу пониже, чтобы скрыть ненависть, вспыхнувшую в его взгляде.
– Только взгляни на звезды! Их так много…они прекрасны…
– Несмотря на все красоты, созданные Богом, человек остался так же непоправимо уродлив, – решительно заявил Эрик. И прежде, чем Кристина смогла ему возразить, он подал ей руку со словами:
– Не пора ли нам домой?
Кивнув и улыбнувшись в ответ, девушка взяла его под руку, и Эрик обрадовался этому невинному жесту. Кристина так устала от всей этой игры, ей больше не хотелось притворяться, и в этот вечер она наконец-то смогла почувствовать себя по-настоящему свободной.
Взгляд девушки упал на кольцо, сверкающее на ее пальце. Его кольцо. Неоспоримое доказательство того, что она была его женой. Кристине вдруг почудилось, что это был единственно верный исход. Девушка помотала головой, прогоняя назойливые мысли прочь.
Обратную дорогу они провели в тишине. Ветер из освежающего превратился в прохладный, и Кристина, проигнорировав все доводы собственного рассудка, прижалась поближе к Эрику.

После согревающей ванны, Кристина, как и в прошлый раз, отправилась навестить Эрика перед сном. У нее были неясные опасения, и хотя девушка прогоняла их прочь, она все же не могла быть уверена в их абсолютной бесполезности.
Точно так же, как и прошлым вечером, Эрик стоял возле камина, непрерывно глядя на зачаровывающие языки пламени.
– Ты согрелся?
Ее голос вывел его из задумчивости. Эрик обернулся.
– О, – ответил он, стараясь не показывать, как она напугала его, – я не чувствую холода. Я привык к нему.
Вместе с беспорядочными мыслями вернулась и грусть.
– С тобой все в порядке? – участливо спросила Кристина.
Он кивнул, натянуто улыбнувшись.
– Уже совсем поздно. Тебе пора спать.
– Хорошо, – мягко ответила девушка и уже было шагнула к двери, как вдруг его голос остановил ее.
– Кристина?
– Да?
Эрик с минуту колебался, а затем, не подходя к ней, робко спросил:
– Могу ли я поцеловать свою жену на ночь?
Ее сердце забилось в ускоренном темпе. Срывающимся голосом Кристина произнесла:
– Мужу не обязательно просить разрешения у жены, когда он хочет ее поцеловать.
Эрик пронизывающе взглянул на нее.
– Я спрашиваю сейчас не свою жену, а Кристину.
На девушку странно подействовали его слова, и она кивнула.
Тяжело дыша, Эрик подошел к ней, и Кристина наклонила голову, внимательно следя за его действиями. Он явно нервничал: его взгляд беспокойно блуждал по ее лицу и наконец остановился на ее приоткрытых губах. Никогда в своей жизни Эрик не чувствовал себя более неуверенным, чем сейчас.
Медленно наклонившись, он едва прикоснулся своими губами к губам девушки, так нежно, что по ее спине пробежали мурашки. А потом резко развернулся и отошел прочь, снова застыв перед огнем.
– Спокойной ночи, – помолчав, добавил он.
Лоб девушки покрылся морщинками, пока она пыталась совладать с собой. Было ли настолько неправильным желать чего-то еще? Конечно, было…Но на смену облегчению от того, что он не попросил большего, пришло странное чувство досады и разочарования.
– Эрик? – мягко позвала Кристина.
В ответ он что-то пробормотал.
Без размышлений девушка подошла вплотную к нему и остановилась в ожидании. Эрик обернулся.
– Могу ли я поцеловать своего мужа на ночь?
Он застыл, недоумевая, не было ли это всего лишь ее искусной игрой. Разум кричал Эрику: "Остановись или же Откажись!" – но страсть, кипящая внутри него, была слишком сильна. Эрик кивнул.
Кристина осторожно взяла его лицо в свои руки, нежно проведя пальцем по неприкрытой щеке, и встретила его взгляд, полный страха.
Ее губы легко прикоснулись к его губам, стараясь избегать шершавого края маски. Преодолев эту преграду, девушка принудила Эрика углубить поцелуй, и стон блаженства сорвался с ее губ, когда он это сделал.
Эрик не двигался, сжав руки в кулаки, хотя ему безумно хотелось обнять ее. Он подражал движениям ее губ, не знакомым ему ранее, пытаясь доставить девушке удовольствие. Когда она испустила стон, его тело захлестнула волна желания, и Эрику потребовались все силы, чтобы сохранить над собой контроль.
Кристина растворилась в этом странном, необычным поцелуе. Она только однажды целовалась с Раулем, и никогда не осмеливалась брать на себя инициативу, как она делала это теперь. Губы Эрика были такими…другими, холодными как его подземелья и все же, казалось, потеплевшими от ее прикосновений. И чем больше она его целовала, тем большего требовало ее тело.
Внезапно Эрик вырвался и отшатнулся назад, остановившись только на безопасном расстоянии.
– Иди спать, – холодно произнес он, даже не взглянув на девушку.
Уязвленная, но без протеста, Кристина повиновалась и, взглянув на него через плечо, кинулась в свою спальню.
Когда шаги девушки замерли вдалеке, Эрик наконец смог предаться душащим его слезам. Он прикоснулся к своим губам, вспоминая, как она целовала его, и резко ощутил нехватку ее мягких, теплых губ. Она никогда не поймет, как каждое сладкое мгновение, проведенное с ней, определяет его будущее горькое одиночество. Зачем только он начал эту проклятую игру?!

В своей комнате Кристина упала на кровать, с тревогой вспоминая образы, не отпускавшие ее ни на мгновение. Она просто исполняла предписанную роль, ведь так? Роль послушной, любящей жены. Но девушку не покидало ощущение, что весь этот день с Эриком провела она, а не ее фальшивое отражение.
Что она натворила? От бессильной ярости Кристине хотелось закричать на саму себя. Рауль был ее женихом, он был человеком, которого она любила! Девушка попыталась убедить себя, что все было лишь комедией, еще одной гениально сыгранной ролью, приближающей ее к безоблачному будущему. Однако это будущее все больше и больше становилось туманным: с каждой улыбкой, подаренной Эрику, с каждом словом, сказанным ему, Кристина отрекалась от своей прежней судьбы.
Измученная, девушка зарылась с головой в подушки и начала усердно молиться на сон грядущий.

Кристину разбудил легкий стук в дверь. Откинув волосы с лица, девушка выскользнула из кровати и, на ходу разглаживая ночную рубашку, поспешила на звук. Приоткрыв небольшую щелку, она выглянула наружу.
– Доброе утро, – поприветствовал ее весело улыбающийся Эрик, уже полностью одетый.
– Утро? – потягиваясь, спросила девушка.
– Довольно раннее, но все же утро. – Эрик с бесконечной нежностью посмотрел на растрепанную девушку. – Ты всегда очаровательна, независимо от часа.
Кристина почувствовала, как ее щеки медленно заливаются румянцем, и очень обрадовалась спасительной тени, окутавшей всю комнату.
– Спасибо, но все же, позволь спросить, зачем ты поднял меня в такой ранний час?
– Ну, вообще-то я хотел кое-куда тебя отвезти. – начал Эрик. – И нам надо выехать как можно раньше. Одевайся потеплее и выходи. Я буду ждать тебя в зале.
Кивнув в знак согласия, девушка проследила, как он поспешил прочь с плохо скрываемым возбуждением. Никогда еще она не видела своего учителя таким взволнованным.

Кристина быстро оделась, остановив свой выбор на светло-сером шерстяном платье и тонком черном плаще. Свои длинные кудри она заплела в простую косу, которая элегантно подчеркнула весь ее наряд. Задержавшись на секунду, девушка взглянула в зеркало на своем туалетном столике, и отражение, по-настоящему радостное, с задорным блеском в голубых глазах улыбнулось ей в ответ. Неужели этой незнакомкой была она?

Эрик нетерпеливо ждал девушку в зале, держа в руках заранее приготовленную дорожную сумку.
– Что в ней? – невинно поинтересовалась Кристина.
– Увидишь, когда мы будем на месте.
Эрик предложил девушке руку, и они вместе отправились наверх, в манящее осеннее утро.

Их первой остановкой были конюшни Оперы, где держали лошадей, предназначенных в основном для участия в спектаклях. Эрик выбрал прекрасного белого коня, и тот, приветливо заржав, устремился к мужчине.
– Он знает тебя! – удивленно воскликнула Кристина.
– Мы с Самсоном давние приятели, – ответил Эрик, ласково гладя коня по длинной шелковой гриве.
– И часто ты его крадешь? – девушка кокетливо прищурилась.
– Я часто заимствую его, – поправил ее Эрик с невинной улыбкой. – Почему бы и нет? Бедное животное не получает достаточной нагрузки на выступлениях, поэтому я, в каком-то смысле, держу его в форме.
Кристина только покачала головой, глядя, как Эрик умело седлает коня и прикрепляет сбоку свой багаж. Когда все было готово, он спросил, немного колеблясь:
– Ты не возражаешь против поездки вместе со мной? Это намного легче, чем седлать еще одну лошадь, тем более Самсон послушный, как овечка. О других я не могу такого сказать…
– Я буду счастлива поехать с тобой! – перебила его Кристина. – Но я не каталась с самого детства.
– Не бойся, я буду держать тебя, – заверил девушку Эрик. – И ни в коем случае не отпущу.
– Я знаю, – улыбнулась Кристина. Между ними было нечто большее, чем просто притяжение: клятва верности и преданности, и, взволнованная, девушка отвернулась, чтобы залезть на лошадь.
Эрик вскочил на Самсона позади Кристины, и сразу же попал под действие ее чар: ее запах щекотал ему ноздри, а тонкие, мягкие завитки, выбившиеся из косы, нежно касались его кожи.
Кристина была несказанно рада, что Эрик не мог видеть смятение в ее глазах. Ей хотелось придушить себя и свое изменчивое сердце. Что с ней случилось? Почему она не могла думать ни о чем другом, кроме его учащенного сердцебиения и отрывистых вздохов? Почему все ее существо стремилось прижаться к нему как можно ближе? Девушка попыталась сконцентрироваться на том, чтобы удержаться на лошади и внезапно потеряла равновесие. Эрик предусмотрительно обвил руками талию Кристины, удерживая ее в седле, и она не могла уже думать ни о чем другом, кроме него.

Эрик хлестнул лошадь, дав понять, что им пора отправляться в путь. Они выехали из конюшни, а затем и из Оперы, и поехали по обочинам дорог и аллеям сонного Парижа. День только занимался: солнце едва выглянуло из-за серых облаков, но Эрика ослепили и эти слабые лучи, и ему потребовалось время, чтобы окончательно привыкнуть.
Вокруг было тихо и пустынно, но мужчина все равно направил лошадь околицей, как можно дольше оставаясь в тени, пока наконец городские постройки не закончились и перед путешественниками не предстала открытая равнина.
Кристина залюбовалась пейзажем: перед ней желтели поля, залитые первыми лучами восходящего солнца, поодаль сонно возвышались деревья. Опавшие листья зашуршали под копытами Самсона, когда он вошел в небольшую рощицу.

Поездка была долгой. Они снова и снова пересекали поля и рощи: нередко им попадались богатые загородные дома и поместья. Кристина понятия не имела, где они находились, и не уставала удивляться тому, как Эрик, не имея никаких ориентиров, безошибочно узнавал, где они находятся. Осенний воздух постепенно согревался робкими лучами, но девушка не замечала холода, находясь так близко к Эрику. Их тела, казалось, окутала невидимая, непроницаемая, согревающая оболочка.
Находясь в таком приятном тепле, Кристина вскоре задремала, прислонившись головой к груди Эрика и слушая сквозь сон его мерное сердцебиение. Мужчина посмотрел на девушку с затаенным обожанием, изучая ее умиротворенные черты лица. Вскоре его взгляд переместился на плавный изгиб ее молочно-белой шеи, и Эрику пришлось подавить отчаянное желание прикоснуться губами к этой нежной коже. Он снова погрузился в свои мечты…

…Раннее утро, аллея заброшенного парка. Природа еще спит, не потревоженная первыми трелями жаворонка, кругом все тихо. Ночь неохотно передает свои права солнцу: вот уже первый луч скользнул по кронам деревьев, создав причудливые тени, и вскоре весь парк будто преобразился…
…Эрик стоит, прислонившись к старому дубу, нервно теребит белоснежную манишку в ожидании. Вдруг он слышит чьи-то торопливые шаги и шелест веток, улыбается и выходит из своего укрытия. Ему навстречу спешит прекрасная девушка, одетая в подвенечное платье. Его Кристина…
…Их голоса едва слышны в рассветном полумраке. Но если прислушаться, можно различить сбивчивые признания в любви, клятвы, а затем сладкий звук поцелуев…
…Вскоре все тонет в звуках проснувшейся природы. Исчезают причудливые тени, воздух наполняется щебетанием птиц и далеким пением пастушка. Не различить в этой симфонии жизни голосов двух возлюбленных: теперь они просто смотрят друг на друга, наслаждаясь моментом, когда все вокруг теряет значение и существуют только они и их бесконечная любовь…


Фантазия была прервана нетерпеливым ржанием Самсона. Они были на месте.
Эрик резко натянул поводья, и в то же время Кристина, побеспокоенная неожиданной встряской, открыла глаза. Девушка залилась румянцем, увидев, как она провела большую часть дороги, и тут же выпрямилась в седле.
– Кажется, я немного задремала. Извини, если причинила тебе какие-то неудобства.
– Не стоит извиняться, – ответил Эрик, боясь, как бы она не заметила ноток грусти в его голосе, и, соскочив с лошади, добавил, – Мы на месте.
Девушка поежилась: ей так не хватало согревающего тепла его тела. Оглянувшись по сторонам в надежде отвлечься от странного чувства, охватившего ее, Кристина с удивлением обнаружила, что они находились в окружении бесчисленного количества голых деревьев.
– Ну и где же мы? – скептически спросила девушка.
– Немного терпения. – И с этими словами Эрик помог Кристине слезть с лошади, в душе надеясь, что она не будет против его прикосновений. Когда девушка очутилась на земле, он осторожно взял ее за руку, и, видя, что она не сопротивляется, уверенно произнес:
– Нам туда.
– А как же лошадь? – спросила Кристина, глядя на животное, праздно прогуливавшееся по небольшой полянке.
– О Самсоне можешь не беспокоится. Он не уйдет далеко. К тому же, мне всегда казалось бесчеловечным привязывать его.
Девушка кивнула и хотела еще что-то добавить, но деревья расступились перед путниками, открыв невероятную картину, и слова застыли на ее губах.
– Где мы? – выдохнула Кристина, застыв в восхищении. То, что раскинулось перед ней, больше напоминало средневековый замок: массивные каменные стены, потемневшие со временем, были увиты плющом и виноградными лозами. В некоторых местах камень совсем раскрошился, и в эти просветы боязливо заглядывало солнце.
– Я обнаружил это место, когда впервые приехал во Францию, – ответил Эрик, радуясь неподдельному восторгу Кристины. – Ты, возможно, удивишься, но в мире еще много таких мест. Они служат напоминанием об ушедших эпохах, полностью затерявшись на фоне окружающей их природы.
– Раньше это был замок?
– Небольшой; возможно, он принадлежал барону или графу. – Осторожно потянув девушку за руку, Эрик провел ее через небольшой разлом в стене внутрь замка.
Ничего не изменилось с тех пор, как Эрик в последний раз побывал здесь. Перед ними раскинулась каменная лестница, ведущая на платформу – все, что осталось от второго этажа. Повсюду пробивались ростки зеленой травы, в некоторых местах шелестели кустарники, и, казалось, сами развалины замка стали одним целым с обступившим их лесом.
– Кто-нибудь еще знает о его существовании? – спросила Кристина, тщательно рассматривая и запоминая каждую деталь.
– Я почти уверен, что это место забыто. Я и сам не бывал здесь уже много лет. –
Отпустив руку девушки, Эрик прошелся по небольшой комнате и наконец застыл в центре. – Когда-то я приходил сюда со своей скрипкой и писал музыку. Каждая пьеса была до смешного уныла и печальна.
– Печальна? – переспросила Кристина с легкой улыбкой. – И что, не было ни одной веселой?
– Я не написал ни одной радостной ноты до того момента, как встретил тебя. Невозможно писать о счастье, не познав его.
– Ты имеешь ввиду нашу свадьбу? – поддразнила его девушка, думая, что он говорит об их игре.
Но его лицо по-прежнему оставалось серьезным.
– Нет, я имею ввиду тот день, когда впервые увидел тебя и был сражен твоей красотой.
Его искренность заставила Кристину почувствовать себя неловко, и, стараясь не встречаться с ним взглядом, девушка сменила тему.
– Я не знала, что ты играешь на скрипке. Почему ты никогда не играл для меня?
– Я уже давно не тренировался, – смутился Эрик, – но, если ты хочешь, я сыграю тебе, когда мы вернемся домой.
Кристина вдруг осознала, как мало она знала о своем "муже". Она все время стремилась убежать от него, боясь чего-то, и ни разу не сделала попытки понять или услышатьего.
– Кристина, – голос Эрика вывел ее из задумчивости. Девушка обернулась. – Спой мне.
– Что?
– Просто спой.
Недоуменно изогнув бровь, Кристина все же подчинилась его желанию. Глубоко вздохнув, она позволила своему сопрано разлиться в напряженной тишине. Девушка вздрогнула от неожиданности, когда кристально чистый звук эхом отразился от каменных стен, но, заметив улыбку Эрика, продолжила, уже не обращая никакого внимания на резонанс.
Эрик прислонился к каменной стене, зачарованный дивными звуками: Кристина выбрала арию Маргариты из «Фауста». Когда девушка в очередной раз виртуозно исполнила пассаж, Эрик почувствовал, как по его спине пробежали мурашки. Он был готов поклясться, что ни один звук на земле не мог сравниться с пением Кристины, таким утонченным и поразительным одновременно.
Кристина закончила арию на высокой ноте, и звенящее эхо повисло в каменных стенах. Лицо девушки озарилось сияющей улыбкой, и Эрику нестерпимо захотелось стать частью происходящего на его глазах действа.
Пока момент еще не был потерян – в воздухе переливалась последняя нота – мужчина вдруг пропел речитативом сцену из последнего акта «Фауста».
Кристина вздрогнула, когда бархатистые переливы заполнили все ее сознание. Теперь она понимала, почему однажды приняла его за ангела: ни один смертный не мог издавать таких волшебных звуков. Эрик не пел ей с тех пор, как она узнала об его истинной сущности, и девушка вдруг осознала, как сильно ей не хватало его дивного голоса.
Без колебаний она продолжила арию ответом Маргариты, все больше и больше входя в роль, а потом Эрик пропел строки их заключительного дуэта:
Да, это ты, которую я так люблю…
Он не приближался к девушке, оставаясь возле своего каменного постамента, но его взгляд буквально прожигал Кристину насквозь. Окутанная волшебными звуками, она смотрела куда-то вдаль, но когда подошло ее время вступать, ее голос, поначалу дрожавший, стал постепенно набирать силу. Девушка теперь смотрела на Эрика, и ее взгляд был полон благоговения, будто она не считала себя достойной петь со своим учителем.
Когда финальный аккорд повис в тишине, Эрик запел другую арию, обрадовавшись, когда Кристина с удовольствием присоединилась к нему. Они исполнили по меньшей мере дюжину песен, и их голоса, то затихая, то вновь набирая силу, слились в прекрасной гармонии.
Порядком устав от пения, Эрик принес свою дорожную сумку и, под любопытный взгляд Кристины, извлек оттуда большой плед и свертки с провизией. Расположившись на мягком покрывале, они начали свою трапезу, поминутно глядя на серые облака, проносившиеся над их головой.
Потягивая красное вино, Эрик прервал затянувшееся молчание:
– Я так давно мечтал привести тебя сюда. Мне почем-то казалось, что ты обязательно полюбишь это место.
– Оно действительно прекрасно, – задумчиво ответила Кристина, крепко держа бокал. В своем воображении она все прокручивала события прошлой ночи, желая озвучить вопросы, терзавшие ее относительно странного поведения Эрика. Но, вместо этого, она вдруг нерешительно произнесла:
– Если я задам тебе вопрос, ты обещаешь, что не будешь сердиться на меня и постараешься ответить?
Эрик удивился, но спокойно сказал:
– Если я смогу, то дам ответ на любой твой вопрос.
Кристина долго собиралась с мыслями. Наконец, глотнув вина для пущей храбрости, она тихо спросила, не поднимая глаз на своего собеседника:
– Что случилось с твоим лицом?
Эрик застыл. Его первым желанием было нагрубить ей за смелость задавать такие вопросы, и ему потребовалось все самообладание, чтобы сохранить спокойствие. Мужчина напомнил себе, что девушка не хотела его задеть; она просто не могла знать, какие эмоции вызовет ее вопрос. Проглотив обиду, Эрик попытался придать своему голосу равнодушно-отчужденное выражение:
– Я не знаю… Может, нам стоит поискать более приятную тему для обсуждения?
– Нет, – надула губки Кристина, обрадовавшись, что ее вопрос не вызвал негодования. – Ты мне сказал как-то, что я многого о тебе не знаю. Так вот, я пытаюсь исправиться. – и тут же пошла на хитрость. – Между прочим, как твоя жена, я заслуживаю знать правду.
Эрику трудно было поспорить с этим, и, стараясь сдерживать эмоции, он медленно процедил:
– Я родился таким. Моя мать сказала, что я был отмечен дьяволом.
Кристине вдруг отчаянно захотелось прикоснуться к нему, хоть как-то утешить, но пока он говорил, гипнотизируя свой бокал, девушка не шелохнулась.
– Сам о себе я никогда не думал, что был клеймен сатаной. Я верил, что просто родился неудачником или, возможно, что Бог посмеялся надо мной, наделив лицом, вызывающим у людей отвращение. И, делая вывод из всего, поведанного мною в жизни, я могу с уверенностью сказать: Господь не всегда справедлив.

Краска стыда залила лицо Кристины, когда она вспомнила, как забраковала его, как малодушно убежала от него, увидев настоящее лицо своего учителя. Страх тогда парализовал все ее мысли: девушка не могла предположить, что он был тем, над кем так жестоко посмеялась судьба, заставив его нести бремя непосильных для другого человека страданий.
– Эрик, – мягко позвала Кристина, накрыв его руку своей, – это всего лишь лицо, и ничего большего. Это кожа, кости, мышцы – это не ты сам, не твое сердце и не твоя душа, которая на самом деле прекрасна.
– Прекрати, – прервал ее Эрик, вырывая свою руку. – Не надо сейчас играть в заботливую жену и пичкать меня сладкой ложью! Я не смогу это вынести!
– Но я не лгу…
– Ты отшатнулась от того, что увидела! – он почти зарычал на нее. – Ты сказала своему драгоценному женишку, что мое лицо ужасно и уродливо! Кажется, ты еще назвала меня монстром, если я не ошибаюсь?
Девушка почувствовала, как слезы оставляют мокрые дорожки на ее щеках: она плакала от осознания собственной жестокости и бесчувственности. Только теперь она поняла всю низость своего поступка.
– Ты прав. Я наговорила много ужасных вещей, но не было такого дня, когда бы я не пожалела о сказанном! Мне так жаль, Эрик! Ты не монстр, напротив, ты хороший человек!
– Прекрати, пожалуйста, прекрати… – отчаяние в его голосе заставило девушку замолчать. – Я не могу позволить себе поверить твоим словам. Лучше притворяйся снова, Кристина. Играй свою роль послушной жены, и больше ни слова о прошлом, прошу.
– Почему? – прошептала девушка, глотая соленые слезы.
– Потому что я не могу поверить в такую правду. Потому что, если я и поверю, то меня всю оставшуюся жизнь будут мучить два вопроса: «Почему ты выбрала его» и «Чем я оказался плох для тебя».
Собрав остатки своего самообладания и не обращая внимания на боль, он потребовал:
– Играй свою роль, или я сдержу свое слово и покончу раз и навсегда и с этой игрой, и с виконтом.
Его угроза была нелепой: Кристина знала, что он никогда не осуществит ее, но тем нее менее замолчала. Только блеск ее непролитых слез свидетельствовал о том, что их игра незаметно стала реальностью.
Невысказанные мысли сменились фальшивыми улыбками, и девушка была рада, когда они наконец возвратились в Оперу, где она могла побыть в одиночестве. Закрывшись в своей комнате, Кристина смогла предаться грустным размышлениям и слезам, давно душившим ее.

Кристина очнулась поздним вечером. Ее глаза опухли от слез, и девушка снова закрыла их, пытаясь заснуть. Беспокойно поворочавшись несколько минут и поняв, что сон сегодня не придет к ней, Кристина решила встать. Девушке вдруг стало интересно, бодрствовал ли Эрик, и, выглянув в коридор и увидев тонкую полоску света, бьющую из-под его двери, она улыбнулась. Ее манил этот призрачный свет и, сама того не осознавая, Кристина вскоре очутилась возле его комнаты.
Ей не нужно было обнаруживать свое присутствие: казалось, он почувствовал ее приближение и повернулся, заставив девушку остановиться в дверном проеме.
– Бессонница? – мягко спросил Эрик.
Кристина кивнула.
– Ты, кажется, тоже не можешь заснуть.
– Да… Слишком много мыслей.
Кристина смущенно потупилась.
– Мыслей обо мне?
– Только о тебе. С тех пор, как ты появилась в моей жизни, я уже не могу думать ни о чем другом.
Мягко улыбнувшись, Кристина вошла в комнату, остановившись напротив застывшего у камина Эрика.
– Ты как-то сказал, что ответишь на любой мой вопрос.
– Да, – эхом отозвался он, надеясь, что на этот раз ее любопытство не выйдет за рамки разумного.
Кристина еще не успела как следует обдумать свой вопрос и особенно реакцию на него Эрика, когда слова сами собой сорвались с ее губ:
– Почему ты отослал меня вчера в постель, как провинившегося ребенка?
– Кристина…
Она была уверена, что он сейчас попытается переменить тему, и поэтому быстро добавила:
– Я пришла сюда, чтобы исполнить роль твоей жены, а ты даже не захотел взять то, что по праву принадлежит тебе.
– Было бы правильнее, если бы это досталось твоему жениху, – резко поправил он ее, – когда ты станешь его женой.
– Но я не его жена, – заупрямилась Кристина, – а твоя.
Хрустнув костяшками пальцев, Эрик подозрительно взглянул на нее.
– Ты хочешь знать истинную причину, по которой я вчера отослал тебя? Пожалуйста! Виной всему эта игра, которую я сам и начал, и я не пытаюсь умалить своего причастия к этой глупой затее. Ты не можешь разделить со мной супружеское ложе, потому что ты думаешь, что ты должна сделать это, чтобы сохранить жизнь своему драгоценному виконту. А я хочу другого. Я хочу, чтобы ты осталась со мной, потому что выбрала меня…не из-за страха, а из-за любви…
Очень медленно, Кристина подошла вплотную к Эрику. Ее голос дрожал, когда она произнесла:
– Сделай вид, что я на самом деле твоя жена, и я сделаю вид, что на самом деле люблю тебя.
– О, Кристина, – выдохнул он со слезами на глазах.
Медленно очертив пальцем контур его нижней губы, девушка прошептала:
– Я люблю тебя, муж мой.
Ей не нужно было говорить ничего большего: Эрик принял правила ее игры, жаждая навсегда погрузиться в эту фантазию и уже никогда не вспоминать о реальности. Пусть все будет прекрасной ложью.
Не дав девушке опомниться, он прижался к ее губам в страстном поцелуе, отказываясь слушать свой рассудок, который настойчиво приказывал ему остановиться. Он целовал ее так, как всегда хотел целовать: пылко, глубоко, отчаянно, будто в последний раз. Его руки обвили ее талию, заставив девушку еще ближе прижаться к нему, и когда ее тонкие пальцы легли на его шею, Эрик не смог сдержать низкого стона.
У Кристины кружилась голова. Никогда прежде она не чувствовала ничего столь всепоглощающего. Девушка вся запылала, когда почувствовала его так близко, и ей показалось, что по венам вместо крови побежало раскаленное железо. Странное ощущение отдалось ноющей болью внизу живота.
Неожиданно Эрик отстранился от губ девушки, все еще не выпуская ее из своих объятий. Кристина посмотрела ему в глаза, в которых плескались одновременно страх и… желание?
– Скажи мне, что ты сейчас представляешь? – выдохнула она.
– Представляю?
Девушка кивнула.
– Сегодня мы обвенчались в прекрасной маленькой церквушке…
Кристина замолкла, надеясь, что он продолжит.
Эрик понял, что она имела ввиду, и тут же подхватил.
– На тебе было шикарное платье с кружевным подолом, и у меня на глазах стояли слезы, когда ты, такая прекрасная, шла навстречу мне к алтарю. Я поклялся любить тебя и в горе, и в радости, пока смерть не разлучит нас, и когда мы скрепили наш союз поцелуем, это было так волшебно, так идеально! И весь оставшийся день я представлял нашу первую брачную ночь, когда бы я смог доказать тебе, как сильна моя любовь.
– И сейчас наша брачная ночь, – прошептала девушка, окутанная, словно дымкой, его словами.
– Да, и я буду любить тебя так, как всегда себе это представлял.
Голос Эрика был хриплым из-за почти болезненного желания, но вдруг мужчина встряхнул головой и, прижав ладони к вискам, прошептал:
– Нет…нет…это не правильно. Это не правда!
– Это всего лишь фантазия, – согласилась Кристина, одной рукой нежно прикоснувшись к его маске. – И я хочу, чтобы эта мечта осуществилась. Эрик, давай забудем на одну ночь о реальности!

Как он мог отвергать то, чего желал больше всего на свете? Ни на миг не отрывая от нее глаз, Эрик подхватил девушку на руки и понес ее в спальню. И в тот момент, когда ее взгляд сказал ему, как она его хотела, он больше не мог слушать доводы своего рассудка.
Уложив девушку на кровать, Эрик начал претворять свою мечту в жизнь. Аккуратно он распустил ее шелковистые локоны, позволив им каскадом заструиться по белоснежным простыням. Медленно, с величайшей осторожностью он начал раздевать девушку, стараясь не касаться ее кожи до тех пор, пока вся ее одежда не оказалась на полу.
Кристина вспыхнула под его хищным взглядом, пока он изучал каждый дюйм ее тела. Эрик внимательно следил за ее глазами, но в них не промелькнуло ни тени сомнения или сожаления, только смущение, которое заставило его действовать еще более решительно.
Он нежно провел ладонью по ее безупречной коже и невольно залюбовался контрастом своих белых, длинных пальцев на ее кремовой, бархатной плоти. Она была такой хрупкой и такой прекрасной. От удовольствия Эрик прикрыл глаза, чувствуя, как жар ее тела и ее глубокие вздохи поднимают в нем новую волну желания.
Не силах больше сдерживаться, Эрик быстро разделся, и Кристина нетерпеливо обняла его, послушно принимая. Мужчина старался быть нежным, когда он вошел в нее, вздрогнув от непривычного тепла и влаги, окружившей его. Девушка вскрикнула от боли, впившись ногтями в его спину.
– Шшш, тихо, моя маленькая, – прошептал Эрик, осыпая лицо Кристины поцелуями и замерев в страхе причинить ей страдания. – Боль скоро утихнет.
Кристина только кивнула, глядя в его темные глаза, доверяя ему так, как никому прежде не доверяла. И когда он начал медленно двигаться вместе с ней, она забыла про боль, про их игру и про весь остальной мир: существовали только двое, поглощенные своей страстью и любовью.
Эрик был очень нежен, смакуя восхитительные ощущения, разливавшиеся по его телу. Он не торопился, стремясь доставить ей как можно больше удовольствия. Но когда Кристина потеряла всякий контроль, исступленно выкрикивая его имя и вздрагивая от судорог, волной прокатившихся по ее телу, Эрик погрузился в эту пучину страсти и познал наслаждение, молясь, чтобы эти мгновения никогда не заканчивались.

Позже, они лежали под одеялом: Эрик держал Кристину в объятиях и не знал, что сказать, что чувствовать и чему верить. Он наблюдал, как девушку постепенно сморил сон, и, запечатлев легкий поцелуй на ее лбу, сам вскоре погрузился в царство Морфея.

Дремота медленно уступала власть пробуждению: Кристина сонно открыла глаза, пытаясь сконцентрироваться на своих ощущениях. Рядом с ней лежал Эрик, все так же в маске, но такой беззащитный и близкий одновременно. Лицо девушки преобразилось, и, с теплой улыбкой на губах, она с замиранием сердца начала изучать каждую черту спящего мужчины. Ей не терпелось задать ему давно мучавший ее вопрос, и Кристина мягко позвала:
– Эрик!
– Ммм…
Потребовалось достаточно времени, чтобы он очнулся ото сна и приоткрыл один глаз, но, увидев напротив себя улыбающуюся девушку, тут же подскочил от удивления.
– Это…это был не сон?!
– Нет, не сон. – задумчиво ответила Кристина и, немного помолчав, добавила. – Но и не совсем реальность.
Эрик дотронулся пальцем до ее губ, призывая девушку замолчать.
– Шшш…не говори об этом. Еще только ночь.
Кристина и не думала возражать. С легкой улыбкой она пробежалась кончиками пальцев по его маске, заставив Эрика закрыть глаза от наслаждения.
– А что будет дальше?
Эрик очнулся от блаженного прикосновения и нахмурился, уловив в голосе девушки тревожные нотки.
– О чем ты говоришь?
Вздохнув, Кристина пояснила:
– Наша свадьба закончилась, Эрик. Что приготовит нам завтрашний день? Какое будущее нас ждет?
Он не верил своим ушам: такие слова из ее уст не могли быть реальными. Неужели он опять витает в своих мечтах? Но Кристина была рядом, и Эрик до сих пор чувствовал ее мимолетное прикосновение, и у него почти не возникало сомнений, что несколько мгновений назад она спросила об их будущем.
– Завтра мы отправимся в незабываемое свадебное путешествие. Мы проведем наш медовый месяц со всеми изысками, удобствами и приятными мелочами, при виде которых на твоем прекрасном лице будет появляться улыбка. – Эрик вздохнул, – как сейчас. Когда мы вернемся, ты будешь блистать на сцене Оперы, а я…я буду писать музыку для тебя в нашем небольшом уютном домике на окраине Парижа.
– А в нашем домике будет веранда? – Кристина невинно улыбнулась.
– У нас будет прекрасная веранда, вся в зарослях плюща и винограда, с белой резной скамейкой, на которой мы будем каждый вечер сидеть вместе и провожать заходящее солнце.
Если бы только это было правдой…Эрик сглотнул, пытаясь подавить вздох отчаяния, готовый вырваться наружу, и придать лицу легкомысленное выражение.
Ладонь Кристины все еще лежала на его прикрытой маской щеке. Девушка на мгновение представила, как бы она отреагировала, увидев его увечное лицо. Представила – и поняла, что его шрамы больше не казались ей ужасными; рассмотрев за неприглядной наружностью прекрасную душу, она полюбила этого человека искренне, всем сердцем, вопреки его внешности.
– Я хочу увидеть твое лицо. – мягко прозвучал ее голос.
Его руки онемели от ее слов, и, не найдя подходящих выражений для решительного отказа, Эрик лишь покачал головой.
– Ты – мой муж! – тихо, но твердо сказала Кристина. – Почему я не могу посмотреть на лицо человека, которого люблю?
– Кристина! Ты не должна раскаиваться за слова, сказанные виконту. В конце концов, я и не ожидал, что ты назовешь мое лицо как-то иначе, чем отвратительным… Не облегчай свою совесть: я давно простил тебя.
– Все, что я прошу от тебя – это забыть наше прошлое… и наши ошибки, которые мы совершили! – и прежде Эрик мог ей возразить, Кристина продолжила.
– Я знаю, почему ты не хочешь снять маску – без нее ты уязвим. Для тебя показать свое лицо значит гораздо больше, чем обнажить сердце. Но, Эрик, я уже видела тебя. Когда я закрываю глаза, я вижу твое лицо, и оно не кажется мне отталкивающим. Оно – часть тебя. И оно никогда не изменит моего отношения к тебе! – с жаром закончила Кристина и сама испугалась того, насколько правдивы были ее слова.
– Ты научилась лгать очень искусно, – горько заметил Эрик. – Но я больше не могу это выносить. Я не могу видеть, как ты смотришь на меня и врешь мне в глаза. Прошу тебя, Кристина, прекрати! Это единственная вещь, которую я не могу вынести.
– Но это не ложь! Прошу, дай мне шанс показать тебе, что твое лицо не отталкивает меня! Поверь мне, Эрик, я не лгу тебе!
Его глаза впились в лицо девушки в поисках малейших признаков лжи. Он так хотел, чтобы ее слова были правдой, он жаждал верить ей. Если его лицо ничего не значило для нее, то у него была надежда…
И он подчинился ей. Его руки дрожали, когда он снимал маску, напряженно глядя на девушку и готовясь встретить ее взгляд, полный отвращения.
С трудом оторвавшись от его глаз, Кристина перевела взгляд на шрамы на его лице. Впервые она изучала его лицо. В тот раз, впервые увидев его, она поддалась страху и отвращению, но теперь она так горько сожалела об этом! Как она могла избегать его только из-за внешности, из-за того, чего он не в силах был изменить?!
Медленно, давая возможность Эрику остановить ее, девушка подняла руку и прикоснулась к его щеке, испещренной мириадами шрамов. Это была кожа – всего-навсего простая, человеческая кожа. Ее текстура немного отличалась от всего остального тела, а цвет был темнее, только и всего. Это не было чем-то, вызывающим отвращение. Просто его лицо…Было так нелепо, что это создавало непреодолимую преграду между ними.
Эрик вздрогнул под ее нежным прикосновением, и его глаза наполнились слезами.
– Прекрати, – выдохнул он. – Прошу тебя, прекрати!
Убрав руку с его щеки, девушка разочарованно спросила:
– Я причинила тебе боль? Прости, я не хотела…
Он уже собирался обратно надеть свою маску, когда Кристина перехватила его руку.
– Погоди, – порывисто заявила она. – Мне очень жаль. Я больше не буду прикасаться к тебе.
– Нет, мне не больно, – процедил он, вырываясь из ее цепких рук. Однако прежде, чем Эрик смог вернуть маску назад, девушка опять схватила его за запястье. Она определенно не собиралась так легко сдаваться.
– Ну же, Кристина, перестань!
– Но почему? Почему ты прячешь от меня свое лицо? Я не давала для этого повода!
Эрик сверкнул глазами.
– Я принял твою притворную любовь, но принять твое напускное сострадание отказываюсь.
– Но это правда…
– Эти последние три дня – сплошная ложь! Каждое твое ласковое слово, каждая улыбка, каждое движение – все это неправда, вздор! Я просил тебя об этом – не спорю – и ты мне это великодушно предоставила. Но я уже сыт твоей ложью, не надо скармливать мне еще одну небылицу.
Кристина все еще держала его за руку, для пущей надежности захватив и вторую, не давая Эрику шансов закрыть от нее лицо. Девушка пристально посмотрела на него.
– Я не лгала. Ни тогда, ни сейчас.
И ее губы прикоснулись к его изуродованной щеке. Это был долгий, нежный поцелуй – поцелуй плоти, никогда не знавшей ласковых прикосновений. Кристина прижалась своей щекой к его поврежденной коже и наконец отпустила его руки, но только для того, чтобы самой обнять застывшего Эрика.
Эрика захлестнула волна почти болезненного отчаяния. Как он хотел верить, что все, сказанное ей сейчас, было правдой! Он бы отдал за это все на свете. Полувздохнув-полувсхлипнув, мужчина обнял девушку так крепко, будто боялся, что она сейчас покинет его, и потерся щекой о ее гладкую кожу.
Прошло несколько минут. Наконец, Кристина неохотно отстранилась и с легкой улыбкой на губах спросила:
– Ну а теперь ты разрешишь прикоснуться к тебе, или мои прикосновения причиняют тебе боль?
– Нет, – выдохнул Эрик, – они благословенны.
Кристина снова дотронулась до его щеки и, внимательно следя за выражением его настороженных глаз, погладила ее. Он не шелохнулся, напряженно вглядываясь в лицо девушки, стараясь разгадать, какие чувства ее одолевают. Наконец, он тихо произнес:
– Как видишь, я не красавчик.
Ее пальцы мягко очертили линию его скулы.
– Это достаточно спорное заявление.
– И все же, я не красавчик виконт.
– Но я никогда и не просила тебя быть им.
Пальцы Кристины пробежались по его искривленному рту. Подумать только, эти губы целовали ее какой-нибудь час назад. Маска творила чудеса: все деформированные черты лица этого мужчины можно было принять за идеальные.
Вздрогнув от накатившей волны желания, Эрик выдохнул:
– Ты заслуживаешь красавчика виконта…
– А ты заслуживаешь хоть немного доброго отношения и любви, – прошептала Кристина и, старательно избегая его взгляда, добавила, – поцелуй меня, Эрик!
Он с удовольствием подчинился ее словам, прижавшись к ее губам в страстном поцелуе и закрыв глаза от наслаждения. Девушка обрадовалась еще одной возможности изучить его лицо: ее пальцы заскользили по шрамам, стараясь привыкнуть к необычной текстуре его кожи.
Эрика мучило болезненное желание снова обладать ею. Не в силах сдерживаться, он провел рукой по ее бедрам, животу, талии, ребрам, пока наконец не остановился на груди. Прервав поцелуй, он хрипло произнес:
– Я хочу, чтобы ты отдалась мне в моем истинном обличии.
Кристина смогла только кивнуть, полностью отдавшись его прикосновениям. Она почувствовала, как внутри нее снова поднимается волна желания, которой она не в силах противостоять. Ее губы нашли его шрамы, и, поцелуй за поцелуем, их ласки становились все более лихорадочными, пока весь остальной мир не потонул для них в пучине страсти.

Кристина проснулась на рассвете. Не ощутив приятного тепла рядом, девушка огляделась в надежде увидеть Эрика – ей не хватало тяжести его тела – но мужчины нигде не было. Кристина медленно села, не выпуская из рук одеяла, и ее кудри беспорядочно заструились по плечам. Голова была будто в тумане, а воспоминания о прошлой ночи вспышками то врывались в сознание, то мгновенно исчезали. Одна из таких вспышек – лицо Эрика, с горящим голодным взглядом – вызвала у девушки приятную легкую дрожь. Ей необходимо было найти его, увидеть и понять, что прошлая ночь была не сном и что его одолевали такие же мысли и чувства.
В спешке Кристина натянула бледно-голубое платье и замерла на мгновение, уловив на своей коже странный запах. Его запах. Остановившись около зеркала, девушка кокетливо взбила кудри и улыбнулась своему отражению, прежде чем покинуть комнату.
Как она и предполагала, Эрик стоял возле камина, погруженный в свои мысли. Кристина с горечью отметила, что он опять надел свою маску, опять спрятался от нее.
Эрик поднял взгляд на девушку, застывшую в дверном проеме. В его глазах плескалась грусть.
– Я…я искала тебя, – заикаясь, пробормотала Кристина. В комнате повисло чувство неловкости, и сам воздух, казалось, стал плотнее и гуще.
Эрик молча протянул руку, держа что-то на ладони, и девушка, едва прикасаясь к его коже, взяла предложенное.
– Мое кольцо? – дрожащим голосом поинтересовалась Кристина, внимательно изучая украшение, подаренное виконтом на помолвку.
– Возвращайся к своему жениху, – его голос, как сталь, прорезал сгустившийся воздух. – Наша игра закончена.
– Но почему? Еще не прошло недели…
– О, тебе не стоит волноваться! Ты прекрасно справилась со своей ролью! Честно говоря, я не думаю, что какая-нибудь актриса сыграла бы лучше. Ты превзошла все мои ожидания, а теперь я должен вернуть тебя виконту. Ты свободна, как я и обещал. Можешь смело идти навстречу своему… счастливому будущему.
Кристина замотала головой.
– Но я не выполнила свое обещание! Я должна была провести неделю с тобой! – ее пальцы бессознательно теребили кольцо.
– Как ты не понимаешь?! – в его голосе послышались слезы. – Я больше не могу притворяться! Ложь – это прекрасно, но она разрывает мою душу в клочья. Я не могу удерживать тебя здесь всю жизнь. Я должен отдать тебя другому, тому, кого ты по-настоящему любишь.
Эрик замолчал, переводя дыхание и еле сдерживая подступающие к горлу рыдания.
– Ты дала мне так много, Кристина… намного больше, чем я мог себе представить. Я благодарен тебе. Прошлая ночь была самой восхитительной в моей жизни, но, к сожалению, всего лишь ложью…
– Нет, не ложью! – запротестовала Кристина.
Эрик отвернулся от нее, снова уставившись на безжизненные языки пламени. Он должен был взять себя в руки: непозволительно, чтобы эта девушка видела, как сильно он страдает.
– Мы должны перестать притворяться. Ты не моя жена. Возвращайся к виконту, выходи за него замуж и никогда не вспоминай обо мне.
– Но, Эрик…
Он резко повернулся и с неожиданной яростью в голосе закричал:
– Кристина, ты убиваешь меня! Уходи! Оставь меня, пока ты не разрушила все, что у меня осталось!
Девушка отшатнулась и, со слезами на глазах, все еще не в силах поверить в слова, так ранившие ее, побежала прочь из комнаты, из подземного дома, из этих ужасных, сырых подвалов и…прочь от Ангела Музыки. Ее сердце ныло от обиды и унижения, но еще больше – от боли, которой были пропитаны его слова.
Кристина не переставала бежать, пока не очутилась на свежем воздухе. Ее глаза сразу защипало от дневного света, а сознание услужливо предоставило последнее воспоминание об Эрике: взор, полный печали и скорби.
«Ложь! Он назвал все ложью! Но ведь прошлая ночь действительно была частью игры? Нет, какая глупость! Но ведь он так и подумал…Я была трусихой, а этот фарс использовала только для того, чтобы научиться по-настоящему любить… В начале, возможно, я лгала, но совсем скоро натянутые улыбки сменились искренними, фальшивые слова стали правдой! Я отдалась ему не для того, чтобы завершить образ идеальной жены, нет! Я хотела любить его и чувствовать, что значит быть любимой им. Он должен все узнать! Но сперва…»

Виконт де Шаньи был более чем рад услышать, что мадемуазель Даае ожидает его в библиотеке. Он немедленно спустился и сверкающими глазами скользнул по застывшей фигуре девушки. Его веселое настроение быстро улетучилось.
– Кристина, что случилось? – он схватил ее маленькие ладони в свои, поразившись их холоду. – Твоя тетушка сильно больна?
Девушка покачала головой и тихо прошептала:
– Я солгала тебе, Рауль. Я не должна была этого делать, но у меня не было другого выбора.
Виконт тщетно попытался собрать воедино ее отрывочные признания.
– Солгала? О чем ты говоришь?
– Я не могу выйти за тебя замуж, Рауль. – с этими словами девушка раскрыла ладонь, на которой лежало обручальное кольцо. – Я люблю другого человека.
– Но, Кристина… Как такое возможно? Что произошло за эти дни?
– Мне так жаль, Рауль! – девушка говорила с искренним состраданием, в то время как лицо виконта мрачнело с каждой минутой. – Я думала, что я притворяюсь с ним, когда на самом деле я притворялась с тобой. Я думала, что знаю все о любви, но как я могла знать, если он – единственный, кто может меня ей научить? Я не могу выйти за тебя замуж, Рауль.
Виконт тщетно пытался переубедить свою невесту, но ее решимость была непоколебима.
– Не делай этого, Кристина! Я люблю тебя!
– Мне так жаль, Рауль! – девушка вложила кольцо в его ладонь. – Но я люблю его.

Кристина бежала по мощеной улице, и ее шаги отдавались гулким эхом. Она лавировала между неспешно прогуливающимися парижанами, и те смотрели на нее как на сумасшедшую. Девушка и сама не была уверена в полном здравии своего рассудка.
Казалось, дорога никогда не кончится. Но вот Кристина ворвалась в подвалы Оперы и, пробежав несчетное переплетение коридоров, увидела заветную дверь.
– Эрик! Эрик! – позвала она, задыхаясь.
Мужчина вышел к ней навстречу, пораженный ее неистовыми криками.
– Что ты здесь делаешь, Кристина?
Она не ответила. Ее взгляд скользнул от одного саквояжа к другому, а затем переместился на темный дорожный плащ на плечах Эрика.
– Ты уезжаешь?
Он лишь кивнул, и девушка спросила снова:
– Почему?
– Ты думаешь, я бы смог остаться здесь? Здесь, где каждое воспоминание связано с тобой?! Остаться, чтобы видеть, как ты выходишь замуж за виконта… видеть ваших детей… Я должен уехать отсюда и найти место, где я бы смог провести остаток своих дней.
– Ты не можешь! – в отчаянии воскликнула девушка. – Не оставляй меня, Эрик! – и с этими словами она обвила руками его шею и уткнулась в изгиб плеча. – Я люблю тебя… я так тебя люблю!
Эрик уставился на ее склоненную кудрявую голову, гадая, что вселилось в его робкую девочку.
– Кристина, я отпустил тебя. Я пообещал, что больше не потревожу тебя – так оно и будет. Чего же ты еще хочешь?
– Тебя! – ответила девушка и затем повторила еще увереннее. – Только тебя.
Поймав ее за запястья и легонько подтолкнув к двери, Эрик сказал:
– Я уже сказал, что не собираюсь продолжать нашу игру. Зачем ты пичкаешь меня еще одной ложью?
– Я не лгу! Я никогда тебе не лгала! – глаза Кристина наполнились слезами. – Прошлая ночь, все, что мы разделили: каждое слово, каждая эмоция и каждое чувство – все было искренним!
– Это была фантазия.
– Тогда я согласна жить этой фантазией всю свою оставшуюся жизнь!
Медленно, Кристина подошла вплотную к застывшему мужчине и аккуратно сняла с него маску. Неясным от слез взором она посмотрела на его шрамы и провела по ним ладонью.
– Я люблю тебя всем сердцем! И пусть мне понадобится миллион раз доказать это, чтобы ты поверил мне!
На глаза Эрику навернулись слезы. Он боролся с искушением поверить ей и отчаянием, сковавшим его сердце.
– Так докажи мне это прямо сейчас.
– Как?
– Выходи за меня замуж безо всяких оговорок и колебаний. Выходи за меня, потому что ты любишь меня.
Эрик был уверен, что она откажется, но девушка широко улыбнулась:
– Я принимаю твое предложение от всей души.
Захваченный эмоциями, Эрик прижал девушку к себе и поцеловал, и совсем растворился в порыве чувств, когда она жадно ответила ему, углубляя поцелуй. Он подхватил свою невесту на руки и, поддавшись страсти, понес ее в спальню, в ответ получив нетерпеливый стон.
В горячем слиянии тел Эрик позволил любви, желанию и абсолютному счастью захлестнуть его с головой. Мысль яркой вспышкой пронеслась в его затуманенном сознании. До тех пор, пока они оба будут верить в эту ложь, она будет единственной правдой.


Кристина лежала на смятых простынях, и голова мужчины покоилась у нее на груди. Девушка ласково прошептала:
– Я люблю тебя, Эрик.
Мужчина не ответил, лишь еще крепче сжал девушку в объятиях, боясь, что она исчезнет, как прекрасное видение. «Какая прекрасная ложь», – подумал он, забываясь спокойным сном без сновидений.

Конец.

В раздел "Фанфики"
Наверх