Но живого и наяву,
Слышишь ты, как тебя зову,
И ту дверь, что ты приоткрыл,
Мне захлопнуть не хватит сил.


Этим утром она проснулась с каким-то особенным настроением.
С твердой верой в то, что сегодня все изменится.
Как странно… сегодня ночью он впервые за все долгие годы ей приснился. Каждую ночь она засыпала с мыслью о нем, вызывая в воображении его образ, произнося его имя, и никогда он не являлся ей во снах. А сегодня он был совсем рядом, держал ее за руку, она слышала его голос.
Она, немного пошатываясь, прошла к бюро, открыла ключиком, который носила всегда с собою, один из ящиков, достала шкатулку, и на секунду прикрыв пустые глаза, извлекла из нее самое дорогое, что хранила все эти годы, как единственную дорогую сердцу память.
Загадочным предметом оказалась белая полумаска, чем-то напоминающая атрибут карнавального костюма.

Как страшно – прожить свой век, и не познать любви, не ощутить себя живой, нужной и обожаемой. А еще страшнее – не быть способной отдать всю ту любовь, которая заключена внутри твоего существа.
Это обычная, не приукрашенная яркими афишами жизнь, - убеждала она себя не раз.
Так живет добрая половина людей в городе, стране, мире… Жизнь – не сказка.
Только почему-то утешения эти слова не приносили.
Она мечтала танцевать… Но после той ночи, когда бедняжка выбиралась из подвалов, и по неаккуратности оступилась, повредив ногу, это стало совершенно невозможно. А ведь когда-то были и крики, и рукоплесканья!
Другие женщины находят отдушину в детях, растят крошечные цветочки, усердно оберегая их от дождя и ветра, поливают, наполняют своей любовью.
А ей Господь этого счастья не послал.
Как все нормальные девушки, она вышла замуж, но брак оказался бездетным. Несколько лет она верила, надеялась, но чуда не происходило.
Грешным делом стала думать, что это наказание за отсутствие к супругу любви. Она относилась к нему, как брату, знакомцу, а вот как мужчину полюбить так и не смогла.
Надеялась взрастить в себе привязанность к мужу, и жить ради него, но чуждое лицо с каждым днем вызывало лишь отторжение.
Он и сам, кажется, после свадьбы, остыл к своей молодой супруге. Видно, понял свою ошибку, но поздно. Как и всякий мужчина хотел, чтобы его боготворили, а она была холодна, желал наследника, а жена оказалась к деторождению не способной.
И он ушел.
Несмотря ни на что развернулся, и оставил ее совсем одну. Но это было не самое дурное.
Сейчас уже можно признаться – она не оплакивала его уход, наоборот, испытала лишь облегчение, будто вдохнула свежего воздуха после дождя. Слишком тяжело было просыпаться каждое утро, и играть в жизнь. Восторгов любви, о которых многозначительно вздыхая, любили рассказывать балерины в театре, она так и не смогла испытать с этим человеком.
Она не смогла его полюбить, а он, должно, теперь любил кого-то другого. Потому что нельзя жить, не любя.
Это она так и не нашла в себе силы открыть свое сердце для других. Это ее крест. А зачем винить его, он мужчина, ему проще.
Глупая девочка хотела верить в сказку, но ее не случилось.
Какие все-таки романы о любви и их писатели жестокие! Будучи еще совсем юным и нежным созданием она, конечно же, как и ее единственная лучшая подружка, заглядывала в такие книги.
Там две половинки, предначертанные друг другу судьбой, обязательно находили свою истинную любовь, воссоединялись, пройдя тернистую дорогу испытаний.
Доблестные рыцари спасали своих дам сердца, а те вверяли себя им целиком и полностью.
Вот и она вверила...
Плохо в этом мире одно – мы не выбираем тех, к кому тянется наше сердце. Оно решает само, без спроса, без предупреждений, и нередко играет тем самым злую шутку со своим хозяином.
Мир любви все-таки пленителен и странен – сначала ты безмерно счастлив, даже осознавая, что дорогой сердцу образ лишь призрак в твоем воображении, что у вас не общая на двоих судьба. Любая мысль о нем, короткий взгляд в его сторону, упоминание его имени между строк – все приносит невероятное счастье. Ты готова на все – смотреть издалека, жить лишь мыслями.
Но чем больше проходит времени, тем яснее понимание неосуществимости своего сказочного мира, тем больнее стесняется сердце.
Боль все сильнее и сильнее, как у неизлечимо больного, от чьего недуга нет лекарства.
И уже никак не избавиться от тяжести в груди.
Ну, от чего же, от чего же все именно так?
Если природа позволила ей полюбить, разве она не смогла бы его одарить должной любовью, сделать счастливым? Видит Бог, этих чувств хватило бы на них обоих, чтобы залечить его раны…
Пусть. Он бы ведь мог ее даже не любить, только бы позволил ей быть рядом.
Сколько лет прошло, но не было и дня, чтобы она не думала о нем.
Эта спокойная уверенность - будто ты знала его всю жизнь, и даже раньше, до момента своего появления в этом мире – жила вместе с ней. Знала каждый его жест, взгляд, нежно любила в нем все - как он хмурит брови, задумчиво поджимает губы. Казалось, она искала его всю жизнь - в лицах случайных прохожих, на пустынных улицах, в мерцающих окнах, картинах, но его нигде не было.
Он мог быть каким и кем угодно – стань он немощным, потеряй зрение или голос, она все равно продолжала бы его любить.
При каждой, задевающей струны души, ноте, она закрывала глаза, и видела картины, которым никогда не суждено сбыться.
Может быть, нужно было его найти?
Но, что бы это изменило, когда на его судьбе не начертано букв твоего имени?
Ах, это выпало совсем иному человеку, а она приняла это, как должное, и не смогла распорядиться этим даром.
Как жаль, что такое случается слишком часто...

Ну что ж, - она вздохнула, и убрала маску обратно, скрипнул ключик, она закрыла шкатулку, и задвинула ящик бюро, мягко улыбнувшись.
Ничто и никогда не заставляло пожалеть ее о своем выборе. Не заставить и сейчас.
Ничто не разубедит ее в том, что каждую секунду, каждую минуту, когда она, думая о нем, отдавала частичку своих чувств, где-то там ему становилось светлее.
Но этой ночью она не будет ждать его во снах. Этой ночью ей вообще не будут сниться сны. Они ей вообще больше никогда не будут сниться – сны, обман измученного воображения.
Теперь ничего этого будет уже не нужно, потому что отныне все будет только хорошо, она была в этом уверена. Она это знала наверняка.

Ее нашла горничная. В гостиной утром следующего дня.
Она сидела в кресле перед уже остывшим камином, рука соскользнула с подлокотника, голова опустилась на грудь. Молодая девушка не сразу поняла, что хозяйка вовсе не спит.
- Мадам, - тихо позвала она, слегка коснувшись ее руки.
Но Маргарита Жири ее не слышала. Впервые за долгие годы ей было хорошо…

В раздел "Фанфики"
На верх страницы