Часть 4. Дополнение к роману Леру.

Саммари: эта часть истории дополняет роман Леру, здесь описывается сцена между Эриком и Кристиной, в то время как Рауль и Перс находятся в "камере пыток"*.


Кристина сжала руку в кулак и изо всех сил ударила его. Она услышала его резкий вдох, но вместо ответа Эрик лишь ещё сильнее стиснул её. Он ненадолго задержался, чтобы отпереть соседнюю дверь, затем внёс её в следующую комнату. Покорившись его превосходящей силе, она позволила себе расслабиться в его руках. Он наклонился, мягко опустив её на диван.

- Прости меня за то, что пришлось вот так тащить тебя, моя дорогая, однако осмелюсь заметить, что эта невыносимая жара тебе бы совершенно не понравилась.

Он медленно подошёл к камину и налил себе небольшой бокал коньяка из графина, стоящего на каминной полке. Кристина глубоко вздохнула, собирая все свои быстро уменьшающиеся остатки храбрости.

- Что... что вы с ними сделаете?

Эрик ответил не сразу, он опустился в кресло у огня и сделал медленный глоток коньяка.

- С ними?

Страх за безопасность своего друга детства заставил её повысить голос.

- Вы знаете, что я имею в виду, Эрик!

Его пристальный взгляд остановился на ней. Кристина рассеянно отметила, что он, казалось, становился тем более спокойным, чем сильнее она волновалась.

- Нет... не знаю. Боюсь, понимание - это то, что ускользает от меня, когда дело касается тебя... Ты, кажется, веришь, что всё, чего я заслуживаю, - это слышать ложь... Так как я должен отличить правду?

- Я никогда... никогда не хотела причинить вам боль, Эрик.

Он вскочил на ноги, и она почти физически ощутила, что его шаткая власть над собственным гневом испаряется.

- В самом деле?! Ты собиралась просто исчезнуть с этим мальчишкой и оставить меня здесь, ожидая тебя, проводя долгие часы, задаваясь вопросом, почему ты не приходишь, - это не должно было причинить мне боль? Лгать мне на протяжении двух недель - это не должно было причинить мне боль? Я думал, что ты любила меня! Это не должно было причинить мне боль?!! Ох, прости, я же забыл, что я - монстр, не так ли? Мне не позволено иметь такие же эмоции, как у других людей, я же ничего не чувствую, правда?

От его гнева Кристина инстинктивно вжалась в спинку дивана, что только ещё сильнее взбесило его.

- Проклятье, да какого чёрта ты так сжимаешься? Что именно, ты думаешь, я с тобой сделаю? Давай, Кристина, скажи мне, что такого у меня на уме, что заставляет тебя вот так отпрянуть от меня! - Эрик выпрямился и отвернулся от неё. Он тяжело дышал, изо всех сил пытаясь вернуть самообладание. Когда он снова заговорил, его голос звучал не громче шепота. - Это всего лишь слово, Кристина... На самом деле, такой пустяк для тебя - сказать "да".

Кристина, не в силах выдержать его пристальный взгляд, опустила глаза к полу. Он снова подошёл к ней, присев возле дивана.

- Я настолько безрассуден, Кристина? Неужели для меня так неправильно... любить кого-то? Я не чудовище, правда... Полюби меня... и ты увидишь... всё, чего мне не хватало, - это чтобы кто-то полюбил меня. Я так устал прятаться здесь, в темноте... Я хочу жить, как все... но я всегда так боялся этого... однако, если бы ты была со мной, то я бы не боялся... То, что все глазеют на меня, не имело бы значения, пока ты была бы рядом...

Кристина подняла взгляд, чтобы посмотреть ему в глаза, и была потрясена, увидев слёзы, бегущие по чёрному шёлку его маски. Она почувствовала внезапное желание прикоснуться к нему, утешить его хоть таким незамысловатым способом. Сдвинувшись на край дивана, она нерешительно потянулась к нему. В глазах наблюдавшего за ней Эрика загорелось что-то среднее между страхом и надеждой.

Тишина была нарушена приглушённым криком из другой комнаты.

- Кристина! Какая жара... Кристина, где вы?

Эрик тут же отошёл от неё, и момент был упущен.

- Пожалуйста, отпустите их, Эрик... Дайте мне ключ от "камеры пыток"... Если вы это сделаете, я скажу "да".

Ничего не ответив, Эрик прошествовал к каминной доске и положил на неё одну руку. Он начал рассеянно возиться с мелким орнаментом, украшавшим камин, а она наблюдала за каждым малейшим движением его рук. Его голос прервал её задумчивость.

- Мне, собственно говоря, этот ключ без надобности... Наверное, брошу-ка я его в озеро.

Из соседней комнаты донёсся очередной приглушенный крик, и Кристина почувствовала, что близка к истерике.

- Вы же не можете просто оставить их там!

Эрик холодно засмеялся.

- О, ты ведь знаешь, что могу. Я могу делать всё, что захочу. А твоё беспокойство об этом мальчике очень трогательно, очень... романтично.

Сарказм в его голосе ужалил её, и она почувствовала, как на глаза снова наворачиваются слезы, которые она попыталась сдержать, но без особого успеха. Эрик вздохнул.

- Не плачь... Я не могу этого вынести, Кристина... не плачь.

Он перевёл взгляд на часы, стоявшие на каминной полке.

- Полночь... уже недолго... завтра к этому времени всё уже будет закончено, так или иначе. Конечно, мы не обязаны ждать так долго... Тебе не кажется, что кое-что в нашем маленьком сценарии блестяще подходит для оперы, а? Вместе пойманные в ловушку и ожидающие своего последнего часа.... Но если ты на самом деле не хочешь ждать последнего акта, Кристина, то можешь опустить занавес прямо сейчас...

Он замолчал. Кристина, посмотрев на него, как будто впервые заметила, что его одежда всё ещё была насквозь промокшей, и машинально спросила:

- Вам не холодно?

Он уставился на неё, явно застигнутый врасплох таким неожиданным ответом.

- Холодно? Пожалуй, да. Но вовсе не это меня сейчас беспокоит, Кристина. Хотя, с другой стороны, я, наверное, таким образом провоцирую у себя переохлаждение. Очень любезно с твоей стороны заметить это, моя дорогая. Хотя я нисколько не сомневаюсь, что в этот самый момент ты затеваешь глупый и, главное, обречённый на провал план по спасению этого мальчишки, пока меня не будет в комнате.

- Нет!

Он выглядел удивлённым.

- Ну надо же, какое страстное опровержение! Я тебе даже почти поверил. А сейчас ты ещё заявишь, что заботишься о моём благополучии. Извини, я на минутку, переоденусь пока во что-нибудь более тёплое.

Он, не торопясь, направился к двери в свою комнату, но задержался, положив руку на дверную ручку, и оглянулся на неё:

- Ключ, между прочим, находится в моём кармане, так что, если только ты не испытываешь желания взломать дверь, боюсь, что твой маленький план оказался сорван.

Он засмеялся и исчез в своей комнате прежде, чем Кристина смогла сформулировать какой-либо ответ. Из "камеры пыток" не доносилось никаких звуков, и она с тоской задалась вопросом, живы ли ещё Рауль и Перс, или уже умерли. Она слышала, как Эрик тихонько перемещается по своей комнате. Предположив, что у него уйдёт не меньше нескольких минут на то, чтобы переодеться, она бесшумно выскользнула через смежную дверь в свою спальню. К её огромному облегчению, отсюда были слышны голоса: Рауль звал её, Перс - Эрика. Она подняла руку и тихонько постучала по стене.

- Рауль!.. Рауль!

- Кристина! Вон она... смотрите... видите? Там, за теми деревьями... Я пойду к ней.

Она с тревогой поняла, что у Рауля слегка помутился рассудок. Послышался голос Перса, пытающегося его успокоить:

- Прилягте, виконт... Я закончил три зеркальные панели, скоро я найду гвоздь, и тогда вы сможете пойти к ней.

У Кристины слегка поднялось настроение. Возможно, Перс знал выход оттуда.

- Развлекаешься?

Она резко обернулась. Эрик стоял, небрежно прислонившись к дверному проёму, и наблюдал за ней. Он был полностью одет, за исключением фрака, который он держал, перекинув через руку.

- Вы должны отпустить их!

- Ничего такого я не должен. А теперь - вернись в гостиную.

Кристина услышала приглушенный стон Рауля и замешкалась.

- Если только ты, конечно, не предпочитаешь, чтобы я снова отнёс тебя?

Смирившись, она отошла от стены и поспешила вернуться в гостиную. Эрик издал короткий смешок.

- Ах, ну надо же! Мысль о том, что я дотронусь до тебя своими омерзительными руками, заставляет тебя двигаться очень быстро, не правда ли?

Кристина поглядела на него. Веселье, звучавшее в его голосе, не простиралось на его глаза: в них она видела только боль. Заняв прежнее положение на диване, она глубоко вздохнула.

- И что теперь, Эрик?

- Я уже сказал тебе, моя дорогая. Мы ждём.

Кристина позволила себе опустить голову на спинку дивана и закрыла глаза. Она внезапно почувствовала себя невероятно уставшей.

- Ты утомилась?

Ее глаза распахнулись, и она медленно кивнула. Эрик некоторое время смотрел на неё, а затем быстро вышел из комнаты. Когда он вернулся, в его руках было толстое одеяло, которое он и протянул ей. Кристина взяла его.

- Почему бы тебе не прилечь и не отдохнуть немного, моя дорогая? Мне кажется, недосыпание не помогает принимать разумные решения.

Кристина колебалась, ей не хотелось отдыхать, пока Рауль страдает. Неправильно истолковав причину её неуверенности, Эрик рявкнул:

- Не волнуйся, я не собираюсь навязываться тебе, пока ты будешь спать!

- Я знаю, Эрик... Извините. Я просто... а как же Рауль и ваш друг?

Явно озадаченный её извинением, он долго не отвечал.

- Не беспокойся... У них в распоряжении ещё немало часов, только... он не мой друг.

Кристина свернулась калачиком на диване и натянула на себя одеяло.

- Мне показалось, что я слышала, как он кричал, что он спас вашу жизнь.

- Да, спас... Полагаю, он с тех пор каждый день жалеет об этом. Одному Богу известно, почему он это сделал.

- Он, должно быть, беспокоится за вас.

Эрик медленно покачал головой.

- Я для него - чудовище. Именно так он меня и называет, когда думает, что я его не слышу... Я думал, что мы были друзьями, в Персии, когда он спас меня... Я явно ошибался.

Он замолчал и отвёл от неё взгляд, уставившись на огонь. Она подозревала, что он жалеет о том, что доверил ей какие-то из своих чувств. Его руки, лежащие на коленях, были крепко сжаты вместе. Кристина уже открыла было рот, желая что-нибудь сказать, но не нашла подходящих слов; она не могла придумать, что тут можно было бы произнести, чтобы это хоть отдалённо соответствовало ситуации. Наблюдая за ним в молчании, она поняла, что не может больше вынести вида того, как он страдает. Это было новое чувство, которое она не осмеливалась анализировать слишком тщательно. Слабый стон из "камеры пыток" прервал её задумчивость.

- Эрик... почему бы вам не освободить их? Я же сказала, что останусь с вами, если вы их отпустите.

Он медленно повернул голову и взглянул на неё.

- И что будет дальше, Кристина? Ты полагаешь, что они просто спокойно уйдут и оставят тебя в моих чудовищных когтях?

- Я объясню Раулю.

- О, ты объяснишь! Что ж, тогда, конечно, всё в порядке. Не сомневаюсь, он отлично всё поймёт.

- Эрик, я просто думала...

Он вскочил на ноги и с негодованием посмотрел на неё:

- Нет, ты не думала, Кристина, в том-то и проблема, что ты никогда не думаешь! Мало нам настоящих проблем, так ты ещё, кажется, не понимаешь - я отказываюсь использовать наш брак как разменную монету для того, чтобы торговаться за жизнь этого юного пижона. В первую очередь потому, что я чувствую, что ничем хорошим для меня такая сделка не кончится, поскольку ты убьёшь себя в ту же минуту, как только кольцо очутится на твоём пальце.

- Нет!

- Нет? Странно. Вчера вечером я узнал, что привожу тебя в ужас. Подожди-ка, как там было... "руки, источающие запах смерти"... "он - чудовище"... Прости, ты говорила о ком-то другом?

- Эрик...

- Не надо! Ничего не говори, Кристина. Я в самом деле не хочу ничего слышать, и поскольку я, кажется, нахожусь на грани потери тех жалких остатков самообладания, которые у меня ещё сохранились, я бы посоветовал тебе не давить на меня.

Он замолчал и вернулся к своему креслу у огня. Кристина ничего не сказала, боясь разозлить его ещё больше. Про себя она признавала, что ничего сказать тут она и не могла: не было никаких оправданий тому, как она обошлась с ним.

Они сидели в тишине, казалось, целую вечность. В конце концов, посчитав, что его гнев к этому времени уже должен был остыть, она рискнула произнести:

- Эрик...

- Что? Если ты собираешься предложить мне другую сделку, чтобы спасти жизнь своему возлюбленному, то можешь не утруждать себя.

- Он мне не возлюбленный!

- Мне довольно трудно в это поверить, судя по тому, как ты вчера вечером признавалась ему в вечной любви. С другой стороны, исходящим от тебя объяснениям в любви действительно нельзя верить, не правда ли?

Его голос терял свой ледяной сарказм; теперь он говорил с едва сдерживаемой яростью. Когда он направился к дивану, Кристина напряглась, приготовившись к очередному проявлению его гнева. Он заметил её реакцию и тихо выругался.

- Советую тебе поспать, Кристина. Всё, что ты говоришь, как будто специально направлено на то, чтобы рассердить меня, но я полагаю, что на самом деле тебе вряд ли захочется злить меня и дальше!

Смирившись, Кристина положила голову на одну из чёрных бархатных подушек и натянула на себя одеяло. Незаметно подкралась чудовищная усталость, и она закрыла глаза, но тут же открыла их с внезапно нахлынувшим чувством вины, стоило ей подумать о том, что совсем рядом сейчас страдают двое мужчин. Она поверила Эрику, когда он сказал, что у них в запасе ещё несколько часов, но всё же решила только лишь притвориться, что спит. Однако, вопреки её желанию, усталость одолела её, и Кристина почувствовала, что проваливается в сон.

Когда она проснулась, комната была почти полностью погружена в темноту, слабый свет исходил лишь от камина и прикрученной газовой лампы. Некоторое время Кристина лежала неподвижно, гадая, что же её разбудило. Постепенно приходя в себя, она вдруг с ужасом осознала, что понятия не имеет, сколько сейчас времени. Ей пришлось поднапрячь зрение, чтобы разглядеть часы на каминной полке, и она испытала крайнее облегчение, увидев, что стрелки показывают десять часов. На циферблате этих часов располагалась ещё и четвёртая стрелка, которая сейчас указывала вниз, что означало утро.

Эрик всё ещё сидел у камина, обхватив себя руками, совершенно неподвижный, если не считать лёгкого подрагивания плеч. Некоторое время Кристина наблюдала за ним в замешательстве, всё ещё не до конца проснувшись. Когда её чувства снова немного пробудились, она поняла, что слышит звук его дыхания, неровного и затруднённого. Значение этого дыхания и его вздрагивающих плеч внезапно со всей ясностью обрушилось на неё. Он безудержно рыдал, крепко сжимая себя руками, как будто отчаянно пытался извлечь утешение хотя бы от такого прикосновения к своему телу. Он издал какой-то тихий звук, чуть ли не заскулил, и Кристина уже почти подчинилась внезапной потребности хоть как-нибудь успокоить его, однако всё же не двинулась с места, боясь, что всё, что она сделает, только разозлит его. Эрик наклонился вперёд и спрятал своё скрытое маской лицо в руки, его плечи вздрагивали ещё сильнее, и Кристина устыдилась своей трусости. Отодвинув одеяло, она соскользнула с дивана и пересекла комнату, встав возле его кресла. Он, казалось, совершенно не обращал внимания на её присутствие.

- Эрик...

Он резко вздрогнул и повернул голову, взглянув на неё. К своему крайнему изумлению, Кристина увидела испуг в его глазах.

- Что с вами, Эрик?

- Оставь меня в покое!

Он встал с кресла и подошёл к каминной полке, оперевшись на неё локтём и положив голову на руку. Кристина неуверенно сделала несколько шагов, встав рядом с ним.

- Почему вы плачете?

- Разве это имеет какое-либо значение?

- Конечно, это имеет значение... пожалуйста, скажите мне, что случилось.

- Я не могу, я...

Новое рыдание, вырвавшееся из его груди, не дало ему закончить предложение. Эрик попытался успокоиться, несколько раз глубоко вздохнув. Отвернувшись от нее, он поднёс руки к маске.

- Не смотри на меня... Я не могу дышать... Я должен снять маску...

Повернувшись лицом к стене, он дрожащими руками убрал маску с лица. Кристина сделала движение к нему, и он немедленно закрыл лицо ладонями.

- Оставь меня... иди, возвращайся спать, Кристина.

Поняв, что её близкое присутствие лишь ещё больше тревожит его, Кристина тихонько уселась на диване, наблюдая за ним с ощущением полной своей непригодности. Когда он, в конце концов, поднял маску, чтобы снова вернуть её на лицо, его руки дрожали так сильно, что у него с трудом получилось завязать её.

Вернувшись к своему креслу у камина, он сел и несколько раз глубоко вздохнул. Когда он, наконец, заговорил, его голос звучал не громче шёпота.

- Ну чего ты так смотришь на меня? Спи.

- Я не могу просто так заснуть, если вам плохо.

- О, пожалуйста! Избавь меня от своих попыток проявить заботу! Мы оба знаем, что ты ненавидишь меня и ищешь малейшую возможность вырваться из моих мерзких лап, так зачем притворяться, что это не так?

- Я вас вовсе не ненавижу, Эрик.

Он издал смешок и откинулся назад в кресле, закрыв глаза. Кристина на секунду заколебалась, прежде чем спросить:

- Вы всё ещё не сказали мне, почему вы плакали.

Он устало вздохнул.

- Что ж, пожалуй, это довольно трудно объяснить... В конце концов, почему я вообще должен плакать? Я даже не человек... Вот если бы я был человеком, полагаю, я бы плакал, потому что... потому что люблю тебя... и... и не могу... вынести мысль о том, что потеряю тебя... но я же - чудовище... так почему я должен плакать?

Больше он ничего не сказал. Кристина, не найдясь с ответом, скользнула назад под одеяло и легла. Эрик наблюдал за нею.

- Не тот ответ, который ты хотела услышать, наверное?

Когда она не ответила, Эрик снова вздохнул. Поуютнее устроившись в кресле, он принял расслабленную позу, скрестил вытянутые ноги и снова закрыл глаза. Кристина какое-то время подождала с надеждой, но он, видимо, решил больше не продолжать диалог.

Она положила голову на подушку, но на этот раз сон не шёл. С внезапным чувством вины она поняла, что уже несколько часов не думала о Рауле. Из "камеры пыток" уже долгое время не доносилось никаких звуков... Но затем она неохотно призналась сама себе, что, скорее всего, просто их не замечала.

Лёгкий звук с другой стороны комнаты заставил её осторожно открыть глаза. Эрик наклонился вперёд в своём кресле и пристально смотрел на огонь, оперев подбородок на руки. Через некоторое время он поднял голову и повернулся, чтобы посмотреть на неё. Кристина прикрыла глаза, но он, кажется, совершенно не осознавал, что она тихо наблюдает за ним. Он медленно встал и бесшумно подошёл к дивану, очевидно, веря, что она спит. Казалось, целую вечность Эрик просто стоял возле дивана и смотрел на неё. Потом поднял руку, медленно и нерешительно, но, поскольку она сильно дрожала, он снова опустил её и покачал головой. Затем глубоко вздохнул, снова поднял руку и потянулся к лицу Кристины. Его пальцы касались её щеки не дольше пары секунд, но этого было достаточно, чтобы почувствовать, как они дрожат. Он быстро убрал свою руку назад, с судорожным, рыдающим вдохом.

- О, Кристина... Кристина...

Эрик опустился на колени возле дивана и уронил голову. Он дышал с трудом, и Кристина поняла, что он отчаянно пытается не заплакать. Спустя какое-то время он поднялся на ноги и зашёл в свою комнату. Когда он появился в дверях, на его плечах она увидела плащ. Бросив на неё короткий взгляд, Эрик вышел из комнаты через дверь, ведущую к озеру. Внутренний голосок настойчиво убеждал Кристину встать и попытаться освободить Рауля, но более разумная её часть возражала, что Эрик никуда бы не ушёл, если бы у неё был хоть малейший шанс сделать это. Она снова провалилась в глубокий сон без сновидений.


Звук открывающейся двери эхом ворвался в сон Кристины. Она открыла глаза и увидела, что Эрик как раз только что вернулся в комнату. Он взглянул на часы и тихо выругался. Стряхнув с плеч плащ и сорвав с рук перчатки, он вошёл в смежную комнату. Кристина подождала, но он не возвращался. Одолеваемая любопытством, она на цыпочках подошла к соседней комнате и заглянула туда.

Эрик сидел на маленьком жёстком стуле возле стены "камеры пыток" и встряхивал что-то, похожее на прямоугольную картонную коробку, медленно, вперёд и назад. В коробке что-то грохотало, перекатываясь. Он сидел практически неподвижно, если не считать ритмичного движения руки, и смотрел прямо перед собой, и Кристина задалась вопросом, не свихнулся ли он.

В конце концов, этот шум начал раздражать её, и она вошла в комнату. Эрик поднял глаза.

- Добрый день, или я уже должен сказать вечер? Хорошо спалось?

Кристина не ответила, по-прежнему уставившись на его руку, двигающуюся вперёд и назад. Он засмеялся.

- Не волнуйся, моя дорогая, я ещё не окончательно сошёл с ума. Я просто стараюсь, чтобы публика получила максимум удовольствия за свои деньги.

- Что?

Он встал и взмахнул коробкой в её направлении.

- Дождь!

Кристина перевела взгляд с коробки на него, и обратно.

- О чём вы говорите, Эрик?

Он подошёл поближе и протянул ей коробку.

- Чудо инженерной мысли. Ну ладно, может быть, и не чудо, но всё равно довольно хитроумное изобретение. В конце концов, о чём ещё можно мечтать в пустыне, кроме как о дожде? Увы, здесь внизу с дождём негусто, так что придётся нам обойтись этим.

- Я не понимаю.

Он засмеялся снова - и его смех её совсем не успокаивал.

- Пустыня, Кристина! Твой любимый мальчик всю ночь шёл, разыскивая тебя! А теперь он попал в пустыню! Удивительно, что можно сделать при помощи зеркал и металла.

Значение его слов, наконец, начало проникать в ещё затуманенное сном сознание Кристины. Эрик, как будто догадавшись, что происходящее дошло до её понимания, снова встряхнул коробку. Кристина в ужасе попыталась выхватить её у него.

- Вы не можете!

Он поднял коробку вне пределов её досягаемости. Кристина почувствовала подступающие слёзы.

- Пожалуйста, Эрик... не делайте этого... пожалуйста!

Он слегка опустил руку, задумчиво глядя на неё.

- А что ты сделаешь, чтобы заставить меня остановиться?

Она заколебалась.

- Я сказал вам, что выйду за вас замуж, если вы их отпустите.

- И я сказал тебе, что они останутся там, где они есть. А переживание в итоге будет неполным без звуковых эффектов...

Он снова поднял коробку, и Кристина сделала новую тщетную попытку выхватить её.

- Нет!

- Нет? Но ты всё ещё не сказала, что ты сделаешь, чтобы остановить меня... - он подошёл ближе и встал рядом с ней. - Что ты сделаешь, Кристина?

Она подняла голову, чтобы взглянуть ему в глаза, и сказала с уверенностью, которой она не ощущала.

- А что вы хотите, чтобы я сделала?

Коробка выскользнула из его руки и упала на пол. Эрик медленно поднёс ладонь к её лицу. Когда его пальцы приблизились к её подбородку, Кристина, почувствовав смесь страха и предвкушения, задрожала. Эрик резко отдёрнул свою руку, его потемневшие глаза наполнились страданием.

- Я хочу не так уж и многого, Кристина... Может быть, чтобы ты не дрожала, когда я... когда я пытаюсь прикоснуться к тебе... Что тебя так пугает... я ведь сейчас в маске... Но ты не можешь... забыть то, что находится за ней... Я действительно такой... омерзительный... и с моими руками что-то не так... ах да... "холодные и костлявые", если я правильно припоминаю... Что ж, я приношу свои извинения... Но с этим я действительно ничего не могу поделать...

Он уставился на свои вытянутые руки, глядя на них в полном замешательстве. Кристина потянулась к нему:

- Эрик, мне очень жаль...

Он отпрянул:

- Мне не нужна твоя жалость!

Коробка всё ещё лежала между ними на полу. Наклонившись, он поднял её и энергично встряхнул. Исполненный надежды крик донёсся из соседней комнаты, и Кристина дала волю долго сдерживаемым слезам.

- Зачем вы это делаете, Эрик? Почему вы настолько жестоки?

Он с такой силой швырнул коробку в стену, что та разбилась вдребезги, рассыпав по полу мелкую гальку.

- Жестокий? Жестокий?! Ты даже не знаешь значения этого слова! Если уж на то пошлo, то я тоже его не знал, до вчерашнего вечера... Я думал, что мне всё известно о том, как причинить людям боль, все способы, известные человечеству... но нет, оказывается, не все... Ты просветила меня!

Он сделал движение по направлению к ней, в его глазах полыхала такая ярость, что Кристина, не выдержав, бросилась назад в гостиную и забилась в угол дивана. Эрик последовал за ней неторопливой, размеренной походкой. Подойдя к дивану, он встал, возвышаясь над ней, и задумчиво посмотрел на неё сверху вниз.

- Это уже действительно любопытно... Я внушаю тебе ужас... и, по большому счёту, так оно и должно быть... Я убил так много людей, что уже потерял им счёт... Но ведь ты даже не знала об этом... Это очень любопытно... И вот, пожалуйста, в компании самого эффективного в мире убийцы... возможно, я себе льщу, у меня сейчас некоторый недостаток практики... и всё же, ты боишься меня из-за моего лица, из-за моих холодных тонких рук...

Кристина, ничего не сказав, с трудом сглотнула. Он наклонился к ней:

- Неужели ты действительно полагала, что будешь в безопасности там, наверху? Неужели действительно думала, что я не буду волноваться... волноваться из-за тебя и этого мальчишки?.. Ты знала о моих чувствах... И что, ты действительно думала, что твоя прогулка с ним аж до самой крыши нисколько меня не встревожит? Ты думала, что я ни капельки не заинтересуюсь тем, что ты собираешься ему сказать?

Неожиданно он сделал шаг назад.

- Но, возможно... возможно, ты хотела, чтобы я услышал... хотела причинить мне боль... Я не понимаю, за что ты меня так ненавидишь...

- Я не ненавижу вас, Эрик! Я не хотела, чтобы вы это услышали... Я думала, что вы работаете.

- Работаю? Ах да, сочиняю "что-то ужасное", как ты столь любезно выразилась.

Кристина отвела глаза, избегая его взгляда. Он снова придвинулся чуть ближе.

- Нет... Я не работал... Я не мог. Я был слишком занят, изводя себя тревогой из-за тебя и этого мальчишки... Поэтому я последовал за тобой... туда, наверх. Как странно, право. Я ведь никогда не верил, что ты сможешь... полюбить меня... если увидишь моё лицо. А когда ты сказала мне, что любишь... Я был настолько счастлив, я даже поверить не мог, что это происходит на самом деле. Каким я был дураком! Я последовал за тобой туда и узнал... узнал, что я с самого начала был прав... Никто не может полюбить такое... Ты считаешь меня отвратительным...

Он опустился на колени перед диваном, вынуждая её посмотреть ему в глаза.

- Ты могла бы полюбить меня, Кристина. Я на самом деле не так... ужасен. Ко всему можно привыкнуть... Если бы ты полюбила меня, я бы не причинил вреда ни одной живой душе... Всё, что я хочу, - это жить, как все. Неужели это так ужасно? Мы могли бы быть счастливы, если бы ты вышла за меня...

Кристина смутно почувствовала, что слёзы снова потекли по её лицу. Он выругался.

- Чёрт возьми, почему ты плачешь? Неужели идея о жизни со мной действительно настолько невыносима? Что тебя так ужасает? Ты ведь никогда не считала мою компанию настолько отвратительной, когда я учил тебя... Ах, да, тогда я был Ангелом Музыки, не так ли? Ты ведь не знала, что твой ангел - это уродливый монстр, правда? Моя вина... Но ведь тогда у меня вряд ли был другой способ приблизиться к тебе... Знаешь, мне было очень приятно, что ты посчитала меня ангелом... Меня называли чудовищем, уродом, собакой... но ангелом - никогда. Я с таким нетерпением ждал наших уроков... Ты на некоторое время заставила меня забыть обо всём, заставила меня забыть, кто я такой... заставила меня забыть, что я - всего лишь отвратительное чудовище...

От неподдельного горя в голосе Эрика у неё сжалось сердце. Он стоял на коленях с опущенной головой, не отрывая взгляд от пола. Прядь волос упала ему на глаза, и Кристина пыталась перебороть внезапное желание убрать её на место. Наконец, он снова взглянул на неё.

- Выйди за меня, Кристина... пожалуйста... хочешь, я буду умолять тебя?

Кристина почувствовала, что слёзы у неё потекли ещё сильнее, и Эрик раздражённо зарычал:

- Ну чего ты так боишься? Скажи мне! Я не могу успокоить тебя, если не знаю, от чего тебя надо успокаивать! Тебя беспокоит мысль о том, чтобы жить со мной? Просыпаться рядом со мной?.. - Он сделал паузу. - Лечь со мной?

Кристина сглотнула, и он медленно кивнул.

- Ну конечно... какой же я дурак. Ты не можешь вынести мысль о том, чтобы я прикасался к тебе... обнимал тебя... любил тебя...

- Эрик...

- Я не причиню тебе вреда, Кристина... В конце концов, я к тебе и пальцем не прикоснулся ни разу с тех пор, как узнал тебя, хотя, Бог свидетель, возможностей у меня было предостаточно. Кто знает, может быть, эта идея и не покажется тебе такой... отвратительной... со временем. Но я не причиню тебе вреда... Ты веришь мне?

Она кивнула, избегая его взгляда.

- Но ты всё ещё боишься... Одна мысль об этом наполняет тебя ужасом, не так ли? Мысль о том, что я прикоснусь к тебе, или поцелую тебя... - Он резко встал, подошёл к своему креслу и медленно опустился в него. - Мне очень жаль, что я... желаю тебя, Кристина... Я действительно ничего не могу с этим поделать. У меня точно такие же... желания, как и у других людей... хоть это и неразумно с моей стороны...

Он вздохнул и оглянулся на неё.

- Знаешь, я этого не понимаю... Моя мать говорила мне, когда она вообще могла вынести моё присутствие, что это Бог... Бог создал людей, добрый и милосердный Бог... Боюсь, у меня небольшая трудность с этим понятием... Какой смысл кому-то появляться на свет, если ему не дозволено находиться рядом с другими людьми, или прикасаться к кому-нибудь, или почувствовать на себе объятия другого человека...

Он прервался и спрятал лицо в руках.

- Я действительно настолько... омерзителен, настолько отвратителен для тебя?

- Нет, Эрик.

Он поднял голову; его шёлковая маска была мокрой от слёз.

- Ложь так легко слетает с твоих уст, Кристина, да? Разве я не заслуживаю хоть немного искренности, даже теперь? Если ты не считаешь меня отвратительным, то почему избегаешь моих прикосновений и сжимаешься, когда я приближаюсь к тебе? Ты лгала мне всё это время... так почему я должен верить, что ты не лжёшь теперь?

- Я не лгу!

Эрик вскочил с кресла и направился к ней. Он был откровенно разъярён, но всё, что видела Кристина, - это слёзы, по-прежнему стекающие у него из-под маски.

- Нет? Докажи это! Прикоснись ко мне! Если я не настолько омерзителен, то для тебя, уверен, будет не таким уж и страшным испытанием просто дотронуться до меня!

Кристина заколебалась, и он отвернулся, но не раньше, чем она успела увидеть выражение неимоверного отчаяния и горя в его глазах. Внезапно она почувствовала, что не может больше вынести его боль. Поднявшись на ноги, она подошла к нему.

- Эрик.

Он снова повернулся и пристально посмотрел на неё. Кристина неуверенно подняла руку и положила ладонь на его предплечье, почувствовав, как напряглись его мускулы, даже сквозь мягкий материал его фрака. Эрик задохнулся и уставился на её руку с выражением крайнего замешательства, как будто не мог поверить, что кто-то на самом деле трогает его, не причиняя при этом боли. Набравшись уверенности, она мягко сжала его руку.

- О, Кристина... пожалуйста...

Кристина подняла глаза, встретившись с его взглядом, и сдвинула ладонь вниз по его предплечью, желая взять его за руку.

- Я нашёл его! Гвоздь, я нашёл его! - Раздался крик из соседней комнаты, и они отпрянули друг от друга.

Кристина услышала тихое проклятие Эрика, и вопрос сам собой слетел с её губ:

- Они свободны?

- Не совсем, они сейчас в подвале. Полагаю, это лучше, чем пустыня.

Его холодный голос заставил её оцепенеть. Он, казалось, снова полностью ушёл в себя.

Подойдя к каминной полке, Эрик поднял крышки двух маленьких шкатулок из чёрного дерева.

- Подойди сюда, Кристина.


© Nicola Waters, 1997.


____________________________
* эта сцена происходит сразу после 14 главы. (прим. пер.)

<<< Назад    Дальше >>>

В раздел "Фанфики"
На верх страницы