Тайно сердце просит гибели.
Сердце легкое, скользи...
Вот меня из жизни вывели
Снежным серебром стези...

Как над тою дальней прорубью
Тихий пар струит вода,
Так своею тихой поступью
Ты свела меня сюда.

Завела, сковала взорами
И рукою обняла,
И холодными призорами
Белой смерти предала...

И в какой иной обители
Мне влачиться суждено,
Если сердце хочет гибели,
Тайно просится на дно?

А.Блок


Подумать только! Еще совсем недавно, дворец Гарнье был окутан жуткими легендами, словно вязкой паутиной, ужасные события следовали одно за другим, безжалостно разоряя несчастных директоров, череда загадочных исчезновений будоражила досужие умы, а пресса печатала все более фантастические заголовки. Что же теперь? Прошло чуть больше полугода, и Гранд Опера вновь распахнула свои двери для благородных гостей рождественского бала-маскарада. Там, наверху, в пышных парадных залах продолжалась, цвела и звучала жизнь, захваченная бурной круговертью венских вальсов. Там, да… Но не здесь.
Некогда над темным зеркалом подземных вод безраздельно царила Музыка, равной которой еще никогда не создавал человек. Прекраснейшие мелодии, отражаясь от незримых сводов пещеры, многократным эхом прокатывались по подземелью, и гибельными чарами околдовывали неосторожных смельчаков. Быть может, вам приходилось когда-то слышать перешептывания кордебалета о загадочном Призраке, обитающего в стенах театра? Во всей этой болтовне едва ли найдется хотя бы малая толика истины, и все же… В этом сыром подвале Парижа кто-то творил, любил и страдал. Жуткий Призрак, чудовище и гений, отвергнутый ангел. Эрик. Здесь много лет назад он нашел для себя желанное пристанище, здесь он жил. А теперь умирал. От любви.
Он не чувствовал холода. Он вообще уже очень давно ничего не чувствовал, потому что с ее уходом порвалась единственная тоненькая нить, еще связывавшая его с ненавистным миром. Кажется, он лежал на берегу своего Авернского озера, совсем близко от ледяной воды, которая робкими волнами ласкалась к его иссохшей руке, будто верный питомец к хозяину. Где-то недалеко, шурша, копошились крысы, с неумолимой равномерностью перестукивались стекавшие капли, и только крупные снежные хлопья, медленно слетавшие откуда-то сверху по бледному лунному лучу, убеждали его, что нет более ничего, кроме всеобъемлющей космической тишины.
Тишина… Вот все, что ему осталось. Бесконечный безысходный сон во мраке и безмолвии, где не будет уже ни любви, ни ненависти, ни добра, ни зла. Вот и все. На обнаженную впалую щеку опустилась снежинка, потом вторая, третья, и это стало самым нежным прикосновением, какое ему приходилось ощутить за всю свою нелепую жизнь. Какая жестокая ирония… Льдистые звездочки прятались в редких черных прядях спутанных волос, белой кисеей обволакивали изможденное костлявое тело; тонкая, хрупкая прозрачная пленка медленно и осторожно затягивала воды подземного озера… Вот и все. Сон… Долгожданный сон… Где ты полюбишь его, Кристина…

<<< Назад   Дальше >>>

В раздел "Фанфики"
На верх страницы