На главную В раздел "Фанфики"

Обещание

Автор: Sofia Kustikova
связаться с автором можно через Книгу Фанфиков


В маленькой полутёмной гостиной было тихо. Угрюмая тишина густела с каждой секундой, окутывая молчащую пару всё сильнее и сильнее. Кристина то и дело поглядывала в сторону Эрика, который полностью ушёл в себя. Наконец она не выдержала.
— Эрик, ну послушайте же меня! Я должна выйти наверх, должна! Матушка Валериус меня потеряла, а в её возрасте такое волнение губительно!
— Раньше, когда вы уходили, она спокойно принимала ваши уроки у Ангела Музыки. Почему же теперь она должна так взволноваться?
— Я не успела её предупредить… Обычно я говорила, что ухожу на какой-то определённый срок.

Эрик молчал. Кристина ждала его реакции. Однако ничего не последовало. И это при том, что последние десять минут она пыталась упросить его отпустить её!
— Да что с вами, Эрик? Почему вам так сложно хотя бы на день выпустить меня из вашего дома?
Мужчина повернулся в кресле и внимательно посмотрел на внезапно раскричавшуюся девушку. Внешне он казался абсолютно спокойным, но внешность обманчива…
— Почему? — вскричал Эрик. — Да потому что стоит мне вас отпустить, как вы сбежите и из Оперы, и из Парижа!
— Никуда я не сбегу!
— Нет, сбежите!
— Но ведь вы уже отпускали меня раньше, почему же я тогда не сбежала?
— Да, я отпустил вас тогда. И вы тут же нашли жениха, который рванулся вас спасать из лап подземного чудовища.

Кристина осеклась. Надо смотреть правде в глаза. Для её учителя эта ситуация выглядит именно так. Чувствуя, что если Эрика не успокоить сейчас, то можно будет ждать ещё большей бури, она заговорила мягче.
— Это в прошлом… Эрик, я могу поклясться вам, что…
— Нет, Кристина. Вы уже дали мне достаточно клятв.

Кристина смутилась. В голосе Эрика звучала горечь от всех обещаний, которые она давала ему и не сдержала. Она хотела было заговорить, но Эрик прервал её.
— Вы просите меня отпустить вас. Отпустить наверх. Кристина, Вы хотя бы представляете, что для меня значат Ваши прогулки?
Девушка медленно покачала головой.
— Вы уходите — всегда весёлая, полная надежд, планов. Вы всегда осматриваете свою комнату перед уходом, будто бы для того, чтобы запомнить её во всех мелочах. Всегда подтягиваете рукава и аккуратно приподнимаете подол платья, прежде чем сесть в лодку. Пока мы плывём, вы всегда смотрите в пол, перебирая складки юбки, ведь вы боитесь темноты. В коридорах вы всегда хватаетесь за мою руку от малейшего шороха. А наверху, уже там, где так шумно и людно, вы всегда оборачиваетесь, словно хотите попрощаться со мной.

Кристина ошарашенно молчала. Всё с точностью до мелочей. Каждый раз, когда она уезжала из подземелий, выглядел именно так… Эрик внимательно смотрел на неё.
— Откуда мне знать, что вы вернётесь, Кристина? Откуда знать, что каждый такой раз не станет последним, когда я вас вижу?

Его тихий голос смутил её. Она робко опустила глаза, тщательно изучая свои пальцы.
— Каждый раз, когда вы уходите, каждый раз, когда я понимаю, как прекрасен ваш мир и как ужасен мой, когда в нём нет вас… Кристина, вы же знаете, что я просто не могу потерять вас снова.
Кристина посмотрела на него. Эрик сидел совсем рядом с ней, и это был вовсе не всесильный властелин Парижской Оперы. Скорее перед ней был глубоко несчастный и совершенно одинокий мужчина, человек, такой же, как она. Девушка непослушными пальцами коснулась длинной цепочки у себя на шее. Она была той длины, чтобы скрывать своё содержимое и в простых, и в сильно декольтированных платьях, в которых она выступала.

Ей не хотелось ни на мгновение расставаться с этим.

Кристина осторожно вытянула цепочку и растянула её между пальцами, так, чтобы подвеска оказалась у неё на ладони. Это было кольцо. Простое золотистое кольцо, которое когда-то привело в такой ужас Рауля.
— Как вы сможете меня потерять, Эрик? — мягко заговорила она. Мужчина с удивлением смотрел на неё. — Разве не вы надели его мне на палец той ночью?

Кристина улыбнулась.
— Кольцо — это обещание, и это обещание принято, — прошептала она, вспоминая яростные обвинения Рауля и волнение матушки Валериус. Девушка поднялась со своего места и подошла к своему учителю, тот поднялся. Кристина осторожно расстегнула крохотный замок, снимая цепочку и складывая её на ладони. Кольцо в отблесках огня вспыхивало золотистыми пятнами.
— Наденьте его снова, Эрик. И отпустите меня сегодня, потому что я обещаю, что вернусь.
Мужчина непонимающе посмотрел на свою ученицу. Странные шутки. Глупые шутки! Но Кристина не шутила.

Тонкие пальцы задели её ладонь, когда Эрик взял кольцо в руки. Он долго изучал кольцо, которое полгода назад надел на палец своей протеже, прежде чем внимательно посмотреть на саму девушку.
— Кристина… Вы понимаете, что это означает для меня? Потому что я не знаю, что оно будет означать для вас.

Его ученица склонила голову к левому плечу. Эрик заметил, что она часто так делала, когда была в хорошем расположении духа. На юном, блистающем здоровьем лице зажглась мягкая улыбка.
— Оно означает для меня моего учителя, которому я обязана голосом. Моего Ангела Музыки, который сошёл с небес к сироте и согрел её сердце. Великого Призрака Оперы, властелина Парижской Оперы, который бесконечно вдохновляет и удивляет меня. Наконец, оно означает вас, Эрик. Вас с вашей добротой, чуткостью, нежностью и теплом, которым вы всегда окружаете меня. Пока это кольцо касается моей кожи, я всегда чувствую это.

Эрик опешил. Его рука дрожала, когда он медленно надел золотистый обруч на безымянный пальчик своей Кристины. Он выдохнул, когда кольцо блеснуло на её руке, и несильно сжал её.
— Дитя моё… Вы свободны. Идите, куда вас зовёт сердце.
Кристина вспыхнула от радости. Забывшись, она потянулась, чтобы обнять своего маэстро, а тот был слишком погружён в свои печальные мысли, чтобы как-то этого избежать. На короткое время Кристина мягко обняла его, ласково прижавшись к его плечу.
— Я вернусь сегодня вечером, обещаю, — прошептала она. — Дождитесь меня!
Наивная… как будто он мог её не ждать!

***

Камин догорал. Мужчина в кресле неотрывно смотрел на темнеющие угли, по которым ещё пробегали умирающие язычки пламени. Несмотря на то, что в комнате было жарко, его колотил озноб.

Те десять часов, которые Кристина провела наверху, превратились для него в неделю.

У него даже не было сил встать, чтобы нервно бродить по комнате, как он часто делал в её отсутствие. Одиночество новой волной захлестнуло его, захлестнуло с головой, жестоко и беспощадно. Он безучастно смотрел в огонь, но внутри у него всё сжималось, взрывалось и обрушивалось в какую-то тёмную, никому не известную бездну.

«Где она?.. Где же она?.. А вдруг она не придёт? Вдруг за это время она встретила этого мальчишку, а он вскружил ей голову своей красотой, молодостью, богатством?»

Эрик застонал от бессилия, стоило ему вспомнить фигуры двух влюблённых на крыше Оперы, у Лиры Аполлона. Хуже всего было то, что в этой картине не было ничего неправильного. Ничего неестественного.

Нет, не стоит об этом думать. Она, его милое дитя, обещала ему, что вернётся. Каменная рука, сжавшая ему сердце, чуть ослабила свою смертельную хватку, как только он вспомнил её нежный голос, говоривший с ним сегодня утром. Сколько доброты, сердечности и тепла было в её взгляде! Как прекрасны эти глаза, когда она улыбается!

Эрик прикрыл глаза, устраиваясь в кресле. Губы мучительно дрогнули, когда он представил свою воспитанницу в танцевальном классе среди лёгких, воздушных, светловолосых танцовщиц — говорливых, суетящихся, порхающих, как птички на ветке под солнечными лучами. Как легко она вписывалась в эту обстановку… Да, её место было там, в этом залитом светом мире, рядом с её подругами и красавцем-супругом. Кристина не дура и не святая, чтобы тратить свою жизнь на такого, как он, и на его подземелья.

Чего стоит всё, что он написал, что он создал и чему научился, если его мир чужд ей? Эрик в бессильной ярости ударил по подлокотнику кресла. Деревяшка жалобно скрипнула, но удержалась на месте.

Его бросало то в жар, то в холод. Он уже понял, что Кристина не может вернуться — не в здравом уме приходят в эти сырые подвалы! Разве она совершила какой-то страшный, ничем не искупаемый грех, чтобы ей пришлось спускаться сюда, к омерзительному уроду и психопату?

Кристина ушла, ушла… Он никогда не увидит её больше. От этой мысли его пронзила такая боль, что Эрик сжал голову руками. Он слабо нагнулся вперёд, и локти вонзились в худые колени. Маска впивалась ему в кожу, но любая боль сейчас была для него легче и даже приятнее мысли о том, что он никогда её не увидит.

Никогда… никогда.

Часы пробили полночь.

Он уже ничего не слышал. Камин потух, и остались только тускло догорающие свечи на столике у двери. Блаженная темнота обхватила его и обняла, убаюкивая и лаская своим ночным покоем. Только привычная прохлада не охлаждала, а душила, полумрак был угрюмым и холодным, а могильная тишина была полна дьявольского смеха.

«Она не придёт! Не придёт! Не придёт!»

В этом состоянии полного помутнения тихий стук в дверь показался ему бредом его больного сознания.

Она не пришла… Она не придёт.

Стук повторился. Затем ещё раз, уже громче и назойливее. А потом в дверь заколотили со всей силы — звонкий и быстрый перестук ударил ему по ушам, и Эрик в каком-то ступоре отметил глубокие, низкие звуки. Очевидно, двери досталось и от ног.

Он встал, покачнувшись и еле успев ухватиться за спинку кресла. Ему было всё равно, кто там и что там. Пусть. Ему безразличен его ночной гость. Тот единственный человек, которого он ждёт и всегда ждал, не пришёл.

Эрик доплёлся до двери и еле-еле успел открыть замок и снять цепочку, как дверь распахнулась.
На пороге стояла Кристина. Девушка мялась на пороге, и натянутая на правую руку левая перчатка неловко топорщилась морщинками*. Аккуратная причёска растрепалась, и пара прядей спустилась по шее к плечам.

— Эрик, простите меня, я не знала, что так задержусь! Я пошла к мадам Валериус, бедная старушка совсем всполошилась, когда меня увидела, пришлось долго приводить её в чувство, иначе бы она ни за что не отпустила меня из дома! Фиакр занесло, я так боялась, что мы перевернёмся… и в Опере, Эрик, я совсем не думала, что мадам Жири так меня задержит, они с Мэг не отпускали меня целый час! И я свернула не туда, пока шла к вам вниз, поэтому пришлось обходить озеро… Эрик!

Силы оставили его, колени подогнулись, и мужчина съехал по стене на пол, уронив голову на грудь. Он тяжело дышал. Кристина присела рядом с ним, испуганная и встревоженная.
— Эрик, что с вами? Не молчите же, ради всего святого! Эрик, не закрывайте глаза, скажите мне хоть что-нибудь!
— Вы пришли… Вы пришли… — измождённый шёпот всколыхнул пряди её волос, так низко она склонилась к своему учителю. Кристина печально посмотрела на него. В одно мгновение перед ней обнажились страхи и отчаяние её Эрика, и ей стало стыдно от того, как легко ей было наверху и как беспечно она причинила ему эту боль.

Одним мягким движением она взяла холодную и дрожащую руку Эрика в свою и крепко сжала её.
— Что вы чувствуете, Эрик? Кто держит вВас за руку?
— Вы…
Она отпустила его пальцы, привлекая его к себе. Обнимая его за плечи, Кристина в который раз удивилась тому, какой же Эрик худой. В этом истомлённом, почти истерзанном жизнью теле сердце стучало особенно громко и глухо. Мужчина снова тяжело выдохнул, пытаясь успокоиться; его по-прежнему мутный взгляд не сходил с одной точки.
— Что вы чувствуете сейчас, Эрик? Кто обнял вас?
— Вы…
Она помедлила. Чувствуя, что паническая атака не проходит так легко, она не выпускала его из объятий, легко и нежно поглаживая по спине. Кристина не знала, как ещё показать ему, что он нужен ей, что она не бросила его в этом тёмном одиночестве.
— Думайте о том, что чувствуете сейчас… Думайте о моём голосе, ведь я говорю с вами, Эрик. Думайте о моих руках, которые обнимают вас. Думайте о моих коленках, которые впиваются вам в бок, — шутливо сказала Кристина и с удивлением услышала тихий звук, похожий на смешок. Он уже приходил в себя.

— Я здесь, и это всё настоящее, — продолжала она уже серьёзнее. — Я настоящая, вы настоящий, и я вернулась, как и обещала. Простите, что задержалась, простите, что заставила вас волноваться. Эрик… мне очень жаль, что так вышло.

Мужчина молчал. Он не знал, чего ждать от следующего мгновения, но сейчас, впервые за много часов, за целую вечность без неё, ему было пронзительно хорошо. Сердце почти успокоилось от ласковых поглаживаний любимых рук, и дышать становилось всё легче и легче. За эту бесконечность он почти забыл, каким приятным может быть тепло этой кожи…
— Ваше кольцо, Кристина… Вы говорили, что это обещание и что это обещание принято.
— Да… — тихо ответила Кристина, отстраняясь, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Пообещайте мне, что всегда вернётесь, Кристина… Я же поклянусь всегда ждать вас.

… Двое в комнате молчали. Кристина только что закончила с ужином и рассказом о сегодняшней репетиции. Эрик слушал её, не упуская ни слова, и теперь смотрел на неё, впитывая каждую чёрточку и каждую мелочь родного образа.
Вечерняя тишина была совершенно не похожа на ту, что затопила их утром.
На руке Кристины сверкало кольцо — свидетель нерушимой клятвы между двумя людьми, Мужчиной и Женщиной, Учеником и Ученицей, Призраком и Примадонной.


* «…Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки…» (А. Ахматова)


В раздел "Фанфики"
Наверх