Мадам Жири сидела у камина подле уютно сервированного столика на витых ножках, на котором поместился лафитничек с ее любимым белым шартрезом, шоколад, свежие фрукты и графин с коньяком двадцатилетней выдержки – излюбленным напитком друга ее жизни. Сегодня случилась развязка одной долгой истории и, несомненно, им было, что обсудить.

Дверь в комнату отворилась бесшумно, но вот затем за ее спиной выразительно чертыхнулись. О Господи! Ну почему у этого человека такой голос, что даже когда он произносит «merde» или «putain»(1), это все равно звучит в его устах, будто райская музыка?!

Она слышала, как он снимает с себя одежду, судя по плюхам и чавканью, там были мокрые сапоги и брюки тоже… Вольно ж ему, будто мальчишке, купаться, когда на дворе зима? Поди с гондолы своей навернулся. Сколько раз уж она порывалась эту самую гондолу запретить и изъять из обращения, но он мастерил ее с таким энтузиазмом, так увлеченно ее отделывал и украшал, что она так и не решилась…

Когда ее беспокойный гость, наконец, уселся в соседнее кресло и вытянул длинные ноги к огню, на нем была свежая рубашка, домашние туфли и его любимый бархатный халат.

Первым делом он налил себе коньяку, сделал большой глоток, и лишь потом сказал ей с удовлетворением:

- Я выиграл пари, Нетта.

- Ты в этом уверен? – спросила она, устав от мастерской театральной паузы, которую он мог держать сколько угодно и за которую благополучно успел осушить свой бокал.

Он негромко рассмеялся:

- Я вымок до нитки. Рисковал здоровьем. Но зато твоя бедная сиротка теперь точно станет виконтессой.

- Эрик, откуда ты знаешь?

- Это элементарно. Вся драматургия построена на том, что мужчина должен завоевывать женщину, добиваться ее, несмотря на преграды. Сегодня я устроил виконту такое захватывающее приключение, которое, помяни мое слово, станет главным событием в его жизни!

- Надеюсь, ты его не покалечил, дорогой?

- Чем ты недовольна, дорогая? Не ты ли мне все уши прожужжала своими планами пристроить Кристину замуж? Ты сама говорила, что она такая наивная, чтоб не сказать глупенькая, танцует хуже всех девочек в твоем классе, а уж как поет… Пощади Господь мои уши! Ведь это мне, а не тебе пришлось из года в год выслушивать все эти бредни про ангелов и учить петь девицу, которой медведь наступил на ухо! Думаю, после нее я смогу научить петь даже обезьянку.

Кстати, она довольно прилично выступила, ты не находишь? Правда, для того, чтобы отрепетировать с ней партию Аминты, я угробил целый год своей жизни!

- Мы должны принести извинения Карлотте.

- Я сделаю это уже сегодня, Нетта. Напишу директорам, чтобы ее восстановили во всех ее партиях. Думаю, после выступлений м-ль Даае публика встретит Ла Карлотту с огромным энтузиазмом. Такой контраст будет полезен для ее карьеры. А еще она получит 100 тысяч франков неустойки по контакту, так как, по его условиям, ей полагалось исполнять в театре только заглавные партии.

- А Убальдо, зачем ты напал на него?

- Мы так с ним договорились. Дирекция выплатит огромную компенсацию за вред, причиненный его здоровью на службе, в строгом соответствии с контрактом. Этих денег им с Карлоттой как раз не хватало, чтобы приобрести уютное семейное гнездышко в Отейле.

- Интриган!

- Я интриган? А зачем ты выдумала всю эту историю про дитя дьявола? Хотела виконта разжалобить? Думала, он отступится. Молодец парень, не поддался! Мужчина не должен жалеть соперника. Да мне самому плеваться захотелось, когда я услышал всю эту сентиментальную чепуху!

- Так ты подслушивал?

- А что я еще должен был делать, когда ты уединилась с посторонним мужчиной прямо на маскараде?

- Одна, всего одна встреча наедине, прошу заметить. А сколько у тебя было встреч с глазу на глаз с молодой девицей за последний год? Причем в самых заманчивых, окруженных романтикой местах – в часовнях, на кладбище, в подземной пещере, на крыше… Я ничего не упустила?

Эрик надулся.

- Для тебя старался, между прочим. Ты не представляешь, что мне пришлось вынести! Когда эта твоя Кристина полезла ко мне с поцелуями, я ей чуть в лицо не зарж… не рассмеялся. Пришлось представить, будто жую лимон. Да, кстати, где лимон? Передай, пожалуйста… И ножик.

Очередной бокал коньяка был выпит и закушен, отчего Эрик окончательно согрелся и развеселился.

- Жаль, что некому оценить гениальную режиссуру всего действа… Полагаю, это была самая лучшая из вещей, что я поставил. Самая жизненная!

- Конечно, о сиротке он позаботился – одну только гондолу полгода строил, чтобы ее возить. А вот чтоб о родной дочери... – проворчала женщина.

Эрик поперхнулся:

- Господь с тобою! Наша неглупая, вроде. Танцует хорошо, талантливая. Сама пробьется – зачем ее баловать?

От этих слов Нетта побагровела.

- Постой, Мег же моложе Кристины почти на два года. Зачем ей замуж так рано…

- Рано, да? А кто ко мне под юбки полез, когда мне не было шестнадцати?! Кто меня обесчестил? Пусть уж лучше замуж пораньше, чем потом одной с ребенком скитаться по чужим людям!

- Как же быстро летит время… – задумчиво протянул Эрик. – Неужели в ее возрасте мы с тобой уже познали… эммм… радости плоти?

- Это тебя виконт научил так пафосно называть обычный acte venerien?(2) Фу, какая пошлость!

- Вот и я говорю: дались тебе эти аристократы, Нетта! – горячо возразил покрасневший мужчина. – Одна, приемная, дочь – виконтесса, и вторая туда же! Это сюжет для истории в духе Бальзака, а не из жизни двух скромных служителей Мельпомены! Ну, посуди сама, праздная жизнь порождает неблагодарность, а зачем нам это надо? Пусть Мег танцует здесь, у нас на глазах. Я для нее балет напишу…

- Вот, значит, как?! То есть тебя устраивает, что нашей дочери, как простолюдинке, нельзя будет сидеть в присутствии виконтессы де Шаньи, доведись им встретиться в свете? По-твоему, это справедливо?! А здесь, в театре, кто будет щадить честь девушки, если она незаконнорожденная дочь бывшей балетной примы и… цыгана?

- Ну полно, Нетта, я не думал, что это тебя так заденет. – Он помолчал. – Есть у меня на примете один милейший человек… барон, между прочим.

- Значит, как родной дочери, так барон?.. – взвилась женщина.

- Зато не моряк, – философски пожал плечами Эрик.

Антуанетта смотрела на сидящего напротив мужчину, нахмурив брови, но тут не выдержала и расхохоталась.

- А знаешь, я рада, что у Кристины все так благополучно сложилось, – отсмеявшись, сказала Нетта, тряхнув головой. – Одной заботой меньше – за нее теперь отвечает де Шаньи, а нам можно хотя бы наполовину расслабиться и подумать о себе.

- Нетта, ты помнишь уговор? – прищурился Эрик, сложив руки на груди.

- Да, если ты найдешь Кристине такого жениха, что все умрут от зависти, я обещала станцевать канкан на площади перед Оперой… О… Эрик, умоляю тебя, пусть это будет хотя бы гавот или бурре… Я не могу танцевать канкан. В моем возрасте и положении… Да, в конце концов, с моей больной ногой это просто невозможно!

- Ого! Ну я-то знаю, Нетта, как ты умеешь задирать ноги… Нет! Я не то имел в виду! Только не ананасом! И не в лицо-о!

Ананас разлетелся на мелкие кусочки – мадам Жири не промахнулась.

Пресвятая Дева! Право, было бы лучше, попади она ему ниже пояса. Лицо – его больное место, проклятие, отравлявшее жизнь не только ему самому, но теперь и ей – за компанию. Сколько разговоров у них было на эту тему, сколько слов сказано, а все без толку! Ей, например, давно уже все равно, а ему нет, и никогда не будет. Из-за этого он наотрез отказался открыться дочери. Сказал, что невелика честь быть дочерью урода, пусть уж лучше считает, что ее отец какой-нибудь принц, как отец Изабеллы из «Капитана Фракасса». А уж как Мег рвалась к нему в подвалы, точно там медом было намазано, точно ее действительно звал голос крови… Антуанетте не раз приходилось уводить несносную девчонку с полдороги буквально насильно.

Когда он вернулся в ее жизнь, нашел их с дочерью пять лет назад, она думала, что на этот раз все сложится и у них будет нормальная семья… Но он предпочел оставаться в стороне, в роли вечного изгоя, на что когда-то обрекала его принадлежность к цыганскому племени, а теперь – убитая вера в себя, в собственную полноценность… Впрочем, она не вправе его упрекать, он помог ей иначе – она стала балетмейстером Опера Популер благодаря его вмешательству в дела театра, его очередной остроумной интриге.

- Putain! – выругался Эрик, вскочив с места и стряхивая с себя влажную мякоть фрукта.

- Если ты это в мой адрес, то тут еще дыня осталась. Почти целая.

Неужели на этот раз обошлось?..

- Я не оставлю тебя наедине с публикой, – как ни в чем не бывало, Эрик изящно промокнул лицо платком, вытер руки и вернулся к теме занимавшего его пари. – Буду аккомпанировать на гитаре.

- Кстати, насчет времени уговора не было, – просветлела мадам Жири. – Я станцую канкан перед Оперой. Ночью. Это обещает быть интересным.

Через полчаса вместо привычного строгого платья Антуанетта вышла к своему другу в ярком сценическом костюме Мег, в котором та выступала на премьере «Дон Жуана». Пышные черно-красные юбки подчеркивали идеально стройную талию, а белоснежное кружево едва прикрывало вызывающе глубокое декольте.

Эрик прижал руку к губам, его глаза загорелись – вечно спрятанный под несколькими слоями одежды, бюст его подруги оказался не менее достойным внимания, чем бюст их юной дочери, уже успевший стать одной из достопримечательностей труппы Опера Популер.

Она сделала пируэт и непринужденно перешла в гранд батман – подняла одну ногу выше головы. Мужчина судорожно сглотнул, ибо на ней были красные сетчатые чулки, как на танцовщице «Фоли Бержер», и черные кружевные подвязки, подобные тем, что носили парижские кокотки…

- Нетта, – сказал он севшим голосом. – Пусть это будет приватный танец. Я не хочу, чтобы зеваки на площади глазели на твое нижнее белье.

На первой картинке grand battement балетный, на второй - тот самый, который, собственно, хотел увидеть Эрик

____________________________

(1) это скромный французский мат: «дерьмо» и «шлюха», соответственно. Это много, повторюсь, много мягче наших смысловых эквивалентов.

(2) половой акт (франц).

В раздел "Фанфики"
Наверх