Через неделю после выпуска одной провинциальной газеты.



- Вы хотя бы знаете, что такое косплей?

- Детка, я достаточно раскован для любых сексуальных экспериментов!

Ну что тут можно поделать?
А бросишь трубку - немедленно перезвонят, если, конечно же, сумеют пробиться на постоянно занятый номер.

Похоже, для их небольшого городка она стала своеобразным « Сексом по телефону».

- Надо срочно менять симку!
А как все мило начиналось….


«Эрик, найди меня!
Увлекаюсь косплеем.
Желаю на Хэллоуин посетить костюмированную вечеринку в компании Призрака Оперы.
Билеты в наличии. Не хватает только спутника.
Чем ближе ваш стиль к оригиналу, тем лучше.
Я же стану для вас любой Кристиной.
Надеюсь на скорую встречу!»


Кто бы мог подумать, что такое невинное объявление даст столь неожиданный эффект, и обрушит на ее несчастную голову целый вал звонков от всех озабоченных и, как правило, весьма неромантичных самцов округи.
Словно она повесила пресловутый красный фонарь у входа.
Мол, вот она я, тащите меня в грязь, в канаву, вываливайте в смоле и перьях, или какие у вас там еще возникли желания…
Теперь можно составлять этимологический словарь синонимов того самого слова, что обычно в приличном обществе не произносят.
Ах, скорей бы забыть все эти непристойные предложения!

Ну, неужели, не отзовется именно тот, кому и был направлен ее призыв.
Неужели все напрасно?

***

Билет на два лица, на самую крутую в городе вечеринку не должен быть пропасть зря.
Идти туда с подружкой ей совсем не хотелось, и Рина дала объявление в газету, достаточно ясно понимая всю тщетность своих ожиданий.
Но все же, в первую очередь, ее ошеломило море грязных предложений, похоже, все респонденты, разглядели в тексте лишь одно слово "встреча".
Ни возраст, ни внешность девушки, ни тематика собственно праздника, ни строгий, а со стороны Рины просто жесткий дресс код не заинтересовали звонящих.
Целую неделю она стоически терпела все эти мерзкие вопросы и еще более отвратительные инсинуации, вызванные ее опрометчивым поступком, наивной просьбой в пустоту среди глухой и слепой толпы.

- А у вас есть место для встречи? - это был достаточно вежливый вариант вопроса.

- Детка, я готов лечь с тобой в койку в любой момент, - более часто встречающийся.

- Ты, это, адрес давай и за пузырем гони, а мне по-@@@ какая ты телка. - тоже, увы, звучало с завидным постоянством.


И когда она уже была готова в отчаянии просто отключить аппарат, полностью разочаровавшись в сильной половине человечества, та самая трубка чуть не выпала из внезапно ослабевших пальцев.
Ради такого звонка стоило терпеть все эти оскорбительные предложения и расспросы, чего только стоило одно обращение, произнесенное голосом мягким, словно черный драгоценный шелк:

- Добрый день, мадемуазель!

- Ддд-добрый...

- Вы действительно желаете провести сегодняшний вечер с настоящим Призраком Оперы, я не ошибся?

- Да! - и в этот самый миг Рина поверила, что все еще получится, и давнюю, почти детскую мечту удастся реализовать - прожить хотя бы один вечер полузакрыв глаза, представляя в незнакомце гениального и трагического Призрака.
Боясь спугнуть удачу, она зачастила, словно за одну минуту ей надо было рассказать всю свою пока еще коротенькую жизнь.

- Я давно увлекаюсь темой Призрака Оперы и косплеем, - на этом слове, обычно заканчивались все ее прошлые разговоры, но нынешний собеседник пока молчал. - Я... Я могу стать любой Кристиной, какой только пожелаете - мои волосы очень светлый блонд, но если вы предпочитаете а-ля Эмми Россум, у меня есть отличный каштановый парик...

- Простите, - незримый собеседник все-таки дождался паузы в разговоре, правда, в голосе его звучало некоторое недоумение, - А кто это Россум?

- Ну, вот, опять разбитые надежды, - опечалилась Рина, чтобы истинный фанат ПО не знал ТАКОГО!!!

- Впрочем, это не важно, - ее собеседник словно умел читать мысли, - Я бы предпочел видеть свою спутницу на сегодняшний вечер в естественном виде, с натуральными волосами. Если вас не смутит черная маска на моем лице, и вы действительно готовы следовать со мной на бал, необходимо обусловить встречу.
Надеюсь, мадемуазель, вы будете не против, если я заеду за вами через час? Вы успеете подготовиться?

- М-м-м... Да.

Только… Как мне лучше к вам обращаться?

- Зовите меня Эрик.

***

Весь отведенный час Рина металась по квартире, словно воробей в огромных шестернях башенных часов.
За это время она успела:

- Разбить две чашки и одну сахарницу;
- Залить крутой кипяток прямо в жестянку с чаем, вместо мирно ожидавшего положенной порции заварочного чайника;
- Вырвать себе изрядный клок волос и горько расплакаться, смывая свежий макияж;
- Почти разбить трюмо тяжелыми завивочными щипцами, предварительно ожегшись о них;
- Сломать самый удачно наманикюренный ноготь на правом мизинце;
- Весьма чувствительно оцарапаться очередной шпилькой;
- Чуть не порвать матовые чулки o непослушный рукав белоснежного газового платья;
- Наступить на хвост кота, застывшего в ступоре от непривычной беготни и воплей юной хозяйки;
- Удачно увернутся от зашипевшего любимца, спасая ногу, чулок и юбку …

И так далее.
Продолжите сами, наверняка у вас имеется список, много длиннее озвученного...

И все-таки к назначенному сроку она была готова.
Накидывая на плечи изящную пелерину, лично перевоспитанную ею из старого пальто, она услышала звонок и уже второй раз за этот день не поверила собственному слуху, прежде никогда не подводившему ее – такого ринг-тона не было на телефоне.
Не было от слова «никогда».
Более того, ей самой, весьма недурно подкованной и в классической музыке, и в современной, не доводилось раньше слышать ничего подобного.
Странное ощущение нереальности и еще более удивительного желания СПЕТЬ ЭТО, замедлило ее руку на пути к телефону, поэтому Рина смогла ответить на вызов, лишь прослушав композицию целиком – мелодия сразу же свила гнездо в ее душе или сердце, разве это важно, если в трубке музыкой звучит его голос:

- Я жду вас внизу, около выхода. Вы готовы?

Да, она уже была совершенно готова следовать куда угодно.
Машинально задвинув в изящную сумочку-карнэ яркую картонку билета с оскалившимся черепом на фоне театрального занавеса, Рина покинула квартиру, позабыв погасить за собой свет.

***

Около полутемного подъезда стояло такси с предупредительно распахнутой дверцей:

- Приношу извинения, но кареты за отведенный час мне достать не удалось… - несмотря на явную удрученность голоса, ее спутник казался весьма довольным,и даже эти странные слова не прозвучали насмешкой.

Хотя точнее определить его чувства, а также и произведенное ею впечатление не представлялось возможным. Света жалкого огарка – крошечной хилой лампочки под потолком такси – едва хватало для обозрения лишь общих контуров ее кавалера. А еще труднее было понять, какие именно черты так надежно защищены полностью скрывающей лицо маской и плотными перчатками, обтягивающими изящные кисти рук.

И все же она решила атаковать:

- Как вы узнали мой адрес? Проследили звонок мобильника?

- Нет. У меня есть свои методы… Впрочем, это не важно…

И вновь она заслушалась вкрадчивым и красивым голосом.

- Ой, ой! Если даже короткие, рубленные фразы, произнесенные им, вызывают у нее такое наслаждение, ну и натворит она глупостей за вечер, плавно перетекающий в ночь...
Уж лучше бы он молчал...

Словно угадав ее мысли, кавалер не проронил больше ни слова.
Жаль никак не удавалось его получше разглядеть.

Когда же они торжественно рука в руке шествовали, словно на вручение Оскара или Каннской пальмовой ветви, по залитой ярким светом ковровой дорожке, в девичестве бывшей райкомовской коридорной служакой, а сейчас долженствующей изображать КРАСНУЮ, Рина на миг застыла, наконец разглядев своего таинственного vis-à-vis.

Сгусток мрака рядом, что двигался с известным изяществом, был разбавлен по контрасту лишь сияющей белизной пластрона, да двумя ослепительными полосками накрахмаленных манжет.
Ее спутник парадоксально казался в беспощадном свете софитов еще более черным и загадочным.

- Как ему это удается? - не заданный вопрос остался без ответа.
Во всяком случае, пока.

Все смелее опираясь на надежную руку, облитую тонкой кожей перчатки, она безуспешно пыталась уловить его взгляд, разглядеть цвет глаз.

На самом пороге клуба, самые удачные, оригинальные, или известные пары встречались несколькими тактами композиций, наиболее соответствующих принятому образу - наверняка диджей подбирал темы, пока гости следовали по ковровой дорожке.

Вот только что дружная семейка Адамс – торжественно вошла под развеселую a-la russ мелодию «МамУшки», а теперь резанул уши пронзительный волчий вой – приветствуя главу местной полиции в жутковатом костюме оборотня, спасибо, что без погон.

А когда же в колоннаду клуба, бывшего в прежней жизни типовым Домом Культуры, вступили черный Призрак и тоненькая девушка в белоснежном платье, зазвучала та самая заглавная Призрачная тема, что некогда поймала в ловчие сети наивное сердце маленькой Катерины.

Почему-то в тот момент, в его присутствии, окружающий ее фальшивый классицизм с тонким налетом нахрапистого капитализма российского разлива показался Рине настоящим храмом.
Нет.
Не так.
ХРАМОМ.
Именно, с большой буквы, и в самом высоком смысле этого слова.
Но стоило ей, наконец, поймать его прежде ускользавший взгляд, как моментально порывом ли ветра или глубоким тайным вздохом из ее мыслей унеслись прочь все глупые и многозначные рассуждения о различных архитектурных стилях и исторических эпохах.

- Совершенство… - едва слышно прошептала она.

- Что? - веселые искры подступающего смеха только добавили света в его золотые глаза.

- Я говорю, что ты совершенно такой, как мне всегда грезилось…
Удивительно точное попадание в образ ... Эрик.
И, знаешь ли, я даже не хочу знать твое настоящее имя!


Неведомо каким, наверное, седьмым чувством она угадала усмешку самодовольства за его шелковой защитой.

- Вы желали подарить мне сегодняшний вечер, значит, все танцы мои. – Это не было вопросом, скорее утверждением, и он увлек зачарованную девушку на круглую площадку под яркие вспышки иллюминации. Странно, но рядом с ним цирковая фальшь шара, оклеенного битым зеркалом, внезапно обратилась в глубину и ощущение дышащей живой звездной ночи. Неизвестно почему, но ее спутник одним своим присутствие преображал мишуру и условность в нечто настоящее, подлинное.
Под звуки «Falling in love» она положила руки на его плечи, ощутив страшную худобу своего партнера, но совсем не это сейчас было важным. А то, как отдавалась попеременно ледяной и огненной волной в ее сердце каждое слово песни, наконец-то она смогла объяснить хотя бы часть очарования его голоса – тембр немного напоминал голос Элвиса, но звучал еще глубже, бархатистей, мягче.

- Интересно, как он поет, да и умеет ли? - и снова она ощутила его усмешку на так и не прозвучавший вопрос.

А дальше…
Дальше шел удивительный и на редкость содержательный диалог.
Удивительный тем, что за время его не было произнесено ни одного слова.
К чему слова, если они смогли достичь полного понимания без помощи пустой шелухи высказанного.
Идеальный и захватывающий разговор, подсвеченный искрами веселья, когда взгляд его поймал корявый рок-н-ролл лохматого ликантропа, или отмеченный шорохом и шепотом крыльев полет ночного мотылька, летевшего на встречу мерцающего огня его глаз.

Резкие звуки фанфар прервали молчаливую беседу.
Сейчас будет объявлена лучшая пара праздника.

Они.

Призрак Оперы и его Кристина.
Только.
Только они должны исполнить песню.
Любую.
Раз уж выдают себя за Ангелов Музыки.


Широким жестом мужчина в черном подал ей руку и повел на сцену, к распахнутой пасти рояля, жадно оскалившегося почти сотней клавиш.

- Я… я не смогу, я не умею, - робко шептала она своему спутнику, пытаясь замедлить подъем на эшафот позора.

- Ты обещала быть сегодня моей Кристиной, - холодок побежал по ее спине.

Кто же он такой?
И каким тоном было произнесено это «моей Кристиной».
А может быть, он ненормальный?
И ей было так хорошо рядом с ним, лишь оттого что его сумасшествие гармонично совпало с ее грезой?

- Доверься мне, дитя мое, - уже много мягче и ласковей произнес удивительный голос.
Странное дело, отчего- то именно старинное, давно позабытое обращение успокоило ее.
Но оставались еще последние сомнения:

- Но я никогда прежде не выступала…

- Просто положи мне руку на плечо и не отпускай, не разрывай связь… - она так и сделал, едва не стиснув все еще сведенными в страхе пальцами левой руки его худое плечо.

- Что вам подыграть, маэстро? – даже не скрывая издевки высокого профессионала перед зарвавшимся дилетантом, спросил дирижер небольшого оркестра.

- Вряд ли вам известна эта вещь… - сухо бросил Король Бала и осторожно коснулся клавиш, так пугавших Рину.

***

Забавно было наблюдать, как выцветала саркастическая гримаса дирижера, модифицируясь поначалу в изумленно приоткрытый рот, закончив финальное превращение благоговейным детским восторгом, еще не успевшего заржаветь сердца.
Но изменения происходили также и с самой Риной.
Неясная пульсация тепла, что следовала сквозь ее руку, свободно лежащую на плече таинственного спутника, растекалась прозрачной волной по всему телу.

Сперва сквозь полузакрытые веки, ей почудился шорох леса и звонкие птичьи трели, а потом и она сама оборотясь звонкой серебряной стрелой полетела сквозь потоки зелени и Солнца.
Ясный и светлый женский голос словно приподнял на огромном подносе чашу лесного озера, кудрявые молоденькие деревья и резвящихся в листве птах. Поднял и понес все выше в пушистые одуванчики облаков, в бесконечную голубизну и свет...

И только когда погасли последние чарующие звуки, она поняла, чей это был голос...


Маленькая Рина, которая стеснялась даже напеть бабушке детскую песенку из любимого мультика.

Застенчивая Ринка, которая и своей единственной подружке не могла намурлыкать самую простенькую мелодию.
Как раньше бабушка сетовала, что Рине не досталось и малой толики талантов их музыкальной семьи.

И вот теперь ее накрывают с головой аплодисменты и крики "Браво", а ее глаза вновь ловят золото единственного взгляда, подлинного творца этого свершившегося чуда.


- Отчего же ты сам не поешь? Теперь я точно знаю - никто в мире не умеет петь прекраснее тебя!

- Возможно, именно поэтому и не пою...

На это раз их молчаливый диалог накрепко врезался в ее память, отправляясь к прочим драгоценностям сегодняшнего дня - его чудесному звонку и скорому явлению, их плавному скольжению в танце и стремительному полету сквозь прозрачные струны Мелодии...

- Теперь я знаю, ты самый настоящий Ангел Музыки!
Не хочешь ли, например, сменить амплуа и стать Призраком нашего ДК?
Здесь бывают скучные спектакли, которые только украсит вовремя сброшенная декорация...

Теперь она точно знала, что Эрик улыбается.
Тень этой улыбки еще звучала в его голосе, хотя слова были серьезны и даже печальны:


- Рина, я благодарен тебе за каждую секунду вместе, но мне осталось существовать в этом мире минут десять, от силы.
Кто знает в какой части света я материализуюсь на следующий День Всех Святых?
Ты верно угадала, КТО я.
Только каникулы Призрака, увы, длятся не более пяти часов.

Позволь в эти последние мгновения исполнить еще одно твое желание...


В полумраке крошечной комнатки, как они здесь оказались? его лицо, что ей никогда не увидеть, приблизилось в упор, прошелестел приподнятый черный шелк и ее губ коснулись прохладные ласковые губы, на миг ставшие жадными и требовательными...
С тяжелым вздохом он шепнул ей "Прощай!"

***

А потом, уже дома, пришли слезы.
Сказка закончилась, и серое утро вступало в свои права, а слезы все не желали иссякать.
Парочку мягких полотенчиков можно было выжимать.
Пальцы давно устали вытирать бесконечный поток, а пытка все продолжалась.
У нее даже не хватило сил переодеться в удобный домашний халатик. Сменить вычурное для нашего времени, но простое для века девятнадцатого платье, распустить сложную, и уже изрядно поврежденную прическу.

- Именно с волос и начнем! - приказала она сама себе и подошла к огромному трюмо резной карельской березы, доставшегося еще от прапрабабушки.

Усталыми движениями вытягивая последние шпильки из пышного узла волос, ей опять поблазнилось странное, словно голос... тот самый, любимый голос позвал ее:

- Кристина!

Даже нет, не так, еще раз, чуть громче и немного иначе:

- КатрИна!

Но слух ее не обманывал.
Прижавшись теснее к прохладной глади стекла, она внезапно разглядела черную тень и отблеск... отблеск факела...

- Катрина! Вы действительно желаете придти ко мне?

- Да, Эрик, ДА!!!

- На какой срок?

- На целую жизнь, твою и мою...

- Я жду вас. Вы готовы? - и сквозь серебро стекла проступила такая родная, затянутая черной кожей рука.

Рина коснулась ее и шагнула вперед без оглядки...


***

- Ну что же, с сожалением вынужден констатировать - для дочери столь знаменитого музыканта талант у вас невелик. Возможно, вы сумеете компенсировать его незначительность трудолюбием.
В любом случае, поздравляю вас, мадемуазель Даае! Вы приняты в Академию.

Кстати, что за вещь вы только что пели? - пальцы знаменитого профессора осторожно вынули из жилетного кармана дорогой брегет, поигрывая брелоками плоской золотой цепочки.
Но его небрежный тон и якобы рассеянное внимание не обманули девушку. Она помнила, как он буквально превратился в слух во время ее исполнения.

- Этот композитор еще не известен, господин Аланзье*. ПОКА неизвестен!

Чинно покидая огромный зал, новая ученица Национальной Академии Музыки Катрина Даае насмешливо пообещала:

- Не волнуйтесь, профессор, я вас еще сумею удивить!

И со всех ног побежала, путаясь в длинных юбках, в недавно отстроенную часовню...


__________________
*Первый директор Опера Гарнье

FIN

В раздел "Фанфики"
На верх страницы