Часть 1. Главы 1-6
Часть 1. Главы 7-11. Газеты и письма
Часть 2. Главы 1-6
...

Глава 7. Прогулка

Кристина расправила желтое платье и в последний раз обратила взгляд на зеркало. Она готова. Густав под присмотром фрау Кенинг, и ей ничто не может помешать. Этот день она украдет у вечности. Только сегодня она свободна.

Месье Нориль, их поверенный, уже покинул дом де Шаньи, но Кристина пребывала в состоянии полета. Она с каждой секундой все больше и больше уверялась в том, что ее затея не лишена шансов на успех. И потому сейчас так легко было на душе у девушки. Месье Нориль пообещал ей заручиться поддержкой американских меценатов (Кристина не хотела известности в Европе, понимая, что этот европейский привычный мир опротивел ей до невозможности). И потому она так охотно согласилась с идеей отправиться в Америку, в эту бесконечную Америку, незнакомую ей, но такую пленительную в своей свободе.

Но сейчас ей было думать о путешествии еще рано. Сейчас она еще слишком встревожена тем, что происходит между ней и Эриком. Да, он был чересчур странен вчерашней ночью. Мысли о том, что он все это время издевался над ней, показывая, что она потеряла, мысли о том, что ему все эти дни было ужасно одиноко, и она не могла ничего сделать, казались попросту ужасными.

Эрик... как он успел заслонить для нее память покойного мужа? Как смогла она так быстро позабыть Рауля и вновь начать смотреть на Эрика с надеждой и любовью?

Она любила Эрика.

Кристина поняла это в тот день, когда думала, что потеряла его навсегда. Она еще помнила, как в глазах у нее потемнело, и она едва не упала. И Мелли... милая Мелли! Мелли все поняла. Она не сказала ни слова Раулю и только обняла Кристину.

Графиня де Шаньи прекрасно помнила, как ушла в тот день из дома. Тогда она впервые стояла на том мысе. Стояла и смотрела. И это было так ужасно... Кристина помнила, как снег падал, укутывая ее в свои одежды, и тогда она впервые подумала, что хотела бы сейчас быть где угодно, но рядом с Эриком, пусть и мертвым. Девушка смотрела вниз. Прорубь... Вода была удивительно близко. Нужно было сделать лишь шаг.

Но у нее был сын. Сын, который нуждался в матери. Сын, который всегда заставлял Кристину верить в наличие смысла в ее жизни. И потому она развернулась и пошла прочь от манящей свободы.

А сейчас Эрик был жив. Жив!

– Кристина, – прозвучало у нее за спиной, – вы идете?

Девушка резко обернулась и увидела Эрика. Мужчина был одет в темный костюм, чем-то напоминающий костюм для прогулок. Маска была на месте, в руках была трость... и цветы.

Кристина моргнула.

Нет, он и впрямь принес ей цветы. Эрик принес ей алые розы.

Кристина, дрожа от волнения, сделала осторожный шаг к мужчине.

– Эрик, я... я... – она замялась, не решаясь подойти ближе.

– Это вам, моя дорогая, – произнес Эрик, мечтательно протягивая девушке букет. Кристина приняла его с улыбкой и поставила в вазу, услужливо оставленную Мелли.

– Благодарю вас, Эрик.

Он подал ей руку, и девушка, полная смешанных чувств, пошла с ним в сторону леса, окружавшего их дом. Эрик весьма разумно избегал обычных деревенских улиц, уводя Кристину все дальше и дальше. Солнце постепенно клонилось к закату, жар спадал, и девушка могла наслаждаться наползающей прохладой.

– Итак, Кристина, – Эрик чуть замедлился, когда деревни за ними не стало видно. – Эрик хотел бы поговорить с вами.

Она коротко кивнула, на автомате заправляя растрепанные волосы за уши.

– Вы понимаете, что так больше продолжаться не может. Кристина, я знаю, вы намерены уехать.

Девушка потупила взгляд. Да, она намерена. И она уедет. Иначе она навеки привяжет себя к тому, кто ее не любит.

Мужчина повел ее ближе к воде. Морская гладь играла неожиданно разноцветными бликами, и Кристина невольно подставляла лицо ветерку. Эрик не позволял ей споткнуться, и потому девушка не сводила глаз с горизонта. Как же близко... Свобода так манит! Это лето освободит ее, она уверена, уверена...

Нужно так мало для безграничного счастья.

– Вы знаете, Кристина, я никогда не относился к тем, кто может так легко говорить обо всем, что копится в душе, но... но я хочу лишь знать, куда вы уедете.

Они были уже у самой воды. Тропка вывела их на берег. Отчетливо были слышны крики чаек, вода с шумом налетала на берег. Кристина присела на корточки и опустила руку в прохладную воду. Она давно не была так близко к морю. Здесь оно было особенно чистым и бескрайним, таким... живым, что у девушки перехватывало дыхание.

– Кристина? – она и не заметила, как Эрик вновь очутился совсем рядом. – Вы не откажетесь пройтись еще чуть-чуть до моей пристани? Я бы хотел совершить с вами небольшую морскую прогулку, если, конечно, вы не побрезгуете и не...

Девушка чуть улыбнулась, и на сей раз эта улыбка была более искренней, нежели обычно. Кристина закружилась на носочках туфель, потеряла равновесие на мокром песке и упала в объятия мужчины. Эрик замер, боясь пошевелиться. Руки его робко лежали на ее талии. Кристина ощущала его дыхание и слышала биение сердца. Так часто... так взволнованно! Совсем как в волшебном сне... Она заглянула ему в глаза с каким-то странным смешением всех чувств.

Она принадлежит ему.

Девушка боялась дышать. Боялась пошевелиться.

И только пронзительный крик чайки пробудил их обоих. Только крик заставил ее открыть глаза, а его – разжать объятия.

– Идемте, – с трудом произнес Эрик, едва выдавив звуки из горла. Кристина успокаивающе погладила его по плечу.

– Все хорошо, – полувопросительно произнесла она, беря мужчину под руку. Девушка точно бы пришла в себя и перестала нервничать.

И это ее спокойствие медленно передалось Эрику. Его рваный темп ходьбы сменился более плавным, а голос стал тише и спокойнее.

– Удивительно красивый день, правда? – произнес он, обращая взгляд на девушку. Кристина задумчиво посмотрела на горизонт. Солнце, этот огненный шар, еще даже похожий на апельсин, этот желто-оранжевый круг с размазанными краями, точно неопытный художник пытался сделать плавный переход от одного оттенка к другому, это солнце нещадно ползло в темно-синие воды. Да, у них еще было время, ведь блеск воды все еще был ярок, а блики не пропали, но скоро воды станут янтарными, и ночь будет неизбежна.

– Эрик, а раньше... до нашей встречи в Париже... вы любили солнце? Расскажите!

– До того, как стал затворником, вы хотели сказать? – он произнес это с горькой иронией, и Кристина уже пожалела, что вообще завела этот разговор. Но, к ее удивлению, Эрик продолжил. – Вы же понимаете, что я люблю прохладу. Жара всегда раздражала меня. А в Персии это было едва ли не основным состоянием природы. Жара, жара, омерзительная жара. Нечего и говорить о Турции. Там все точно так же.

Кристина только покачала головой. Она и сама не питала склонности к жаре, но в Париже и в Швеции ей не приходилось от нее сильно томиться. Солнце припекало лишь иногда слишком сильно, и эти дни Кристина просто предпочитала не помнить.

– Эрик, взгляните на горизонт, – вдруг сказала девушка, – не правда ли, там появляются тучи?

– Я верну вас домой до того, как они смогут повредить вам. Прошу, графиня, мы пришли.

Среди кустарника проглядывали силуэты пирса. Кристина, ведомая своим спутником, очутилась на этой весьма своеобразной пристани и огляделась. Здесь воды моря были как бы отрезаны от всего мира, и Кристина сумела понять, что Эрик избрал для причала скромную бухту, на которую она и сама натыкалась во время одиноких прогулок и которую окрестила Бухтой Ушедших Надежд. Кристине это название казалось очень красивым и трагичным, и почему-то ей казалось, что есть особая магия в этих словах.

Эрик вытащил откуда-то из зарослей лодку. Жест его показался Кристине поистине волшебным. Она вновь смотрела на него, как на фокусника, и в этом взгляде смешались все ее мысли и желания. Кристина предпочитала не думать о том, чего же она хочет на самом деле. Это было слишком сложно. Слишком... Но сейчас она могла твердо сказать, что никогда не помышляла, что Эрик предложит ей прокатиться на лодке. Это было безумно.

– Прошу вас, – он с тревогой подал девушке руку, и Кристина, испытывая чувство дежавю, шагнула в лодку с мечтательной улыбкой.

– Эрик, откройте мне страшную тайну. Почему вы питаете такую склонность к лодкам и плаванью? Есть ли тайная причина?

– Мне нравится покидать людей. Иногда я чувствую себя Хароном, перевозящим души умерших через Стикс. Помните этот миф, Кристина?

– А меня вы считаете Персефоной?

Эрик коротко кивнул, видимо, боясь своей откровенности. Он сел на весла, и под его мощными гребками лодка удалялась от берега достаточно быстро.

– Вы ничего не сможете изменить. Я уезжаю, Эрик. И это решено. Сегодняшний день... он ничего не изменит. Я не умею любить. Помните, вы это сказали мне как-то раз? Я жестока, и в моем сердце нет места свету. Я не забыла! И вы можете сколько угодно кичиться вашей любовью ко мне, Господи, да подавитесь вы ею! Все мои слова вы предпочитаете игнорировать. Так почему я должна слушать ваши?!

Эрик с мольбой взглянул на нее, но Кристина тут же закрыла глаза.

– Вы меня не любите, Эрик! – выпалила она наконец и уткнулась лицом в колени. Кристина ощущала себя маленьким ребенком, который просит отца купить ему новую куклу и поражается, когда ему в этом отказывают.

– Вы ничего не можете знать о любви. Разве недостаточно того, что я здесь, я с вами, у ваших ног, черт возьми! Я смотрю на вас с любовью и мечтаю, что однажды вы сможете действительно не бояться моего лица! Как вы не понимаете этого?

– Я не знаю, чему верить.

Кристина выпрямилась и замолчала. Она неотрывно смотрела на море. Словно бы ей могло дать ответы его безмолвие. Словно бы ей можно было.

– Я расскажу вам о Персии, Кристина.

Эрик неожиданно сменил тему, и девушка со смесью счастья и боли кивнула. Она ждала этих историй. Так пусть он унесет ее в жарких ветрах Персии, пусть закружит среди дворцов и базаров, но не заставляет тревожиться. Пусть он не требует от нее думать... и решать.

Она слушала его историю и не желала тревожиться. Кристина словно бы погружалась в сказку, сказку, которую создавал для нее он, подобно волшебнику и факиру.

Она даже не сразу поняла, что прекрасное солнце заслоняют тучи, потому что глаза девушки все это время были закрыты. Но становилось все прохладнее и прохладнее, и потому Кристина распахнула глаза, чтобы увидеть, что темнота накрывает море, темнота пугающая и мрачная. Эрик с тревогой смотрел на небо, поворачивая лодку. Кристина только сейчас заметила у него компас.

– Эрик, – почти шепотом спросила девушка, – мы же успеем до ливня?

– Надеюсь, – хмуро отозвался он, налегая на весла.

Они плыли в молчании, и только удары весел о внезапно принявшуюся волноваться воду нарушали полнейшую тишину.

Кристина стискивала зубы и молилась. Темнота надвигалась, развертывая свои крылья над ними, подобно хищной птице, норовя напасть, кинуться и погубить... Девушка судорожно вцепилась пальцами в ткань платья. Эрик выжимал из себя все, что мог.

Сильнейший порыв ветра сдул нарядную шляпку с головы Кристины, и девушка вскрикнула. Ветер продувал ее насквозь, но накинуть было нечего. Эрик на несколько мгновений прерывался и стянул с себя пиджак. Он остался в одной рубашке и, наверное, мерз, но Кристина в эту минуту не могла ни о чем думать. Она лишь смотрела на небо.

Грянуло.

Косые струи дождя пронзали кинжалами все тело девушки, и она в ужасе сжалась в лодке. Эрик прищелкнул языком и с тревогой посмотрел по сторонам. Маленькие островки были совершенно необитаемы, и Кристина не представляла, сколько им еще плыть.

– Эрик, – почти прошептала она, – откуда в лодке вода?

Мужчина замер на пару секунд.

– Хороший вопрос, – процедил он, – эта лодка меня еще не подводила!

С этими словами он вытащил откуда-то черпак и протянул его девушке.

– Совсем чуть-чуть осталось!

Кристина всмотрелась в темноту. Отчаяние медленно завладевало ею.

– Что делать?! Мы совсем одни! Нас не спасут!

– Вычерпывай! – Эрик сорвался на крик, налегая грудью на весла. Кристина, уже насквозь мокрая, принялась наклоняться и вычерпывать воду из лодки. Бессмысленно! Не успеть! Слишком быстро... Девушка поняла, что молитвы сами собой просятся на язык. Кристина как раз подняла голову, когда с небес грянул гром, и небо прочертила молния. В ее свете девушка смогла разглядеть не так и далеко почти призрачный островок с небольшим домом на нем.

В эту минуту лодка окончательно ушла под воду, и ледяная вода обожгла девушку.

Кристина едва успела подумать, что это конец, как миг погас. Уже погружаясь во тьму, она ощутила, как невидимая сила тянет ее наверх.

Глава 8. Маски

Она задыхалась. Она горела. Этот огонь был невыносимым. Он казался ей безумным, бесконечным, неукротимым... Кристина не могла бы вспомнить ничего, каждый вдох казался ей новым уколом, болезненным уколом, уколом в самое сердце... и легкие словно бы плавились.

Сильный удар.

Эрик... где ты? Почему ты так далеко? Почему ты не спасешь свою Кристину? Она нуждается в тебе...

Новый удар.

Кристина зашлась кашлем и распахнула глаза. Ее словно бы выворачивало наизнанку от кашля. Она, кажется, лежала на чьем-то колене, переброшенная, словно тряпка... Эрик!

Он ее вытащил! Девушку трясло от холода, и она с хрипом скатилась на ледяные камни.

– Вы пришли в себя? – уточнил Эрик неожиданно встревоженно.

– Спасибо... – едва слышно произнесла она, вытирая лицо не менее мокрым и грязным рукавом. Шумный кашель сорвался вновь с ее губ. Девушка выплюнула мерзкую на вкус соленую воду, от которой в горле все горело.

– Вы можете идти? – Эрик не смотрел на нее, отвернувшись.

– Да... – с трудом выговорила девушка, оглядываясь. Место было ей незнакомо. Голые камни, покрытые мхом, ни огонька, насколько хватает взгляда, многочисленные ветра, от которых перехватывает дух, темные силуэты повсюду и блеклый свет глаз Эрика... такой родной! Он повернулся на секунду, но тут же этот свет для девушки погас.

– Тогда прошу, следуйте за мной!

Она попыталась, но споткнулась на первом же шаге. Эрик обернулся вновь и подошел к ней совсем близко. Его дрожащая и ледяная рука коснулась ее и мягко взяла в свою.

– Просто доверься мне, хорошо? Тут совсем немного, вы сильная девушка... прошу, еще чуть-чуть!

Дождь усиливался. Кристина с трудом различала дорогу, но Эрик казался ей надежной опорой. Она могла ему доверять. Только ему...

– Где мы? – решилась спросить девушка.

– Возле моего нового дома. Тут не так уж и удобно, но... словом, там будет сухо.

Кристина различила впереди небольшой домик. Он казался ей призрачным. Совсем как во сне...

– Вот он... – словно прочитав ее мысли, произнес Эрик. – Мой новый приют.

Они прошли еще несколько шагов и очутились возле дверей. Эрик отпер их и только тогда отпустил руку Кристины.

Внутри было темно и холодно.

Можно ли назвать это место чьим-то домом?

Кристина осторожно огляделась в поисках свечей или керосинки. Но почти тут же забрезжил слабый свет, и Эрик быстро двинулся к печке, не поворачиваясь к девушке. Он был насквозь мокрый, и Кристина, которая дрожала от холода, встревоженно потянулась к нему.

– Вам не холодно?

Он не ответил, присел у печки и занялся огоньком. Девушка внимательно огляделась. Комната была небольшой, неуютной и слишком холодной. В углу стояла самая обычная кровать, небрежно застеленная и заваленная бумагами. Куда более обжитым выглядел письменный стол. Бумаги, скрипка, пустая кружка, какие-то золотистые звезды из фольги, белая маска на все лицо... Девушка заметила оставленный плед на кресле и подошла к мужчине с ним.

– Вот, накиньте, вы весь дрожите, Эрик!

– Вы куда важнее, – отозвался он, возясь с растопкой, – вы и закутайтесь. Я принесу вам сухое, одну минуточку...

– Эрик! Как же вы можете так обходиться со мной? Когда я лишь... лишь забочусь о вас!

Девушка без лишних слов подошла ближе и принялась сверху вниз, положив головку ему на мокрое плечо, расстегивать пуговицы пиджака. Эрик дернулся, но не вскочил. Он словно бы чего-то ждал.

– Вы же не пытаетесь мне намеренно причинить боль? – пробормотал он, глядя, как огонь пожирает поленья.

– Я лишь отношусь к вам, как к человеку!

Она накинула Эрику на плечи плед и слабо улыбнулась. Она поняла, почему Эрик отворачивает лицо. Боится, что она увидит его без маски...

– Как к человеку? Да, вы правы... так и бывает обычно. Но только я не человек! Вы говорите, что я дорог вам, так смотрите! – он резко повернулся и повернул свое ужасное лицо к ней.

Кристина смотрела на него, насквозь мокрого (еще и по ее вине), замерзшего, кутающегося в плед и отчаянно пыталась понять, что ее должно пугать. Во взгляде Кристины скользило лишь сожаление и жалость. Она бережно коснулась его щеки, ощущая, как сухой пергамент его кожи под ее пальцами словно бы разглаживается.

Она примет его. Все поймет.

– Я так благодарна вам, Эрик... И меньше всего меня волнует ваше лицо. Вы мой друг! Помните, я вам это сказала в саду?

Он кивнул, не открывая глаз. Словно боялся ей верить. Словно бы не решался... она была для него призраком, фантомом, прекрасным в своем волшебстве. Девушка медленно приблизила свое лицо к его. Они сидели на полу, и Кристина знала, что если она не сделает этого сейчас, то не решится никогда. Она больше не боялась.

Только вперед.

Вперед...

Она преодолела их последние лини*. Так просто. Так быстро...

У него холодные и тонкие губы.

И нет графини де Шаньи. Есть только женщина, влюбленная и глупая женщина. Она будет жить лишь благодаря ему. Без Эрика она мертва.

Как мало нужно...

Время уходит, и каждое мгновение ничего решительно не значит. Бесконечность... она тонет в ней. Что значит для вечности поцелуй?

Ничего.

Но он так же необходим, как воздух.

И пусть она глупая девочка.

Неважно! Она здесь, она с ним...

– Не надо.

Эрик отстранился, и Кристина с болью вернулась в реальность.

Он отшатнулся от нее, словно одна мысль об ее близости пугала.

Это несправедливо. Это больно.

Она не заслужила такого отношения!

Она же... она же не хотела ничего плохого!

– Почему? – прошептала она, вставая. – Я только хотела помочь вам.

Девушка опустила глаза и прошла к столу. Мужчина, не глядя на нее, надел белую гипсовую маску, очень тяжелую и громоздкую. Однако она была изрисована красной краской, похожей на кровь. И яркое слово пересекало рисунок.

"Боль".

Кристина нервно сглотнула.

– Мне так жаль, Эрик...

– Мне не нужна жалость! – почти проревел мужчина. Он подошел к шкафу и достал оттуда белое платье. Оно было совсем воздушное, похожее чем-то на... на свадебное. Кристина замерла.

– Наденьте. Мне так хочется увидеть вас в нем... а я приготовлю вам ужин.

Мужчина скинул плед и поспешил прочь. Девушка же поспешно сняла с себя насквозь мокрую одежду. На ней не было более ничего: ни платья, ни корсета, ни корсажа, ни чулок, ни даже панталон. Эрик предоставил ей все необходимое. Увы, корсет Кристина затянуть не могла и потому, держа в руках платье, поспешила на кухню к Эрику.

Он замер и, едва дыша, приблизился. Кристина без слов развернулась к нему спиной. Она перекинула распущенные светлые мокрые волосы через плечо. Девушка замерла, чувствуя, как нежные пальцы возятся со шнурками. О, как нежен он был! И сколько потаенной страсти!

Почему он не хочет ей доверять?

Кристина облачилась в платье до конца и взглянула на Эрика. Мужчина провел кончиками ледяных пальцев по ее щеке.

– Вы прекрасны... мой маленький ангел.

– Снимите маску, Эрик. Я не могу смотреть на нее... зачем вы пытаете меня?

– Пытаю вас?

– Да! Эрик, вы же знаете, что я приняла вас настоящего, так зачем все это?

– Я не знаю... я... мне... – он вновь стушевался и словно задохнулся. – Мне слишком страшно. Я запутался... мне нужна ваша помощь! Будьте рядом! Молю...

Кристина с ужасом увидела, как он вновь падает ей в ноги, как дрожащими руками развязывает тесемки на маске и прижимается лицом к подолу ее платья. Сколько нежности... сколько любви!

Она очутилась рядом и без предупреждения обняла его. Девушка гладила Эрика по голове и обнимала. Все эти действия сейчас казались единственно правильными.

– Я хотел накормить вас ужином... но у меня почти ничего не осталось... только немного хлеба и несколько яблок, – с видимым сожалением произнес мужчина.

Девушка вновь поцеловала Эрика, на сей раз в щеку. По ее щекам текли горячие слезы.

– Эрик, я не голодна. А вы... вы обещали переодеться. И прошу, потом просто побудьте с вашей Кристиной...

Он покачал головой, но удалился в комнату, девушка же осталась на кухне. Она пристально рассматривала оставленные повсюду маски. Одна из них ей показалась удивительно знакомой. Это была венецианская сиреневая женская полумаска с черными перьями. Девушка замерла, дрожащими руками снимая ее со стены.

Эта маска была родом из детства Кристины.

Именно ее мама надела на тот ее день рождения, когда к ним в дом пришел загадочный бродячий музыкант. Кристина помнила маму очень плохо, но светлый образ Марии Даае жил в ее сердце. И эта леди в сиреневом платье и венецианской маске в тон наряду была памятна Кристине.

И образ музыканта в черном... и черный шелк маски!

Девушка замерла. Она надела маску и непослушными руками завязала тесемки.

А потом она взглянула в маленькое зеркальце, висящее на стене.

На нее смотрела Мария Даае. Яндекс.Директ Официально! Пансионат Озеро Белоеozerobeloe-hotel.ruПоследний день акции! Максимально низкая цена! Бронь за 5 минут! Успей!Бронь со скидкойНомера(фото)Корпоративным клиентамБронь Он Лайн? Билеты на Мюзикл «Призрак оперы»theticket.ruЗаказ онлайн. Любая категория мест. Доставка за 1 часТеатрыКонцертыЦиркиМюзиклыАдрес и телефон?

Глава 9. Призрак ушедшего...

Чашка с мелодичным звоном разбилась на миллиард осколков, и только тогда девушка поняла, что он вошел на кухню.

Кристина обернулась.

Она знала, как сейчас выглядит.

Невеста с растрепанными волосами и в маске. Невеста, так похожая на единственную фотографию матери, совсем нечеткую и размытую.

Свадебное фото... И на нем невеста была в маске!

Словно сон были эти слова. Словно дуновение сквозь века.

– Она была прекрасна, когда я увидел ее. Я тогда был бродячим музыкантом, и в тот зимний день было ужасно холодно. Я стучался во все дома, но никто не открывал мне, не позволял даже переночевать в сарае. А она... она отворила мне дверь и впустила в теплую гостиную. Эта девушка с волосами, подобными лучам солнца... и ее зеленые глаза были подобны изумрудам. О, она была прекрасна, и ее попытки всегда прятать лицо от мира казались мне понятными, потому что я сам был таким, – почти прошептал Эрик, но Кристина все равно слышала каждое слово. Так вот как... он искал в ней ее мать. Вот что было между ними. Не более. Как же глупа была она, Кристина. Она поверила, что может быть любима таким человеком, как Эрик. Поверила, что является чьей-то мечтой. Она заигралась. Но довольно!

– А потом я взглянул на ее мужа. И у него на коленях сидел ангел. Это была девочка лет четырех, точная копия своей матери. И она посмотрела меня до ужаса серьезно. И я понял, что я хочу сыграть для нее. Не для недосягаемой красавицы, которой была Мария, но для ее дочери. Я впервые понял, что вы были посланы мне Богом, Кристина.

Кристина закрыла глаза. Он уже не мог сильнее все испортить. Его глупые попытки сказать, что она ему все равно важна... он уже сделал признание.

– Я попросил разрешения сыграть. Я не помню, что играл, – произнес он, и тут Кристина перебила его. Она вспомнила... нет, тогда играл не отец.

– Это был один из концертов Моцарта... но я совсем не помню его номера. Но важно то, что вы его сыграли так, словно бы вы чувствовали Моцарта. Я помню, как вы играли мне, и это чувство всегда преследует меня.

– Я знал, что она, Мария, недосягаема для меня. Но я знал, что в этом мире есть вы. И вас я полюбил. Сначала как ребенка, а потом... Ваша мать подарила мне на прощание эту маску. И я хранил ее, но не как память о ней, а как память о малышке, готовой поверить в ангела.

– И вы никогда-никогда не любили никого, кроме меня?

– Да, Кристина. Прошу вас, моя дорогая, не надо хмуриться.

Он взял ее за руку и прошел с ней в комнату подобно тому, как с дамой на балу прохаживаются изящные кавалеры.

– Потанцуем? – прошептала Кристина неожиданно для самой себя.

– Но тут же нет музыки... и я... я не умею, – он произнес последние слова почти шепотом.

– Я научу вас, – почти что мурлыкнула девушка, ужасаясь тому, что творит, и потянула его на середину комнаты. – Просто двигайтесь в такт моим движениям, ну же. Если этому способны обучиться все эти ненавистные вам глуповатые аристократы, то чем вы хуже? Прошу вас, не стесняйтесь! Вот так...

До Эрика, очевидно, начинало доходить, что он должен делать. Они осторожно двигались в такт несуществующей музыке, которую лишь они оба слышали.

Медленно, нежно, совсем как в приятном сне...

Это была их ночь.

Кристина потянулась к Эрику почти тогда же, когда он наклонился к ней. Их губы встретились, и на сей раз этот поцелуй был безумно искренен и чист. Он принадлежал им двоим, лишь им...

Кристина чувствовала, как все тело поддается влечению внеземной музыки. Она понимала, что это безумие, что так нельзя, что это их греза, что все происходящее противоречит здравому смыслу.

Но как же ей было хорошо! Эгоистично хорошо от осознания ее власти над ним.

Никакой близости с Раулем с того момента, как она узнала, что ждет ребенка. Никакой нежности. Он берег ее... от всего. Но как же прекрасно было сейчас чувствовать себя нужной. Единственной.

Внутри все напрягалось. Кристина мягко коснулась его щеки, и Эрик с надеждой поцеловал ее вновь. Он словно бы обретал уверенность с каждым новым глубоким поцелуем, сладковато-горьким, тяжелым, таким, что от него наступало чувство падения в пустоту, какое бывает, если шагнуть с обрыва в поразительно теплую летнюю морскую воду... Девушка забылась на несколько мгновений, и она лишь понимала, что сейчас, когда она так стоит, стоит с закрытыми глазами и ласкает его, она бесконечно глупа и бесконечно счастлива от этой глупости.

Руки Эрика медленно спускались по ее спине, расстегивая крючки на платье. Легко, невесомо, точно она могла очнуться от волшебного забытья, в которое ее погружали эти поцелуи, становящиеся все более медленными, точно Эрик начинал понимать, что она не хочет безумной и быстрой страсти. Секунды растягивались в их персональные бесконечности.

Легче и легче.

Он раздевал ее, медленно уводя в непривычном и незнакомом танце к кровати. Кристина чувствовала себя на удивление осознанно. Она четко понимала, на что идет, и это осознание было таким приятным...

Эрик касался кончиком языка ее губ, и Кристина ощущала, как волнение зажигает все тело огнем. Точно в ней порвалась невидимая струна, которая удерживала ее от грехопадения... и ей нравилось это ощущение. Свобода...

Она ничего не говорила, боясь напугать Эрика и остановить его. Он и так волновался... она чувствовала это. Ей и самой было страшно... лишь немного, самую малость. Колени подгибались, а руки тряслись, но это ерунда, ерунда...

Белое платье упало к ногам: Кристина совсем легко и непринужденно освободилась от рукавов, памятуя, как она не знала, что делать с ними в первый раз... да, тогда она нарушила всю романтику для самой себя, хоть в тот раз Рауль и пришел уже позже...

Кристине казалось, что брак с ним был сном, прервавшим ее вечный союз с Эриком. Она стояла перед ним лишь в белье, и ей это нравилось. Эрик же скинул фрак и вновь потянулся к ее корсету, подарив ей несколько нежных поцелуев в шею. Девушка улыбнулась, чувствуя, как узы ослабевают. Как легко... И вновь она свободна... и только перед ним. Корсаж уже был на полу, как и нижняя юбка...

Кристина плохо понимала, в какой момент Эрик очутился на коленях и принялся нежно снимать с ее ног чулки, но она четко понимала, что ласка его ледяных пальцев прекрасна. Сколько такта и сколько нежности...

Она была уже в одной сорочке, даже без панталон. И теперь ему нужно было лишь сорвать с нее последнюю одежду, последнюю преграду... Кристина и впрямь не понимала, как она нашла в себе смелость раздевать его.

Девушка почему-то немного робела. Он был тоже лишь в белье, и Кристина понимала, что он жаждет, чтобы она не смотрела на него. Так что девушка старалась не волновать его, чтобы не причинять ему какой-либо боли. Нет-нет... не в этот раз... он слишком боится ее...

Он увлек ее на постель, стягивая с нее сорочку и с наслаждением творца замирая и глядя на ее тело.

– Закрой глаза, – ласково и певуче попросил он, – и не открывай до самого конца.

– Нет, – произнесла она неожиданно твердо, – я не хочу больше отворачиваться от тебя.

Они позабыли все приличия, и Кристина ласково и нежно поглаживала его по щеке. Эрик же глубоко вдохнул, точно готовясь окунуться с головой в этот омут.

– Эрик... я хочу, чтобы ты никогда не покидал меня, – совершенно серьезно прошептала девушка, чуть напрягаясь от его робкой ласки. Она пыталась расслабить его, понимая, что пока он нервничает, эти ласки будут нервными. Эрик осторожно вытащил из ее волос шпильки и отшвырнул их куда-то в сторону платья.

Он с поразительной готовностью коснулся губами ее груди. Кристина ощущала, как горячий румянец заливает ее щеки. Но она помнила: не закрывать глаза. Не закрывать, как бы страшно не было. Только сейчас она впервые ощутила, насколько боится. Это ведь страшно...

Страшно переступить черту.

Но ведь они ее уже пересекли?

Когда Эрик принялся вновь ее целовать, Кристина поняла, что боится. Она напряглась и на миг сжала его пальцы.

– Ты останешься со мной после? – умоляюще спросила она.

– Я всегда с тобой.

Кристина кивнула и доверилась ему. Пусть он просто будет рядом. Пусть согревает ее сердце... пусть ласкает, пусть пересекает все границы. Пусть во всем мире есть только их прерывистый шепот, горячее дыхание, дрожь и сладкая нега... Пусть Эрик берет ее, пусть наслаждается ее телом, как она наслаждается возможностью подарить себя ему... Пусть!

Главное – пусть никогда не покидает.

Глава 10. В новую жизнь

Кристина очень плохо помнила, как Эрик под утро отвез ее на второй лодке домой. Он был молчалив, а она не могла никак понять, как ей хватило безрассудства и глупости провести ночь с ним. Кристина не жалела, но сама мысль о том, что она вела себя как шлюха, пугала ее. Неужели это она соблазняла Эрика? Как все было просто... и как же теперь ей странно!

Ей было до боли обидно, что она проснулась не в его объятиях. Обидно, что завтрак был скромен, и вел Эрик себя так, точно ничего и не произошло, точно все это было нормальным, обыденным и ни разу не удивительным. Кристина чувствовала ужасное разочарование.

Она ждала чего-то особенного.

Но нет.

Нет. Он был поразительно обыкновенен.

И сейчас Кристина даже радовалась, что возвращается домой.

Густав, должно быть, потерял ее. Они уедут. Без Эрика. Если он не пожелает этого... да-да, если он не приедет до их отъезда в Стокгольм, то они уедут без него. Кристина устало стиснула виски и опустила голову на руки.

– Кристина... – вдруг тихо подал голос Эрик. – Вы сердитесь на меня?

– Нет...

– Так в чем причина?

– Ни в чем, – зло выкрикнула Кристина и, выпрыгнув из лодки, понеслась в сторону дома.

Она ждала, что он последует за ней. Но этого не случилось.

***

– Когда мы уезжаем, мадам? – поинтересовалась Мелли, помогая Кристине переодеться. Солнце светило в окна спальни, но Кристина отчетливо видела, как на деревьях появляются первые желтые листья. Осень неумолимо надвигалась на Швецию, и Кристина знала, что скоро здесь станет холодно и одиноко, ледяной ветер начнет обрывать листья, и Эрик останется совсем один... если он не придет.

– Ты что-то сказала, Мелли? – девушка точно бы очнулась от сна. – Прости, я задумалась.

– Когда мы покидаем Швецию, мадам? – с почтением повторила девушка.

– Через неделю, Мелли. Билеты уже куплены. Скажи, ты рада, что мы едем туда? Иногда мне кажется, что я совершаю ошибку.

– Да, мадам, я очень рада. Могла ли я мечтать... Какую ошибку, мадам?

– Я не знаю... Может, мне нужно остаться здесь?

– Если месье Эрик любит вас, то он придет. А если нет, то зачем вам убивать себя здесь?

Кристина замерла. Она знала.

Мелли знала о ее чувствах к Эрику. Господи, да об этом, наверное, знали все! Но сейчас ей было наплевать.

Ее чувства важны только для Эрика. На мнение других ей абсолютно наплевать. Она свободна. И совсем скоро все эти люди будут лишь призраками прошлого.

***

Эрик не приходил. Они должны были уезжать в воскресенье, и в этот четверг почти все вещи были собраны. Кристина без сожаления продала часть мебели, отдельно радуясь тому, что покупатель на дом нашелся едва ли не сразу. Нет, все складывалось попросту волшебно.

Кристина сидела в кресле и вышивала. Наряд ее был на удивление прост: серое платье, немаркое и удобное. Девушка решила уже носить пошитые в дорогу платья, потому как их необходимо было разносить и убедиться, что сидят они идеально.

Густав играл на полу с деревянными всадниками. Они то и дело сталкивались, и тогда мальчик издавал ликующий крик.

Кристина чуть улыбалась, глядя на него. Ее отчаянно мучил вопрос об их связи с Эриком.

Не понесет ли она действительно ребенка?

Кристина почти не боялась. Просто на ее глазах то и дело выступали слезы отчаяния, когда она думала об Эрике. Все произошедшее было только ее виной. И только ее.

– Мама... а где дядя Эрик? Мне кажется, с ним что-то случилось. Он обещал мне нарисовать ангела.

Кристина встревоженно посмотрела на мальчика.

– Я хочу его увидеть.

Девушка вздохнула. А вдруг и впрямь что-то случилось? Ведь не может он так надолго пропасть... нет, это глупости! Глупости! Просто он не хочет ее видеть... Просто он не любит ее! Просто для него она перестала быть хоть чем-то после того, как они спали вместе.

И все-таки это не в характере Эрика.

Он всегда возвращался. Он всегда обещал, что будет с ней.

Это можно считать их свадебными клятвами.

Он должен вернуться.

Кристина встала и подошла к окну. Смеркалось.

– Мамочка, я так хочу увидеть дядю Эрика!

– Он вернется, малыш.

– С ним что-то случилось, я чувствую. Мама, съезди к нему... Я боюсь за него!

Кристина покачала головой.

– Сомневаюсь, Густав.

Она прошла на балкон и уставилась на море. Воздух был свежим и приятным.

Она будет ждать.

Он обещал.

Глава 11. Выбор сделан, пути назад уже нет

Вечерело, и Кристина вышла в сад. Гравий шуршал под ее ногами, и почему-то мысли Кристины были не о предстоящей поездке. Она знала, что должна заботиться лишь о будущем, но мысли уносились к дому посреди моря, и эти мысли были неожиданно болезненными. А если Густав прав, и ей нужно наплевать на гордость и нестись к нему? И что случится такого плохого, если она увидит, что Эрик покинул это место, что такого плохого, если она узнает, что не нужна ему? Да нет, это же полный бред! Она – и не нужна ему! Ей нужно ехать к нему!

Прямо сейчас, пока не поздно.

Кристина почти побежала в сторону лодочной станции.

Она знала, что жизнь с Эриком не будет легкой. Знала, что у нее есть шанс избежать ее. Знала, что так просто... так просто избавиться от всех проблем! Можно просто наплевать на все. Можно оставить его.

Только что-то подсказывало Кристине, что это будет последним событием в жизни Эрика.

Она не может быть так жестока.

Девушка с трудом уговорила лодочника дать ей лодку. Конечно, Кристина понимала, что не так и просто ей будет грести, но у нее не было другого пути. Иногда нужно перебороть свой страх.

Теперь Кристина знала это. Она знала и то, что не надо верить тем, кто говорит, что любовь исцеляет. Не надо верить тем, кто говорит, что любовь будет жить вечно. Это все ложь.

Любовь дает крылья, это факт. Любовь может спасти.

Но она умеет и убивать.

Каждый человек сам решает, какую силу дать ей.

Кристина понимала, что спустя полчаса она узнает, какой была ее любовь.

Ради этого знания стоило сейчас бороться.

***

Руки были содраны в кровь, и от мозолей держать весла становилось попросту невыносимо.

Кристина ежилась, когда ледяная вода попадала на ее платье. Ей не было холодно, нет-нет, все тело горело каким-то особенным огнем, какой бывает только тогда, когда работаешь долго и тяжело.

Девушка знала, куда плывет. Да, все это было рискованно, она могла сбиться с пути, но словно что-то хранило ее, не давая повернуть вбок. Судьба... да, это она вела Кристину.

Было уже темно, когда она очутилась на каменистом берегу. Девушка повернулась в сторону его дома. Свет не горел. Кристина замерла.

Это не могло быть правдой.

Он не мог оставить ее.

Боже!

Девушка побежала, ноги ее неслись вперед. Она чувствовала, что все внутри горит, и что безумие завладевает ею, но она бежала, бежала...

Она закричала, сама не понимая, почему кричит.

Кристина кинулась к дому и отчаянно застучала в тяжелую дверь.

– Эрик! Эрик, Эрик, молю тебя, открой! Эрик!

Она знала, что может сорвать голос, но она кричала, кричала так, точно от этого зависела ее жизнь. Кристина билась почти что в истерике.

Медленно дверь отворилась, и девушка увидела его. Эрик тяжело опирался на дверной косяк. Он весь как-то осунулся, сжался... Рубашка и брюки были нещадно помяты, а глаза болезненно блестели.

– Эрик... – прошептала Кристина, подаваясь вперед. – О, Эрик...

Мужчина хрипло закашлялся.

– Проходите, не стойте... – пробормотал он и, пошатываясь, двинулся к постели. Он присел на нее и устремил больной взгляд на Кристину.

Девушка прошла в дом и закрыла за собой дверь.

– Эрик, что с вами?

Он недоуменно взглянул на нее. Девушка между тем устроилась на стуле прямо напротив него.

– Ничего... – слабо отозвался Эрик. – Почему... почему вы пришли?

– Вы тут совсем один... Я подумала, что что-то случилось, и я...

Девушка встала и прошлась по комнате. Она не знала, почему здесь. Не знала, зачем приехала. Эрику плохо, а она... она только мучает его.

– Один... но Эрик всегда был один.

Кристина поспешно подошла к нему и опустилась возле него на колени, прямо на пол. Девушка взяла его руки в свои, не обращая внимания на удивленный взгляд мужчины, и осторожно сняла перчатки. Она мягко погладила эти тонкие ледяные пальцы и поцеловала.

– Я этого не хочу. Теперь вы больше не будете один... пообещайте, что не прогоните меня, лишь это... и я последую с вами хоть на край мира, и вы всегда будете со мной, мой ангел...

Эрик покачал головой.

– Зачем вы приносите себя в жертву?

– Потому что... потому что я все еще та же глупенькая Маргарита. Помните?

Мужчина закашлялся и отвернулся.

– Вам надо поспать... Хорошо? А потом мы с вами поедем в Стокгольм... Густав вас очень ждет.

Эрик вновь повернулся к ней.

– Вы останетесь со мной, Кристина?

Она на несколько мгновений задумалась, но на ее губах играла улыбка.

Эрик ведь и сам знал ответ.

– Мы останемся друг с другом.

Эпилог. Последний раз

Кристина неотрывно смотрела на узкую полоску берега. Корабль уходил все дальше и дальше от берегов Швеции. От родины Кристины и Густава.

Девушка задумчиво откинула прядь волос с лица мальчика.

– Знаешь, Мелли, мне кажется, что мы поступили правильно...

– Вы в этом уверены? Уверены, что все это того стоит?

– Что стоит? – влез в разговор Густав. Кристина улыбнулась.

– Мелли говорит о дяде Эрике. Кстати, Густав, скажи мне... Ты хотел бы называть его папой?

– Но мой папа...

– Рауль, виконт де Шаньи, – девушка кивнула и сжала руку мальчика. – Но ведь папа может быть и не один. Так ведь тоже можно, малыш.

– Ты уверена?

– Да, Густав. Так что?

– Хочу!

Девушки переглянулись.

– Вот и славно... а теперь тебе пора идти спать! Мелли, я... я постою еще, хорошо?

– Спокойной ночи, мамочка!

Мелли сделала реверанс и заспешила вместе с мальчиком прочь. Кристина опустила глаза.

Как же бесконечно далеко Америка! Как далеко дом...

Все время вперед!

Не смотреть назад.

– Кристина, – послышалось у нее за спиной. – Почему вы не в каюте?

– А почему вы не там? Эрик, вы же опять заболеете! И что я буду делать?

– Я хотел поговорить с вами... с тобой.

Кристина тяжело вздохнула, но не обернулась.

– Да, Эрик?

– В качестве кого я путешествую с вами?

– А как вы сами хотите называть свое положение?

Эрик положил ей руки на плечи, разворачивая к себе. Он опустился перед ней на одно колено. Девушка ахнула. Она никогда не думала, что однажды Эрик решится... нет, это невозможно! Он был без маски, и Кристина видела, как на его тонких губах играет робкая улыбка.

– Кристина, ты... Ты простишь меня? За всю ту боль, что я причинил тебе?

Она сглотнула.

– Да, Эрик. Я всегда прощу тебя...

Мужчина зажмурился и с трудом выдохнул последующие слова.

– Я люблю тебя, Кристина...

Кристина замерла.

Она ждала этих слов с того момента, как они расстались во Франции.

– О, Эрик... я... я... Я тебя люблю.

Ответное признание сорвалось с губ против воли.

– Выслушай меня, Кристина... Мне страшно, что я убиваю тебя. Страшно, что не могу помочь... Но я так хочу, чтобы ты больше никогда не покидала меня... Ты станешь моей женой, Кристина? Ты повернешь скорпиона?

Девушка замерла. Она смотрела на Эрика долго и пристально.

– Знаете, один человек мне сказал, чтобы я не верила тем, кто говорит, что любовь исцеляет. Не верила тем, кто говорит, что любовь будет жить вечно. Что это правило... Так вот, Эрик, я хочу, чтобы ты сказал мне честно: ты веришь, что мы можем быть исключением из любых правил?

Он неуверенно кивнул, и Кристина улыбнулась, глядя на его удивленно поднимающиеся брови и расширяющиеся глаза.

– Если мы исключение, то... то я стану твоей женой. Я в последний раз поверну этого скорпиона! И я выкину эти треклятые фигурки в море! Чтобы никогда не сомневаться в нашем будущем...

Эрик встал, и Кристина закрыла глаза.

На сей раз это он потянулся к ее губам.

Они вместе. Вперед. К новой жизни.

Иногда надо поворачивать скорпиона.

Иногда именно за ним счастье.

Эта ночь бесконечна была,
Я не смел, я боялся уснуть:
Два мучительно-черных крыла
Тяжело мне ложились на грудь.
На призывы ж тех крыльев в ответ
Трепетал, замирая, птенец,
И не знал я, придет ли рассвет
Или это уж полный конец...
О, смелее... Кошмар позади,
Его страшное царство прошло;
Вещих птиц на груди и в груди
Отшумело до завтра крыло...
Облака еще плачут, гудя,
Но светлеет и нехотя тень,
И банальный, за сетью дождя,
Улыбнуться попробовал День.

И. Анненский, "Утро".

____________________________

*Линь равен примерно 0.25 сантиметра.

Часть 1. Главы 1-6     Часть 1. Главы 7-11. Газеты и письма     Часть 2. Главы 1-6

В раздел "Фанфики"
Наверх