Часть 1. Главы 1-6
...
Часть 2. Главы 1-6
Часть 2. Главы 7-11. Эпилог

Глава 7. Маленький подарок

Прошло всего три дня. Кристина исправно появлялась вечером в гостиной, Эрик чаще всего писал что-то у себя и тем самым отгораживался от девушки все сильнее. Она не протестовала. Слишком запутано все было. Кажется, единственное, что она точно понимала, так это то, что Эрик ей небезразличен и что она его почти не боится. Страх уступил место чему-то иному, какой-то странной привязанности и почти детскому желанию быть защищенной. Эрик во все их неожиданно редкие встречи вел себя спокойно и ровно, но все это казалось Кристине наигранным и неискренним.

В тот вечер она прилежно заканчивала вышивку на скатерти. Причудливая вязь синих цветов была почти завершена, и меньше всего девушка ждала Эрика. Но он вошел, и Кристина невольно поразилась его хромоте. Что случилось с его ногой? Что все-таки Рауль сделал с ним? И зачем? Защищался ли он или же, наоборот, нападал? Что, если ее учитель ни в чем не виновен? По крайней мере, в данной ситуации?

Эрик опустился в кресло, кусая губы, не скрытые маской. Зачем он опять ее надел? Кристина отметила это мимоходом, едва осознавая, что вообще отмечает такие детали. Пальцы Эрика были спрятаны в кожаные перчатки, сюртук застегнут на все пуговицы, и Кристина почувствовала висящее в воздухе напряжение.

– Эрик, вам нужна моя помощь? – тихо поинтересовалась девушка. Мужчина удивленно посмотрел на нее.

– К чему такой вопрос, Кристина?

– Вы хромаете. Быть может, я могу что-то сделать...

– Ножевые ранения за три дня не заживают, – пробурчал Эрик. – Если бы вас полоснули ножом по ноге, вряд ли бы вы сейчас легко бегали.

– Но зачем Рау... – ее взгляд встретился с недовольным взглядом мужчины, и девушка поспешно поправилась, – зачем виконту пытаться убить вас?

Эрик нервно рассмеялся.

– А вы все такое же дитя, Кристина. Разве вы бы не поспешили бы убить чудовище, что едва не убило вас и держит в плену вашу невесту?

От этих слов Кристина помрачнела. Она несколько раз помышляла о побеге, несколько раз хотела покончить с собой, но причинить боль учителю... Никогда.

– Я ни за что бы не поступила так!

Эрик хмыкнул.

– Я и забыл, вы предпочитаете ранить словами. Ну конечно, вы ведь знаете, на какие точки следует надавить. Вы меня хорошо знаете... – он словно уходил в себе и продолжал, обращаясь уже не к ней. – Первый человек, кому Эрик открылся, в чьи хрупкие руки вложил свою жизнь и душу. Забирайте! Забирайте у меня все, Кристина, но только дайте смотреть на вас... о, если бы вы... если бы вы могли смотреть на меня не как на убийцу и вашего мучителя, а как на ангела... как вы смотрели на меня раньше! Но вы больше не можете любить меня... вы не хотите или не можете? Кристина, Кристина, почему вы хмуритесь? Я снова брежу, вы сводите меня с ума...

Кристина отложила рукоделие и подошла к нему, дрожа. Речь мужчины становилась все более бессвязной. Девушка протянула свою руку вперед, словно приглашая Эрика взять ее за руку. Он осторожно дотронулся до ее пальцев и чуть сжал их.

– Величайший дар – ваша покорность... покорность судьбе! – и он безумно расхохотался, почти как умалишенный.

Что произошло в его сознании за эти несколько дней? К каким выводам пришел его измученный разум?

– Эрик, ради Бога, успокойтесь... – прошептала едва слышно Кристина, вновь ощущая страх и опасность, исходящую от Эрика. Он тяжело дышал и глядел на нее затуманившимся взором.

– Я вижу вас мертвой... мертвой невестой Эрика... юная и прекрасная в своей чистоте...

Из-под маски скатилась слеза. Кристина невольно подалась вперед.

– Вы просите о доверии, но не доверяете мне. Вы просите о милосердии, но не милосердны. Вы просите меня быть вашей, но не прикладываете никаких усилий для этого. Эрик, очнитесь, я здесь, я не оттолкнула вас, я доверяю вам. Вам нужно лишь протянуть руки и поймать свое счастье...

– Но вы ведь понимаете, что моя синяя птичка не по своей воле не поддастся ловцу? Мое счастье легко может ускользнуть, а может задохнуться, если чересчур сильно сжать ладони... Вы же знаете, Кристина, что я просто не смогу еще раз потерять вас...

Кристина присела и заглянула ему в глаза.

– Нельзя всю жизнь прятаться от всего мира. Нельзя запираться здесь и бояться реакции мира на вас. Это так же глупо, как не прижать меня сейчас к себе... Я ваша невеста, и вы имеете на это полное право!

– Я не прячусь от людей... всего лишь последние три года.

– Три года здесь! – вскричала Кристина. – В одиночестве... О, Эрик...

Губ было почти не видно, так сильно Эрик их сжал.

– Почему вы думаете, что мир так плох?

– А почему вы думаете, что он наполнен светом? – Эрик хмыкнул и наконец выпустил ее руку из своей. – Вы же знаете, что в нем есть уродство, мрак, одиночество, предательство... Отчаяние, трусость, пороки...

– Но в нем есть и красота, и солнце, и любовь, и преданность! Там, наверху, есть вера, есть храбрость, граничащая с безрассудством, есть благородство и откровенность. Взгляните правде в глаза, Эрик. Разве это не так? И не создали ли вы самую совершенную ловушку во всем мире, в которой заперли себя? Не является ли все это, – она обвела комнату рукой, – превосходным лабиринтом, построенным из боли и страдания? Вы оказались в темнице собственного отвращения к темной стороне мира, но разве не можете вы разбить эти чертовы оковы? Эрик, молю, очнитесь! Заметьте, наконец, в какую бездну вы падаете!

Она замолчала, точно пораженная собственными словами. Кристина наконец высказала все, что так давно вертелось у нее на языке. Эрик тоже долго молчал, но девушка не могла точно сказать, что творится в его голове. О чем он думает? Что сейчас вынуждает его молчать?

– Кристина... Вы могли бы стать моей живой женой? Нет, не сейчас... а позже?

– Да, Эрик. Когда я буду готова. Когда пойму, что иного выбора нет и быть не может.

Он вновь замолчал. Пауза эта была чуть длиннее предыдущей, но Кристина терпеливо ждала. Часы пробили десять, но девушка и не двинулась с места.

– Могу ли я попросить вас... кое о чем? Я понимаю, что это излишне дерзко, что это слишком... но... Кристина, Эрик так хотел бы... хотел бы... кхм, нет, это безумие! И все же... могу ли я поцеловать вас?

Краска прильнула к ее щекам. Кристина смущенно отвернулась, пытаясь скрыть охватившее ее волнение. Эрик издал вздох отчаяния и разочарования и откинулся обратно на спинку кресла.

– Да, Эрик, – каким-то странным голосом произнесла Кристина, закрыв глаза. Она не могла представить, что он может вот так, запросто, забрать остатки ее чистоты, может прикоснуться к ее губам...

Она почувствовала прикосновение сухих губ к своему лбу, и облегчение, смешанное с каким-то разочарованием, нахлынуло на нее. Всего лишь целомудренный поцелуй в лоб. Всего лишь... так много и так мало!

Эрик резко откинулся в кресло. Плечи его тряслись от рыданий, против воли вырывающихся у него. Он весь сгорбился, а девушка была не в силах его успокоить. Она не представляла, что ему сказать, но эти слезы разрывали ее сердце когтями диких зверей.

Кристина вскочила и понеслась прочь из гостиной. Она не смогла себя перебороть. При мысли о том, что скрывается под маской, при мысли, что ее лба только что коснулся живой мертвец, девушка стала еще бледнее, чем была. Она прислонилась к прохладной стенке в коридоре и замерла.

Рыдания стали чуть более громкими, но все еще относительно подавляемыми.

Ее чертов эгоизм ненадолго взял верх.

Но спустя пару мгновений Кристина вспомнила, что должна быть сильной. Она не может сдаться.

Она должна его спасти.

Похоже, это ее долг перед Богом. Спасти заблудшую душу, быть его ангелом всю жизнь, совсем таким же, каким он был для нее пару месяцев. Только ее служение небесам пожизненное, это жертва небу сердца и души. Но ей нечего бояться. Господь сохранит ее...

Страх не победит ее.

Кристина решительными шагами направилась на кухню и, налив оставшегося с ужина кипятка в небольшой чайник и закинув туда заварку, принялась размышлять о том, какие перспективы ей открываются. Несомненно, при самом благоприятном раскладе она выберется из этого подземелья и станет свободной физически, но не морально. Ей никогда не покинуть Эрика, особенно после того, как она сумеет вымолить у него возможность уйти.

Кристина отрезала несколько кусков свежего хлеба, положила их на тарелку и задумчиво вернула нож на место.

Она должна. Но хочет ли?

Поставив на поднос чайник, две чашки, захватив сахарницу, хлеб и вазочку с вишневым вареньем, что так нравилось и ей, и Эрику, девушка направилась в гостиную.

Эрик все еще всхлипывал, совсем как ребенок. От его вида у Кристины сжалось сердце. Маска лежала на полу, отшвырнутая в припадке бессильного отчаяния.

– Эрик, – тихо окликнула девушка его. Она была не уверена, что хочет увидеть его лицо.

– Вы не умерли... Эрик поцеловал вас, и вы не умерли. Остались такой же спокойной! Нет, это безумие! Вы, живая девушка, в здравом уме согласились на это... даже бедная мать Эрика бежала прочь, даже она кидала ему в лицо маску, а вы... о, Кристина, Кристина...

Девушка поставила поднос на столик и положила руку мужчине на плечо.

– Я не могу считать вас монстром и чудовищем, потому что я знаю вашу душу... Я вижу ее за этой оболочкой, как вижу и все ваши внешние изъяны. Но я могу их принять. Я не хочу лгать и говорить вам, что вы красивы или хотя бы наделены нормальной внешностью... нет-нет, это несправедливо, вы ведь и сами знаете, что это не так. Просто поймите, Эрик, как бы вы не выглядели, я буду восхищаться вашим гением, восхищаться всем, что вы создаете, да и просто относиться к вам точно также, как относилась бы к любому другому человеку. Вы были и остаетесь моим учителем, которому я верю. И мне никогда более не будет противно или неприятно.

Эрик тихо выдохнул. Он словно растворялся в мягком прикосновении ученицы.

– Вы будете чай? – спросила девушка, устраиваясь в соседнем кресле совсем рядом с Эриком.

– Чай? Но... я... вы... Вы сделали мне чай?

Кристина рассмеялась. Кажется, это был тот редкий случай, когда она смеялась рядом с Эриком... и, похоже, это было в первый раз.

Робкая улыбка тронула и губы Эрика против его воли.

Кристина улыбалась и, почему-то, совершенно не тяготилась его обществом, с аппетитом жуя кусочек хлеба с вареньем и наблюдая за пьющим чай Эриком.

Так по-домашнему, так спокойно...

Он и впрямь мог бы стать ее мужем.

Глава 8. Предложение, от которого нельзя отказаться

Прошло десять дней. Весьма длительный срок пролетел легче, чем того опасалась девушка. Кристина с радостью отметила, что Эрик с того странного вечера не отгораживался от нее так сильно. Да, порой он оставался таким же одиноким и странным, но в другие дни он был настроен слушать ее и говорить сам. Разговоры вращались преимущественно вокруг музыки, заводила их Кристина с тайной надеждой, что Эрику придет в голову отпустить ее наверх. Но надежды рассыпались в прах. Он не только не говорил о жизни наверху, но и не поддерживал разговоров о тех ролях, в которых Кристина уже блистала.

Кристина целый день возилась на кухне, и этим вечером ей отчаянно хотелось, чтобы сюрприз пришелся Эрику по вкусу. Желание порадовать мужчину было гораздо сильнее, чем желание не слышать и не видеть его. С каким-то странным чувством бродила Кристина по дому в свободные от работы часы, съедаемая странной тоской. Словно она не могла разобраться в своих чувствах, словно бы она и не была его пленницей больше. Сердце девушки продолжало разрываться на части.

Рауль, милый и понятный Рауль, что был бесконечно далеко от нее в эти минуты.

И Эрик, что никак не мог принять себя.

Сегодня же девушка планировала осуществить свою идею, и угощение было только кстати. Впрочем, она могла сколько угодно утверждать, что действует лишь из своих интересов, потому как в глубине души она понимала, что ее зарождающиеся нежные чувства играют немаловажную роль. Да, она начинала потихоньку относиться к Эрику как к другу. Скупому на улыбку и смех, нервному, зажатому, но подкупающе нежному, удивительно страстному и, в глубине души, доброму человеку.

При этой мысли Кристина невольно улыбнулась. Он не внушал ей страха или жалости. Только не теперь.

Она долго возилась с сервировкой столика в гостиной, где они всегда пили чай. Завтрак и обед были негласной обязанностью Эрика. Не бывало и дня, чтобы Кристина просыпалась без аромата кофе. Ей нравилось пить кофе в полной тишине, прерываемой лишь краткими комментариями Эрика касаемо газет, за которыми он ежедневно ходил наверх. Кристина видела, как он морщится при ходьбе и как опирается на трость, но она прекрасно знала, что Эрик не оценил бы ее душевного порыва или намека на его слабость. Знала, и потому лишь кусала губы, беспокоясь за него. И вроде бы причин особых и не было, но только сердце девушки отдавалось болью при каждом его болезненном шаге.

Впрочем, довольно быстро Эрик начал ходить более легко, и вскоре Кристина уже не видела на его лице гримасы боли. Это успокаивало ее и давало пищу для идей. Девушка надеялась, что она сумеет его убедить.

Эрик впервые ушел из дома надолго после большого перерыва, но он пообещал, что вернется к чаю. Кристина накрыла на стол, поставила тарелку с шоколадным печеньем, заварила чай, но главный свой козырь пока не решалась употребить. Не стоило выдавать ему все сразу. Девушка полностью прибралась на кухне: перемыла все ложки и миски, вытерла все и убрала на место, расставила все ровно так, как было утром. И лишь аромат выпечки мог выдавать ее.

Кристина с улыбкой отнесла сюрприз к себе в комнату, заперла дверь и принялась прихорашиваться у небольшого стенного зеркала, повешенного Эриком в начале ее пребывания здесь. Да, было не очень удобно заниматься своей внешностью, не имея ни единой помощницы: ни сердобольной подруги, ни служанки, ни матери... Кристина сжала губы и решительно занялась прической. Волосы не хотели ей подчиняться поначалу, но вскоре ее лоб и шея были открыты, а все светлые пряди аккуратно собраны в сложную прическу со множеством шпилек. Украсив волосы дорогой заколкой в виде розы, девушка занялась макияжем.

Спустя пять минут из зеркала на Кристину смотрела красавица в бедном рабочем платье. Выбор нарядного платья показался девушке наиболее сложным. Она хотела нечто нежное, но при этом и простое, и красивое... Выбор ее пал на удивительно нежное, тонкое и воздушное светло-розовое платье, в котором она казалась еще более ранимой и еще более прекрасной. До поры до времени оно ждало своего часа, отвешенное почти так же далеко, как свадебное платье. Кристина улыбнулась.

Она и не думала, что будет прихорашиваться ради Эрика.

Девушка накинула на плечи теплую шаль, переобулась в легкие туфельки в тон платью и в таком наряде принялась прислушиваться. Она хотела поразить жениха одним своим видом, и потому так боялась пропустить его приход.

Сердце почему-то отчаянно билось.

– Кристина? – позвал самый прекрасный голос, подобный голосу ангела. Ожидание было не так и долгим.

Девушка взялась за ручку и отворила дверь. Ноги у нее почему-то дрожали. Кристина замерла на пороге комнаты, устремив взгляд на Эрика.

– Кристина! Вы... – он замер, глядя на девушку. Он был лишь в жилете, без пиджака, и выглядел неожиданно просто. – Вы прекрасная сильфида, вы нимфа, укравшая мое сердце... Признайтесь, Кристина, вы хотите еще больше поразить бедного Эрика?

Девушка сделала осторожный шаг к нему. То чувство, что вело ее, было болезненно странным, словно это и не она действовала, словно это и не ее ноги медленно несли девушку к Эрику. Она обвила его шею руками и прижалась к его груди. Кристина не боялась больше. Она не хотела, чтобы он был один, чтобы просто смотрел на нее. Девушке хотелось, чтобы он мог чувствовать себя нужным ей, потому что он на самом деле был ей небезразличен.

Она долго прижималась к нему, чувствуя, как его сердце бешено бьется под рубашкой. Эрик не решался ее обнять, и руки его перестали жутко дрожать лишь спустя минуту. Он с трудом совладал с собой и прижал девушку к себе, не отпуская ни на секунду. Она была нужна ему. Нужна... И Кристина это ощущала всем телом и душой.

Сердце Эрика отчаянно билось, и Кристина просто не могла разжать руки. Ей хотелось продлить это мгновение, хотелось, чтобы Эрик не отпускал ее...

Но он словно бы оттолкнул ее от себя, протянув букет алых роз не глядя на девушку.

– Вы прекрасны... – прошептал Эрик, едва дыша. – Эрик и не ожидал, что вы можете быть такой... естественной, такой милой, такой живой...

Кристина уткнулась лицом в цветы.

– Благодарю вас, Эрик. Вы, должно быть, замерзли?

– Не самый приятный апрель в моей длинной жизни. Но поверьте, он не так и плох. Но к чему ваша забота, Кристина? Вы хотите что-то попросить у Эрика?

Девушка покраснела.

– Я лишь хотела, чтобы вы выпили со мной чаю, только и всего, мой ангел.

Эрик покачал головой. Кристина прямо-таки ощущала, как задевают ее слова его сердце. Она знала, что имеет над ним власть. Но она всегда была выше подобной способности. Нет. Нет и еще раз нет. Цветы были поставлены в вазу, что нашлась в ее комнате, но девушка не забыла о них.

Девушка прошла вместе с ним в гостиную, разлила чай и опустилась в кресло. Эрик смотрел на нее абсолютно ошарашенно, это прямо-таки читалось во взгляде его золотистых глаз.

– Печенье? Но, Кристина, я же не...

– Вы не любите шоколадное печенье?! – в голосе девушки прозвучало настолько неподдельное удивление, что Эрик испустил негромкий смешок, свидетельствующий о его прекрасном расположении духа.

– Эрик не... не заслужил такой привилегии. Это... это невероятно. Вы дарите мне чудо, Кристина, чудо, в которое я верю.

– Попробуйте и скажите, понравится ли вам! Да не смотрите на меня так! Эрик, вы же не хотите, чтобы я запихивала насильно в вас сладости?

Эрик издал неопределенный звук и взял первое лакомство. На какое-то время воцарилось молчание: и Эрик, и Кристина были чрезмерно заняты едой.

– Эрик, вы можете сделать меня счастливой.

– В очередной раз повторяю: вы не вернетесь в Оперу! – Эрик вскочил. – Снова вы спорите со мной?

– Я не хочу возвращаться туда, раз вам противна эта мысль. Я хотела бы попросить вас сдержать свои обещания. Сядьте, пожалуйста, Эрик.

– Обещания? – он послушно опустился рядом.

– Давайте уедем отсюда. Переедем в новый дом и станем настоящей семьей.

Семьей... Кристине показалось, что эти слова прозвучали как-то напряженно. Эрик ошарашенно смотрел на нее.

– Я принесу мясной пирог, – смутившись, произнесла девушка и направилась к себе.

Глава 9. Дождь

Кристина дремала, прижавшись к Эрику. Коляску трясло на неровной проселочной дороге, что змеей вилась меж холмов. Местность была весьма холмистая, мало напоминавшая Францию, но Эрику это как раз и нравилось. Деревушка в пятнадцати с лишним почтовых лье от Парижа, если ехать на север, казалась ему идеальным местечком еще пару лет назад, а теперь почти полное отсутствие людей радовало его еще больше, чем тогда. Эрика трясло при одной мысли об обжитых местах. Нет, когда-то его это устраивало, а еще раньше даже радовало, но не теперь. Он больше был не в силах выносить эти взгляды, эти насмешки...

Прижавшаяся к нему девушка пошевелилась, когда их хорошенько тряхнуло, но не проснулась. Эрик невольно улыбнулся. Пока она не придет в себя ото сна, она совершенно как кукла – невинная, красивая до боли, юная... Он может ее сломать, это ведь и было его первым побуждением, когда он увидел ее в октябре.

Хрупкая девочка, ожидающая ангела. Девочка, которую он до одурения хочет подчинить себе.

Это стало его наваждением.

Господи, за что ему эти муки? За что ему это желание прикоснуться и одновременно нежелание того, чтобы она отшатнулась от него? Почему ему так нужна она, нужны ее слова, ее поддержка, ее нежное и испуганное «Эрик», от которого ему хочется зажать уши и одновременно умолять ее произносить его имя еще и еще?

Безумие! Они безумны, и он, и она...

Ее забота о монстре так трогательна... и эти ее попытки не причинить ему боли, попытки существа, еще не осознавшего, что все это бесполезно, что ей можно и не пытаться, потому что он до конца своих дней будет помнить ее распахнутые в страхе глаза, ее ужас, отвращение и презрение...

Кристина заворочалась во сне, бормоча что-то про забытые на пороге гримерки цветы. Эрик осторожно погладил ее по плечу – он уже давно просунул руку между девушкой и спинкой кареты и теперь обнимал ее, уверяя себя, что это исключительно ради того, чтобы она не упала, чтобы ничто не потревожило ее сон.

Красавица... и чудовище.

Она вновь погрузилась в глубокий сон.

Солнце только поднималось из-за холмов, нерешительно прикасаясь к ним тонкими горячими пальцами, удивительно осторожно, так, словно бы никогда прежде этого не делало... Они ехали довольно долго, выехали ночью, и солнце словно бы слепило Эрика.

Кристина опять заворочалась, когда они повернули на еще более маленькую и незаметную дорожку, но девушка не проснулась. Места начинали казаться Эрику знакомыми, и он понял, что спустя какие-то полчаса-час они окажутся возле его второго дома, где и проведут пару дней, прежде чем вернуться в Париж, благо погода располагает к этому: солнце пробивалось через мрачные серые тучи.

Их еще раз основательно тряхнуло, и Кристина распахнула голубые глаза.

– Доброе утро, – сонно пробормотала она, потягиваясь и хлопая заспанными глазами. Эрик поспешно убрал руку с ее плеча.

– Можно и так сказать...

– А где мы? – она с интересом выглянула в окно, но в ее голосе не было злости, что успокоило Эрика. Она не злится на это похищение... святая!

– Мы едем в мой второй дом. Вы же хотели выбраться на поверхность...

Она уставилась на него. Это удивление было в каждой черточке, но Эрик не видел ни единого признака злости, и это почему-то успокоило его... ненадолго.

– А где мы относительно Парижа? Вы же не насовсем увезли меня оттуда?

Улыбка коснулась его губ против воли. Вот как... Пытается выглядеть бесстрашной.

– Вы бы мне не простили этого, да?

– Зависит от того, куда бы вы увезли меня и как объяснили бы свой поступок.

Она тоже улыбалась, такая прекрасная в своем доверии, в своей вере в его хорошие качества... она доверяла ему! Мог ли он мечтать об этом?

– В любом случае, я не злюсь сейчас, – продолжила девушка, откидываясь назад. – Мне такой странный сон приснился... Будто бы я бежала, а вокруг меня завывал осенний ветер... а вы звали меня из-за зеркала, и я словно бы с ума сошла, потому что я должна была во что бы то не стало принести вам цветы... не знаю, зачем... и вот вы звали, а я бежала и бежала! И я уронила букет, и стало так темно... и я так испугалась!

Она закрыла лицо руками и всхлипнула.

Вот только ее слез Эрик не хотел. Но Кристину словно бы прорвало.

– Я потеряла вас, – сквозь слезы прошептала она. – Это было так ужасно!

Эрик нежно прижал ее к себе, поддавшись тем чувствам, что захлестнули его с головой в это мгновение. Она испугалась, что может потерять его. Искренне испугалась. Не его, а жизни без него... Боже, да мыслимо ли это? Он сумел растопить этот чертов лед в ее ледяном скандинавском сердце?

Его Кристина...

– Я никогда не оставлю вас, Кристина...

Громкий оклик кучера, известивший их, что они прибыли, разорвал эту магию прикосновений и слов.

***

Кристина прохаживалась по саду в одиночестве. Ей было чертовски стыдно за свой порыв. Словно бы она сошла с ума. Словно бы ее подменили. Потому что она начинала влюбляться в Эрика. Влюбляться заново. В его голос. В его тонкие пальцы. В его улыбку, такую нежную и такую красивую вопреки здравому смыслу...

Накрапывал мелкий дождь, а она бродила по саду и улыбалась.

Сон только усилил ее уверенность в том, что она не сможет расстаться с Эриком.

Это было страшно.

– Вы любите дождь, Кристина?

Он появился из ниоткуда, из тьмы сгущавшихся сумерек, и приподнял шляпу.

– Он соответствует моему настроению, – не менее тихо отозвалась Кристина. – Знаете, это ведь удивительно красиво: дождь в сумерках.

– Почему вы так считаете?

– Потому что я тоскую... а в такие минуты слова сами просятся на язык, их не сдерживают никакие правила и приличия.

Эрик осторожно и боязливо коснулся было ее руки, но тут же, словно очнувшись, отодвинулся. Кристина не дала ему отшатнуться.

– Не надо, – одними губами вымолвила она. – Эрик, не надо...

– Вы не боитесь?

Его встревоженный тон словно ножом резанул по сердцу Кристины.

– Больше не боюсь... Мне нечего бояться.

Она сжала его руку. Почему она испугалась тогда? Да, холодные костлявые руки, но ведь ничего такого... ничего, что могло бы вызывать отвращения...

– Но вы боялись?

– Я склонна к страху перед неизвестностью... как, впрочем, и вы.

Эрик хмыкнул, не решаясь сказать что-либо.

– Вам не холодно? – поинтересовалась Кристина, заметив, что он в одном лишь жилете и рубашке, а она начинала замерзать в теплом пальто. – Быть может, нам лучше вернуться в дом?

– Почему вы вдруг стали обо мне заботится? Не желали ли вы моей смерти всего пару недель назад?

– Я не желала вам смерти. Да, я могла ненавидеть вас – чувство, что прошло спустя пару минут после того, как вы швырнули меня на пол и связали, могла бояться и боялась, могла испытывать отвращение и ужас... но я не желала вам смерти.

Эрик осторожно провел пальцами по ее ладони, словно бы задумавшись. Этот жест был полон отчаяния, словно Кристина могла исчезнуть из его жизни, и он вновь хотел удержать ее.

– А сейчас?

Кристина свободной правой рукой откинула волосы со лба.

– Вы хотите знать правду?

– Да, и поэтому смотрите мне в глаза. Остановитесь и смотрите...

Они остановились. Кристина внимательно вгляделась в лицо Эрика. Действительно, она больше не испытывала отвращения. Словно бы она привыкла. Словно бы это не имело более значения. Это правда или сон?

– Вы стали моим другом, – прошептала девушка, глядя в его золотистые глаза. Она не верила в собственные слова. Может ли она говорить эти слова? Не сон ли это? А поверит ли Эрик?

Он не верил ей.

Кристина не знала, что он может прочитать в ее лице.

Но знала, что она мечтает отбросить все сомнения.

Девушка не знала, в какой момент она преодолела пару метров между ними, крепко обняв мужчину. Это было безумно, это было не по-женски, но это было правильно.

– Кристина... Кристина... – шептал Эрик, прижимая ее к себе и гладя по светлым волосам.

– Это правда, правда...

Где все страхи? Если есть только они двое?

Кристина знала, что не могла поступить иначе.

Глава 10. Маргарита

Кристина перевела рассеянный взгляд на Эрика. Он наигрывал что-то на фортепиано, но в его глазах горел странный огонь. Словно бы он ждал, что она продолжит разговор, начатый вечером. Тогда они долго стояли, обнявшись, а потом она заявила, что замерзла, и они ушли в дом. Кристина убежала к себе почти сразу же и всю ночь пролежала без сна, размышляя об Эрике и о Рауле.

Милый ее Рауль... как же она по нему скучает! Кажется, это детская тоска никогда не пройдет. Кажется, это навсегда...

Что может ей дать Эрик? Одиночество? Любовь? Но ведь она-то не может его любить так, как ему хотелось бы. Не может сделать его самым счастливым! Не может, не может!

Самое ужасное, что он это понимает.

Хотя... ну что она потеряет? Эрик ведь не отпустит ее, даже если она все-таки скажет, что не сможет стать его женой.

Все так сложно...

Утром накрапывал дождь, и Кристина осталась дома. Она сидела на диване у окна и смотрела, как капельки воды стекают по стеклу.

Эрик запел. Внезапно, точно бы повинуясь какому-то зову сердца. Кристина узнала эти слова, эту музыку... «Фауст», ее триумф, ее конец, ее гибель...

Моё сердце полно мук и страха!
О, страданье! Здесь совести моей живой и вечный укор!
О, небо! Вот она, жертва любви несчастной.
Мой стыд искупает она своею жизнью и страданьем!
Рассудок у ней от горести угас!
Своё дитя — мой Бог! — своё дитя убила своей рукою!
Маргарита! Маргарита! Маргарита!

Кристина не медлила. Она знала, какие строки должна она пропеть, но голос не сразу подчинился ей.

Ах! Кто со мной здесь говорит? Знакомы звуки те душе моей.

Кристина вновь была не возле инструмента рядом с Эриком, а где-то в другом месте, в зеленых садах... Девушка не понимала, что с ней происходит, голос Эрика зачаровывал, это была квинтэссенция любви и нежности, отчаяния и горечи...

Постой! Смотри: вот место, где встретились мы с тобою
в первый раз, где руку мне ты предложил тогда свою.
«Осмелюсь предложить, красавица, вам руку,
чтобы пройтись со мной; вам скучно здесь одной!..»
«Ах, нет, нет! Будет мне слишком много в том чести,
не блещу я красою и, право же, не стою рыцарской руки».

Она пела, но ей казалось, что ее голос теряется на фоне мольбы Фауста, что он блекнет, что она лишь ребенок, не стоящий такого учителя. Она отдавала ему душу, как на премьере, но все равно не была в силах найти ту Маргариту, быть которой учил ее Эрик.

Ах! Как я страдаю! Но нет! Но нет!
Не совершится это преступленье!
Тебя, ангел мой, я спасу от ужасных мучений!

Фауст умолял ее последовать за ним, Маргарита сопротивлялась, но Кристина понимала, что она уже не сможет быть той Маргаритой, какой он хочет ее видеть. Она не маленькая наивная девочка.

Нет, решено судьбою! Бежать нельзя с тобою.
Нет! Нет! Нет! Нет! Я умереть должна!
Жить ты должен!

Она не чувствовала в себе желания умирать, желания защитить его ценой собственной жизни. Только какое-то мечтательное желание смерти, потому что она приносит облегчение, приносит блаженство...

Торопись, день уже близок.
Солнце восток озаряет, и эшафот воздвигают.
Близок страшный час! Спастись ещё возможно!
Бежим, нам ждать нельзя! Бежим, заря взошла!
Маргарита! Жить ты будешь! Что ж?

Кристина впервые взглянула по-другому на Маргариту. Она всегда считала Маргариту глупенькой девочкой, но сейчас она поняла, что там сумела противостоять не только тьме, но и тому, кого всегда любила.

Маргарита сумела противостоять самому Дьяволу.

– Нет!
– Ах, спешим!
– Нет!
– Что ж?
– Нет! Нет!

Это было отчаянная борьба Маргариты. Это была борьба Кристины.

Вот только она знала, что она выбирает Эрика, и знала, что повлечет за собой ее выбор.

– Я знаю, низко пала я так,
но ты, господь, прости паденье!
Душу я, ангелы, мою, святые, вам, вам я отдаю,
меня вы вашей силой спасите!
Творец, прости меня, помилуй!
Тебе я вся отдалась, и о прощенье тебя молю!

– Ах, уйдём! Ах, спешим, спешим! Иди за мной!
Иди за мной, скорей, иди за мной, скорей!
День стал светлей, иди скорее!
Иди за мной скорей!

Эти слова ранили Кристину. Она боролось за преобладание света в своей душе. Свет, а не тьма. Любовь, а не ненависть.

Спасение других, а не самой себя.

Прочь! Я тебя боюсь!

Эти слова сорвались с уст Маргариты, а не Кристины. Это Маргарита из последних сил оттолкнула тьму, это Маргарита сумела бороться с мраком, это она сумела победить. Кристина пошатнулась и, покачнувшись, упала назад.

***

– О, Кристина...

Девушка пришла в себя на кушетке. Эрик сидел рядом, заглядывая в ее лицо с тревогой.

– Простите меня, Эрик... Я не должна была...

– Это не зависело от вас, ангел мой. Это Эрик виноват. Вы не готовы петь «Фауста». Он напоминает вам о том, кого вы потеряли по моей вине.

Эрик резко встал и отвернулся от девушки. Кристина попыталась встать, но голова закружилась, и девушка едва не упала. Она подошла к Эрику сзади и положила ему руку на плечо.

– Эрик. Это не вы виноваты. Я пыталась понять Маргариту.

– Вы и так понимаете ее. В появлении той Маргариты, что я слышал сегодня, виноват сам Эрик. Он хотел осквернить вас. Хотел сделать своей. Хотел, чтобы вы разделили с ним темноту, бесконечность мрака... но он ошибся. Вы не должны умирать вместе с ним. Вы должны вернуться в свет.

– Что за чушь вы говорите! Как вы можете отсылать меня прочь теперь? Когда я отдала вам все? Все, что имела?! Посмотрите на меня, Эрик! Мой учитель! Мой Ангел!

Он обернулся.

– Вы видите во мне лишь учителя и Ангела! Но я не Ангел! Я не сумел сделать вас звездой!

Он почти кричал.

– Я люблю вас, Кристина!

Девушка долго смотрела на мужчину, а потом провела по его щеке кончиками пальцев. Он подался назад, но Кристина не отступала.

– Эрик, не надо.

– Кристина, что вы делаете? Зачем? Зачем дарите эту безумную надежду?

– Маргарита выбрала свет, а не тьму. Она спаслась. Поэтому вы выбрали этот дуэт?

– Я хочу, чтобы вы оставили меня. Вы не спасете меня! Я умираю, видите?!

– Эрик, ответьте мне! – в ее голосе появились стальные нотки, несвойственные прежней Кристина Даае. Да и была ли она еще жива?

– Вы должны спастись. А я умру в плену тьмы...

– Никогда! Я не позволю вам!

Кристина схватила его за руки. Сейчас или никогда! Она сможет выдержать! Сможет пройти через все ради него!

– Маргарита сделала свой выбор. И я имею право на свой выбор. Я знаю, что могу быть счастлива только в одном случае... Я хочу совершить то, что должна.

Эрик силком усадил ее на диван и всунул ей в руки стакан с водой.

– Выпейте, выпейте... Вы больны, Кристина.

– Нет, молю, не заставляйте меня больше молчать!

– Кристина. Хватит. Не надо так волноваться!

Эрик выглядел до боли встревоженным, но Кристина едва осознавала, где именно находится.

– Я поворачиваю скорпиона! Я хочу быть вашей женой!

Глава 11. Долг и любовь

– Что вы сказали?! – вскричал Эрик, глядя на девушку так, словно бы она только что сделала перед ним сальто: столько недоумения было в этом взгляде, что Кристина поневоле смутилась.

– Я хочу стать вашей женой.

Кристина сжала губы в ниточку, с тревогой глядя на Эрика.

– Ангел мой... – в его голосе прозвучала искренняя боль. – Милая моя... Кристина...

– Что-то не так?

Девушка смотрела пораженными глазами на мужчину. Ее белое платьице показалось ей внезапно слишком тонким. Прикосновения к ее коленям пальцев Эрика прожигали насквозь.

– Почему вы молчите?

Он сидел у ее ног и смотрел Кристине в глаза.

– Я решил, что вы не должны страдать. Вы должны быть свободной. Мой маленький ангел... Эрик не желает причинять вам боль.

Кристина непонимающе вскинула голову.

– Что вы имеете в виду?

– Прежде чем я объясню, позвольте мне коснуться вас еще раз... прошу.

Кристина подалась вперед. Эрик осторожно, точно боясь причинить ей боль, коснулся ее губ своими. Этот поцелуй обжег Кристину сильнее, чем могло обжечь адское пламя. Это была боль, это было желание, это была нежность, это была страсть... Любовь!

– Вы прекрасны... – прошептал Эрик, отрываясь от ее губ. Он цеплялся за нее, за ее образ, как утопающий цепляется за тонкую соломинку, потому что это последняя надежда, последний шанс, пусть и призрачный, но шанс. – Вы моя живая жена...

– Я же сказала, что выйду за вас замуж. Я обещала.

– Вы обещали... – отозвался он эхом.

Он встал, обошел кушетку и положил руки ей на голову.

– Вы станете замечательной женой и чудесной матерью... А ваши дети будут прекрасны...

Кристина вздрогнула и поспешно отпила воды из стакана. Подобные слова кружили голову. Как может он так спокойно рассуждать о детях, когда еще недавно боялся прикоснуться?

– Я люблю вас, Кристина.

Она хотела было сказать что-то, но язык ей не подчинялся. Как в тумане, Кристина наблюдала за происходящим. Мысли сбивались в ком.

Эрик отошел к дверям, надевая маску.

– Прошу, – произнес Эрик ледяным тоном. – Она ждет вас.

Кристина смотрела на дверной проем. Дверь отворилась, скрывая Эрика в тени. Человек, вошедший в комнату, был хорошо знаком девушке.

– Граф, что же вы медлите? Кристина Даае жаждет вновь очутиться в ваших объятиях.

– Кристина! – воскликнул Рауль и кинулся к ней. Девушка попыталась оттолкнуть его, попыталась задать какой-то вопрос, обвинить Эрика в предательстве, но не могла.

Тяжелая дрема сковала ее.

– Снотворное, граф... она скоро придет в себя, а пока увезите ее прочь.

Кристина закрыла глаза и погрузилась в темноту.

Кристина... Вы будете замечательной женой... но не моей... я люблю вас...

Конец первой части

Газеты и письма

Эрик!

Вы поступили бесчестно. Но я вас прощаю. Я верю, что вы хотели мне счастья и лишь потому прощаю. Если бы я могла написать вам более подробную записку! Но нет, я не могу! Меня словно бы что-то душит. Надеюсь, что Рауль доставит ее вам сегодня же.

Волею судьбы всегда ваша,

Кристина Даае.

... апреля 1879 г.

***

Свадьба Рауля де Шаньи, графа и наследника состояния семейства де Шаньи, и Кристины Даае, бывшей оперной певицы, всколыхнула общественность. Супруги собираются уехать прочь из Парижа. Значит ли это, что парижская публика больше не увидит «Северного Соловья»?

... июня 1879 г.

***

У графа де Шаньи родился наследник! Семья де Шаньи продолжает держаться холодно с прессой, но рождение сына скрыть невозможно. Мальчик будет достойным продолжателем своего рода.

... декабря 1880 г.

***

Эрик умер.

...января 1880 г.

***

Эрик, я не верю в вашу смерть. Я знаю, что вы живы, так подайте хоть какой-то знак! К. Д.

...января 1880 г.

***

Неужто вы и впрямь мертвы... Если это не так, то знайте, Эрик: этого я вам не прощу! К. Д.

...июня 1880 г.

***

С прискорбием сообщаем, что граф де Шаньи скончался в Сараево. Он был ранен в ходе беспорядков в Австро-Венгрии, куда он отправился в феврале. Смириться с потерей этого храброго человека невероятно тяжело. Наша газета желает его жене и сыну выдержки и терпения.

... марта 1882 г.

Часть 1. Главы 1-6    ...    Часть 2. Главы 1-6    Часть 2. Главы 7-11. Эпилог

В раздел "Фанфики"
Наверх