«Я считаю, что скелет Призрака Оперы принадлежит архивам Национальной академии музыки. - ведь это необычный скелет».

Дочитав, Машка со вздохом захлопнула книгу. - Вот ведь… -пробормотала она. - Люди никогда не замечают счастья в своей жизни…

Это она, конечно, о Кристине Даэ, уж если бы ей, Машке, так повезло, она бы знала как поступить! А Кристина – дура набитая, если предпочла Рауля Эрику… «Нет, всё-таки не понимаю я Леру…» И, удобно устроившись в кресле с коробкой конфет, она начала продумывать новый сюжет книги, а точнее – что бы она посоветовала Леру исправить в своём бессмертном произведении. Во-первых, Рауля надо бы отправить куда подальше ещё в самом начале книги, так, чтобы он вообще никому на глаза не попадался. Это самое главное. Дальше, Жозефа Бюке мы оставим в живых…Ах да, и графа Филиппа тоже! К чему нам эти лишние смерти? Ещё…ещё люстру мы не будем бросать. Опять таки, нельзя убивать людей. Так…Внешность Эрика трогать не будем, прекрасный Эрик - это уже не тот Призрак Оперы, в которого Машка сразу влюбилась…

Ну, и с чем мы остались? Весь роман Леру куда-то подевался, исход истории виден только один… Получается, и менять-то ничего нельзя. Прекрасно!

Такие, или примерно такие мысли витали в Машкиной голове, когда часы на кухне пробили половину двенадцатого ночи. До Нового года осталось всего полчаса!

* * *

Рука, зажавшая бокал с шампанским, была поднята высоко над праздничным столом в ожидании боя часов. Вот-вот наступит новый, 2008 год. Но мысли Машки всё никак не покидали XIX век. И она не услышала, как часы начали бить двенадцать. «Как бы я хотела оказаться на месте Кристины Даэ!..» - подумала она. И в этот же миг часы ударили в последний, двенадцатый раз.

-С Новым Годом! - Комната наполнилась радостными возгласами. За окном затрещали фейерверки.
-Да…С Новым годом… - рассеянно ответила Машка.

* * *

Ночью (она всегда рано ложилась спать в новогоднюю ночь) Машка резко проснулась, как будто кто-то ткнул её в бок. Темнота давила на глаза. Темнота? Машка отчётливо помнила, что включила гирлянду на зеркале и оставила её на ночь. В чём же дело? Чёрт, неужели гирлянда перегорела? Машка не боялась темноты, но всё же ночь вокруг испугала её. Оглушающе звенела тишина. По какой-то неведомой причине не было ни салютов, ни фейерверков, всегда сопутствующих новогодней ночи. Наверное, люди поумнели за год и решили не выбрасывать деньги на ветер в прямом смысле этого выражения.

Всё-таки нужно было разобраться с гирляндой. Машка вскочила с раскладного кресла, на котором спала, и направилась в сторону своего зеркала. Пижама как-то странно мешала идти. Не успев и шагу ступить, Машка наткнулась на что-то большое. Проклятье, здесь ничего не должно быть! Пошарив в темноте рукой, девушка смахнула с этого «чего-то большого» какой-то предмет. Раздался треск, и предмет с грохотом покатился по полу. Этого уже нельзя было вынести! Не медля ни секунды, Машка рванула к двери, но наткнулась на гладкую стену. Очень странно, учитывая то, что стены в Машкиной комнате были оклеены шершавыми обоями. Господи, да какая разница, какие спросонья стены на ощупь, куда дверь-то подевалась?! Девушка слепо шарила по стене, надеясь, что дверь всё-таки найдётся. Руки коснулись холодного стекла. Окно! А оно здесь откуда взялось? Оно должно быть совсем в другой стороне!

Ужас переполнил Машку, с диким визгом она бросилась в другую сторону и снова – стена! «Я сошла с ума», - со спокойствием, которому сама удивилась, подумала Машка.

Вдруг обнаружилась дверь. Обнаружилась потому, что открылась. В светлом дверном проёме показался тёмный силуэт.

- Папа!- крикнула Машка и бросилась к фигуре. Её обхватили его руки, и чужой, совсем незнакомый взволнованный голос зазвучал у неё над ухом:
- Нет, нет, это я! О, Кристина, снова? Снова он? Даже во снах не оставит вас в покое! О, почему я промахнулся тогда, на балконе?!

Машка забилась в истерике. Господи, кто это?! И почему он назвал её Кристиной? И слова его прозвучали так странно, она едва их поняла…

-Отпусти меня!- взвизгнула она и отскочила назад. Собственные слова её удивили – словно на другом языке…
-Любимая, это же я! Всё хорошо, его нет!- Человек снова направился к ней.
-Не подходи ко мне!
- Кристина, что с вами?
- Не смей ко мне прикасаться! Включи свет, покажи своё лицо!

Человек дрожащей рукой зажёг газовый рожок. Теперь Машка смогла его разглядеть. Это был светловолосый, среднего роста молодой человек с голубыми глазами. Синий домашний халат был наброшен небрежно, по всей видимости, в большой спешке.

Догадка внезапно озарила сознание Машки.

- Ра-Рауль?..- неуверенно произнесла она. Мгновенно она сна снова оказалась в объятиях молодого человека.
- Слава Богу! Пришли в себя! Тише, Кристина, кошмар позади.

Машкино сердце бешено колотилось. Как такое может быть? Что она здесь делает? Почему рядом Рауль? И почему он называет её Кристиной?!

-Погоди…- Ей стало трудно дышать. Девушка отстранилась и подошла к большому зеркалу, которое увидела рядом с широкой кроватью с пологом, на которой, по всей видимости, только что спала. Вне ожиданий она увидела в зеркале не тёмноволосую девицу шестнадцати лет с карими глазами, которую привыкла видеть там. Из зеркала на неё испуганно смотрела прелестная голубоглазая девушка. Длинные золотистые волосы спадали на плечи мягкими волнами, кожа была удивительно белой. Одета девушка была в расшитую кружевами длинную рубашку кремового цвета. « Так вот почему было трудно идти, рубашка мешала,» - тупо подумала Машка и перед её глазами комната поплыла куда-то в сторону, а потом девушку снова окружила темнота…

* * *

Очнувшись, Машка почувствовала мокрую тряпку у себя на лбу – кто-то позаботился о ней и поставил холодный компресс. Девушка с тихим стоном стянула кусок ткани с головы и бросила куда-то. Ужасно болела голова. Интересно, то, что только что происходило – сон или явь? Машка открыла глаза. Она была всё в той же злополучной комнате, лежала на кровати. Рядом на стуле сидел Рауль и держал её за руку. Машка поспешно выдернула свою ладонь и неприязненно посмотрела на жениха Кристины.

- Вы так меня напугали, когда упали! - Нервно проговорил Рауль.- Что случилось?
- Не знаю, - честно ответила Машка. Она не знала что делать, как вести себя. Ситуация казалась чудовищной. Мало того, что она оказалась во Франции, в XIX веке, так ещё и в доме Рауля, в облике Кристины! Интересно, а куда делась настоящая Кристина? Может, заняла её место в 2008 году? Да уж, ей там придётся хуже, чем Машке здесь… Стоп, во Франции? Неувязочка выходит…

- Рауль?
- Да, милая?
- Мы в Париже?
- Да, - удивлённо ответил Рауль,- а где же ещё?
- Рауль… на… на каком языке я говорю?

Глаза Рауля расширились от удивления.

- На французском, конечно… С… с вами всё в порядке?
- Не на русском?
- А вы его знаете? – По всей видимости, Рауль не мог придти в себя.

Голова заболела сильнее. Тоже юмор. С каких это пор она знает французский? И переходит на него незаметно от себя? И вообще, что всё это значит? Впрочем, в новогоднюю ночь всякое бывает… От внезапной догадки она хлопнула себя по лбу и поморщилась от вновь нахлынувшей боли в голове. Новогодняя ночь! Какой была её мысль во время боя часов, возвещавшего наступление нового года? Оказаться на месте Кристины Даэ! И вот, пожалуйста, новогоднее чудо на яву! И, конечно, чтобы стать Кристиной, нужно знать французский! Час от часу не легче… Если она в доме Рауля, значит, события в Опере уже произошли. Интересно, сколько времени прошло с тех пор? Если и здесь была новогодняя ночь, то прошёл уже год, а в таком случае…Эрик мёртв! Она впервые подумала о нём с тех пор как оказалась здесь. И впервые подумала о том, как она теперь близка к нему. Так что же? По расчётам выходит…

- Рауль… Какой сейчас год?

Рауля уже заметно трясло.

- 1881…
- А месяц сейчас какой?

У бедного молодого человека в глазах стояли слёзы.

- Кристина, любовь моя, что с вами?..
- КАКОЙ МЕСЯЦ?!
Пусть будет март, пожалуйста…пожалуйста…
- Март! Да что же с вами?

Да! Да! Значит, прошло совсем мало времени. Даже число не имеет значения, точная дата всё равно не известна… Стоп! Вот именно! Действие могло происходить и в 1880! То есть год назад! Вобщем, больше ничего нельзя сделать, кроме как…

Машка села и приблизилась к лицу Рауля. Заглянув ему в глаза, она спросила:

- Как давно мы оставили Эрика?

Рауль вздрогнул. Наверное, не привык, чтобы в его доме вспоминали это имя.

- Не пугайте меня. Перестаньте, умоляю…

Машка едва удержалась, чтобы не схватить его за шкирки и не встряхнуть хорошенько.

- КАК ДАВНО?!!

Видно, в её глазах полыхнул такой гнев, что Рауль тихо проскулил:

- Неделю назад…Но…
- Молчать! – Рявкнула Машка. Она от души наслаждалась видом Рауля, всегда не переносила этого сопливого мальчишку! Машка наконец пришла в себя и осознала своё везение. Надо бы это отпраздновать!
- Который час?- мило спросила она.
- Половина седьмого…- Рауля по-прежнему трясло.
- Чудненько. Обычно в это время я ещё сплю, но раз такое дело – сделаю исключение. Принесите-ка мне кофе… Да не вздумайте спихнуть это на какую-нибудь горничную! Я хочу, чтобы вы сами принесли.

Секунду Рауль сидел, с ужасом распахнув свои голубые глазищи, но не смел перечить, молча встал и вышел.

Услала его Машка по трём причинам. Во-первых, ей действительно был необходим кофе, ведь девушка еле подавила желание тут же мчаться к Эрику. Но, остыв и подумав, она решила дождаться рассвета. Во-вторых, она видеть не могла мерзкую рожу Рауля. А в-третьих, она хотела рассмотреть комнату.

Стены были обтянуты алым шёлком, гардины на высоком окне тоже, только на тон темнее. Огромное зеркало в золочёной раме. На полу пушистый ковёр нежного розового цвета. У кровати – маленькая тумбочка, на неё-то Машка недавно и наткнулась. На полу валялась разбитая настольная лампа – вот что она сшибла спросонья!

Вернулся Рауль. Он нёс поднос с чашкой кофе и круассаном.

- Разве я просила что-то ещё кроме кофе? – Капризно заявила Машка. Ей нравилось подкалывать Рауля. – Ладно, давайте сюда…
- Кристина, я не узнаю вас…
- Забудьте о Кристине, - сказала Машка, спокойно отхлёбывая кофе. – Она умерла этой ночью.

Рауль ошарашено моргнул.

- Та Кристина, которую вы знали, умерла, - спешно поправилась Машка, решив не пугать парня. Всё-таки он был совсем неплохим. Он же не виноват, что девушка, которую он сейчас принимает за Кристину, не выносит его! Раз она заняла место Кристины, ему придётся смириться с тем, что она ему не принадлежит. Жаль беднягу!

Вдруг она поперхнулась глотком кофе. Внезапная мысль заставила её похолодеть.

- Рауль…- дрожащим голосом произнесла она. – Мы с вами… мы с вами женаты?
- Да когда бы мы успели… Ответьте мне честно… Вы потеряли память? Да?
- Да нет, всё в порядке, - ответ Рауля принёс ей немыслимое облегчение. – А почему мы не поженились ещё? И не уехали с вокзала Нор-дю-Монд?
- А мы и уехали! Но вы ведь потребовали вернуться по неизвестной причине. А свадьбу вы хотели справить как можно скорее…
- Ага, ХОТЕЛА, вот именно.

Рауль промолчал. Видимо, Машка только что убила его.

- Не расстраивайтесь, - быстро добавила она.

За окном рассвело. Выпроводив Рауля и наказав ему распорядиться, чтобы ей подали экипаж, Машка распахнула огромный гардероб и присвистнула. Такие наряды она в своей жизни видела разве что по телевизору… Она даже не знала, как их надеть! «Чёрт, вот влипла!»- подумала она, вертя в руках роскошное красное платье.

В двери постучали. Получив разрешение войти, в дверях показалась молодая женщина, по всей видимости, горничная.

- Мадемуазель помочь одеться?
- Да, конечно, - с облегчением ответила Машка.

Через пять минут девушка была одета. Когда горничная затягивала ей корсет, Машка уж было подумала, что задохнётся. Да уж, не сладко приходилось дамам в XIX веке!

Интересно, а как попасть к Эрику? Предположим, до Оперы она доберётся. А дальше? Машка призадумалась. У Кристины должен быть ключ от решётки на улице Скриба. Интересно, куда она его положила? Неужели придётся перевернуть весь дом в его поисках? Девушка обернулась к горничной, которая всё ещё стояла у гардероба. Машка несмело обратилась к ней:

- Э-ээ… Слушайте, а вы не знаете случайно, куда я положила такой большой тяжёлый ключ? Он открывает решётку в подземелья Оперы на улице Скриба…
- Не знаю, сударыня. Вы всегда храните ценные вещи в своей комнате…

Служанка, по-видимому, очень удивилась. « Да уж, представляю впечатления этого дома от меня… За одну ночь забыть даже, какой сейчас год. Небось подумали, что бедняжка Кристина сошла с ума после происшествий в Гранд-Опера…» Усмехнувшись про себя, Машка окинула комнату взглядом. Да уж, тяжёлый случай.

На прикроватной тумбочке она увидела деревянную резную шкатулку. Открыв её, Машка едва сдержала радостный возглас. Ключ лежал там. Кристина, видно, не долго думала, куда спрятать его. А впрочем, зачем? Рауль и так знал, что Кристина должна будет вернуться, чтобы похоронить Эрика…

* * *

-Кристина, ответьте мне, ради Бога, куда вы собрались?

Рауль схватил её за руку, мешая сесть в экипаж.

- Кристины больше нет,- тихо повторила Машка.- Прощайте.

И, сев в экипаж, приказала:

- На улицу Скриба.

Экипаж тронулся.

За окном мелькали парижские улицы, которые Машка так мечтала увидеть. Она во все глаза рассматривала пробуждавшуюся ото сна французскую столицу, крепко сжимала горячий от тепла рук медный ключ и время от времени бросала нежные взгляды на простое золотое кольцо, которое обнаружила на безымянном пальце левой руки. Без сомнений, это было то самое кольцо, которое Эрик подарил Кристине.

Экипаж остановился. Машка вышла, и он скрылся.

Подняв голову, Машка оглядела огромное величественное здание Оперы. Да, фотографии, единственное, чем Машка могла располагать до этого, не могли передать всё то, что открылось её взору. Подавив искушение обойти здание и осмотреть его со всех сторон, девушка глянула на решётчатые двери. За ними зияла чернота. Так… Какая из них? Машка наугад вставила ключ в замочную скважину одной из решёток. О чудо! Сегодня ей определённо везло. Ключ с тихим скрипом повернулся, и дверь открылась. Нерешительно Машка вступила в это царство тьмы. Страх окутал её. Она только вспомнила о ловушках, которыми Эрик оградил своё жилище. И чем дальше она шла, тем отчётливее понимала свою опрометчивость. Господи, вот дурость-то! Помчалась сюда сломя голову, ни о чём не думая. Только сейчас ей открылась ужасающая реальность. Она погибнет тут, ей ни за что не пробраться к Эрику! Да и что бы она ему сказала? «Здравствуй, дорогой, я вернулась!»? Да и как сказать ему, что она – не Кристина? Машка остановилась и тяжело и привалилась к стене. Что делать? Дальше идти – страшно, назад возвращаться… и что потом? Выйти замуж за Рауля и выдавать из себя Кристину?

Вдруг она вспомнила. «Откуда бы я его не позвала, он везде меня услышит. Он сам мне это сказал, а он совершенно необычный человек.» Так сказала Кристина Раулю. И нет никакого сомнения, что это правда.

Машка набрала в лёгкие как можно больше воздуха и громко позвала Эрика.

Сердце гулко стучало в тишине подземелья. Собственное дыхание, звук которого многократно увеличило эхо, казалось Машке хриплым голосом дикого зверя. Это бесполезно.

Что-то шевельнулось во тьме, и тёмный человек с фонарём в руке возник перед ней.

- Кристина? – неземной голос произнёс ненавистное имя.

Скрепя сердце, Машка выдавила:

- Да, - и её ноги подкосились.

Фонарь выскользнул из рук подхватившего её человека и разбился. Машка оказалась в руках человека, о котором смела только мечтать.

- Вы вернулись…

Машка слабо кивнула и потеряла сознание.

* * *

« Определённо, это вошло в привычку – падать в обморок…» Это была первая мысль очнувшейся Машки. Открыв глаза, она обнаружила, что находится в довольно уютной комнате. Только окон не было. И ни одного зеркала. Наверное, комната Кристины. В доме Эрика. А где же сам Эрик?

Как ответ прозвучал тихий голос:

- Зачем вы вернулись?..

Эрик стоял в дверях. Золотистые глаза хмуро поблескивали в прорезях маски.

Машка задрожала. И что она ему скажет?

- Я скучала…- неуверенно проговорила она.
- Скучали,- Эрик усмехнулся.- Так вы теперь каждую неделю будете приходить, потому что скучали? Будете приходить и мучить меня?

Машка удивилась.

- Вы… не рады меня видеть?
- Признаться – очень рад, - Голос Эрика зазвучал теплее. Он подошёл и присел у неё в ногах. – Но…зачем это?
- Затем, - Машка решилась.- Я оставила Рауля и вернулась к вам. Вы не этого хотели?

Эрик молчал. Машка продолжала:

- Я теперь другая. Совершенно другая. Прежняя Кристина умерла прошлой ночью. Так что вы не удивляйтесь моим выходкам.
- Вы… выйдете за меня замуж?

Машка обрадовалась, но тут же одёрнула себя. Он возьмёт в жёны не её, а Кристину Даэ.

- Не будем торопить события,- уклончиво ответила она. - Нам нужно обоим подумать. Сможете ли вы смириться с моими переменами?

Эрик помолчал несколько секунд. Потом он видимо решил сменить тему:

- Вы, должно быть, голодны?
- Да, пожалуй… А который час?
- Вы пробыли без сознания около четырёх часов.
- О да, неудивительно, что я так проголодалась,- Машка изобразила подобие улыбки.

Эрик кивнул и вышел.

« Чёртова идиотка! - выругалась про себя Машка.- Это никуда не годится! И как ты теперь собираешься ему сказать, что ты не Кристина?!» Но, решив в конце концов, что время покажет, она вышла из Кристининой комнаты.

Обед прошёл молча. Эрик не ел, и девушка знала почему – он не смел снять при ней маску.

Позже, когда Машка заперлась в своей (так она уже мысленно называла её) комнате и читала (благо французский она теперь знала!) книгу, которую нашла в книжном шкафу, дверь открылась, и к ней вошёл Эрик со скрипкой в руках.

- Вы не хотели бы спеть со мной?- спросил он.

Машка похолодела. Об этом она как-то не подумала. Она-то знала, что голос у неё остался Кристинин, но петь.… Нет уж, увольте!

- Эрик, вы знаете, я как-то совсем не в настроении…- и увидев, как меняется его лицо (даже под маской это было видно), добавила,- Может быть, потом как-нибудь?

Эрик вышел, ни слова не говоря. Машка перевела дух. Сколько ещё она сможет выдавать из себя Кристину?

Остаток дня прошёл спокойно.

На следующий день, после ужина, Машка не выдержала. Сгорая от любопытства и страха, она подошла к Эрику, и, заглянув ему в глаза, сказала:

- Эрик, так больше продолжаться не может. Я не могу терпеть то, что вы не едите со мной… что вы вообще прячете лицо! Пожалуйста, снимите маску и отдайте её мне. Снимите эту вашу ограду от внешнего мира! Я… я уже видела ваше лицо… не раз… и я не страшусь его.

Врать оказалось легко, будет ли так же просто не дрогнуть, даже не моргнуть при виде его лица? Да, она любила его, но любила заочно, всего-то прочитав о нём и послушав мюзиклы, пусть даже такое количество. А что же будет перед лицом правды? Перед его лицом?

Эрик пристально посмотрел на неё, а потом поднял руки и снял маску.

Вопреки всем ожиданиям, Машка не испугалась. Не дрогнула и не моргнула. Она просто поняла, что действительно любит его.

Она взяла маску из его рук и швырнула в камин, который горел в гостиной всегда, чтобы хоть как-то прогнать холод подземелья. Эрик не подал виду, просто не отрываясь смотрел на Машку, словно разгадал, что перед ним не его Кристина. Но через секунду он моргнул и отвёл глаза.

- Вам пора спать, дорогая.

Впервые он назвал её так, с тех пор как она появилась в его доме.

* * *

Несколько дней подряд Машка слушала игру Эрика на органе не выходя из своей комнаты. Видимо, он не осмеливался играть при ней своего « Торжествующего дона Жуана», зная, какое влияние эта музыка оказывала на людей, и из его комнаты доносился Бах, Моцарт, Бетховен. Машка, которой не чужд был мир музыки (всё-таки она окончила музыкальную школу), слушала всё это с удовольствием. И ей захотелось сидеть рядом с ним пока он играет.

Открыв дверь, Машка вскрикнула. Она совсем забыла об особенностях интерьера Эриковой комнаты. Гроб привёл её в неописуемый ужас. Эрик оторвался от органа и посмотрел на неё.

- Что случилось?
- Да вот… гроб… - запинаясь, проговорила Машка.
- Вы так вскрикнули, как будто увидели его в первый раз,- заметил он.
- Да нет… Просто я забыла как-то…

Эрик смерил её подозрительным взглядом, но промолчал.

Весь оставшийся вечер Машка просидела возле Эрика, слушая, как он музицирует, но всё же всё время нервно оглядывалась на гроб. Она всё думала, что стало бы с ней, если бы она зашла сюда в отсутствие Эрика.

А отсутствовал он довольно часто. Видимо, возвращение его Кристины, даже столь странное, побудило его к жизни. Скорее всего, он снова стал терроризировать бедняг Ришара и Моншармена.

Когда Машка выходила из комнаты, чтобы отправиться спать, она уже в дверях поинтересовалась, где в его доме лежит топор.

- Топор?- брови Эрика удивлённо поползли вверх.
- Да, вы не ослышались, топор.

Эрик, пожав плечами, ответил ей, даже не спрашивая, зачем он ей понадобился, ограничился только наставлением:

- Только вы с ним поосторожнее, милая.

Машка кивнула, и, пожелав Эрику спокойной ночи, отправилась спать.

* * *

На следующий день, дождавшись ухода Эрика и вооружившись топором, Машка остановилась у дверей Эриковой комнаты. Перекрестившись и глубоко вдохнув, она вошла в этот импровизированный склеп. Девушка с трудом заставила себя посмотреть на страшный гроб. Господи, и как ему в голову-то пришло такое – спать в гробу! Машка собралась с духом и со всей силой, на которую была способна, опустила топор на гроб. Раз, другой. Во все стороны летели щепки. Наконец, когда кроме них от жуткого ложа ничего не осталось, Машка остановилась. Рубанув для закрепления успеха ещё и по кровавому балдахину и этим свалив его на останки гроба, Машка аккуратно отнесла топор на место и, затаившись в своей комнате, стала ждать возвращения Эрика.

Тот не заставил себя долго ждать. Вскоре хлопнула входная дверь, и голос Эрика, очевидно пребывавшего в отменном настроении, наполнил дом:

- Дорогая, я вернулся! Вы даже не представляете…

Эрик запнулся. Машка закусила губу. Она же оставила дверь в его комнату открытой, вот следы погрома и бросились ему в глаза с порога. А может, оно и к лучшему?

На несколько секунд в доме повисла тишина. «Ой щас будет!»- подумала девушка. Дверь распахнулась, и Эрик предстал перед Машкой.

- Это что там… в моей комнате?- удивлённо спросил он.

Машка сглотнула, решительно подошла к нему и смело выпалила ему в лицо:

- А это я там похозяйничала! Мне совершенно не нравится ваша дурацкая идея спать в гробу. И знаете, это ваша головная боль, где вы будете теперь спать. Меня совершенно не волнует, как вы будете её тащить сюда, но это должна быть нормальная, обыкновенная кровать! Я не потерплю гробов в своём доме!

С секунду Эрик ошарашено глазел на неё. Неизвестно, что его больше удивило: слова «в моём доме» или тон, с которым всё это было сказано, но через мгновение он оглушительно рассмеялся и схватил Машку в объятья, отчего девушка замерла от восторга. Она сильно сомневалась, что раньше Эрик позволял себе такое. Машке очень нравилось, как он смеётся. Это был искренний, радостный и такой мелодичный смех, какой ещё никому из людей не доводилось услышать. Этот смех был совершенно не похож на тот истерический хохот, какой обычно звучал в мюзиклах.

Наконец Эрик отстранился и внимательно посмотрел Машке в глаза. А потом лукаво улыбнулся и сказал:

- Я рад, что вы сделали это. И вы не беспокойтесь - новую кровать я достану!

И, посмеиваясь, мимоходом чмокнул её в лоб и умчался устранять беспорядок. А Машка могла поклясться, что он посмотрел на неё не как на Кристину.

* * *

Оперативность Эрика поражала. На следующее утро, когда Машка проснулась, новая кровать уже стояла в комнате Эрика. Когда девушка зашла туда, чтобы пожелать ему доброго утра, он самозабвенно отдирал со стен погребальный орнамент.

- Я понял, что вы правы и решил немного оживить эту комнату,- сказал он Машке, не отрываясь от работы.

С каждым днём Эрик удивлял Машку всё больше. Он не остановился на своей комнате и также убрал «камеру пыток» и, как сказал он сам Машке, некоторые ловушки в подземельях, оставив только самые безобидные.

Это был вовсе не тот замкнутый и мрачный человек, о котором она читала. Он, кажется, был вполне доволен жизнью, ведь Кристина, которую он уже похоронил для себя, вернулась, причём в обновлённом варианте. Недавно Эрик сам сказал ей, крепко сжав её руку (благо Машка вовсе не чуралась его холодного прикосновения):

- Эта Кристина мне нравится больше,- и Машка просто растаяла от счастья.

Но всё же долго это продолжаться не могло.

Всё это время Машка вежливо отказывалась петь. И с каждым разом это, по-видимому, всё больше настораживало Эрика. Но он не подавал вида и сам пел для неё. С замиранием сердца Машка слушала, как он исполняет известнейшие оперные арии. Если бы она не знала, кто поёт на самом деле, она приняла бы его за ангела, как это сделала Кристина.

И однажды, спустя месяц после того, как Машка стала жить у Эрика, после очередного её отказа от пения, он взорвался. С яростью, которую Машка ещё не видела, да и не ожидала увидеть, Эрик отбросил скрипку на диван-канапе, на котором, по всей видимости, когда-то спал Рауль, освобождённый из «камеры пыток».

- Объяснитесь, наконец!- разъярённо прорычал он. – Для того я учил вас столько месяцев, чтобы вы отказались от своего призвания?!
- Я говорила вам – я не желаю петь!- не осталась в долгу Машка, чего, видимо, Эрик не ожидал от своей «Кристины», которую знал до этого.- Мне не нужна сцена, мне нужны вы!
- Сцена Оперы – это музыка, а я и есть музыка!

Секунду они молчали.

- Я не хочу петь!- упрямо повторила Машка.
- Вы отказываетесь от меня?
- Не от вас, а от Оперы!
- Значит, от меня!
- Нет!
- Да!

Разговор явно шёл по кругу. Машка злилась всё больше. Её сжатые в кулаки руки тряслись от гнева. Очевидно, Эрик это заметил:

- Господи, что с вами?!
- Я часто слышу этот вопрос в последнее время!- огрызнулась она.
- Вы словно не моя Кристина!
-А я и есть не Кристина!

Выпалив последнюю фразу, Машка закрыла лицо руками и зарыдала. Вот она всё и сказала! Теперь всему конец, так что она сейчас пойдёт и утопится в Сене, или в Авернском озере, оно ближе.

Эрик, видимо, не знал что сказать. Наконец, он сказал:

- Я знаю, что вы изменились, вы говорили…
- Да никто не менялся!- Машка поразилась его недогадливости.- Я – не Кристина Даэ! Как вам ещё объяснить?!
- Простите, Кристина, я накричал на вас, и у вас, по-видимому, помутился рассудок…

Машка подскочила к нему и заорала ему в лицо:

- Я НЕ КРИСТИНА ДАЭ! Я вообще… даже не из Парижа… - она решила начать издалека. Помолчав, она продолжила:

- Я могу доказать вам. Вы бывали в России?

Эрик кивнул:

- Да, но Кристина об этом знает…
- Я не к тому веду, - перебила его Машка.- Естественно, там вы прекрасно выучили русский язык. А Кристина его знает?

Эрик покачал головой.

- Чудненько, - продолжила Машка на родном языке.- А я вот знаю. Но я не из России. Я с Украины, любий, слыхали о такой?

Эрик снова покачал головой.

- Правильно. Потому что сейчас её, как таковой, не существует. Так что переходим ко второй части повествования. Я живу в 2008 году, - с печальным смешком добавила она.

Машка старалась говорить спокойно, но слёзы душили её. Эрик, охнув так, что девушка испугалась за его здоровье, сел в кресло.

- Так что я могу рассказать вам о многих чудесах нашего века,- она снова перешла на французский.- О компьютерах, например, или о телевизорах…
- Вы сошли с ума,- прохрипел Эрик.
- Отнюдь нет.

Молчание.

- Я догадывался,- наконец, произнёс Эрик.- Я с первой минуты почувствовал… Но как?..
- Я загадала желание на Новый год – оказаться на месте Кристины Даэ. А как известно, самые сокровенные мечты в Новый год могут сбыться. Так что я легла спать у себя, а проснулась в доме де Шаньи. И сразу помчалась к вам.

Машка долго ещё рассказывала Эрику о том, как узнала о нём, как полюбила его, как оказалась у Рауля. И плакала.

- Теперь вы всё знаете, - сказала она, наконец.- А я знаю, как вы хотите убить меня, но не посмеете, потому что я выгляжу как Кристина. И знаю, как вы сильно любите её, и глупо было полагать, что вы сможете забыть её ради меня… Я уйду, вы не волнуйтесь…

И Машка, заливаясь слезами, встала и направилась к выходу. Куда теперь лежал её путь? Она не знала. Главное, подальше отсюда.

Вдруг рука легла на её плечо. Она оглянулась. Эрик стоял перед ней, и его глаза переливались золотым блеском. Машка молча прижалась к нему и уткнулась лбом ему в плечо. Ну вот как она может уйти?!

Эрик одним пальцем коснулся её подбородка и поднял её лицо к своему. Он едва заметно улыбался.

- С чего ты решила, что я так просто тебя отпущу?

Машка не могла оторвать от него взгляда.

- Я полюбил эту новую Кристину, и если ты не Кристина, то почему я не могу любить тебя?

Машка не могла ничего сказать.

- Ты изменила меня, научила просто жить, без всяких мистерий. И ты от меня никуда не уйдёшь, моя… я могу узнать твоё настоящее имя?
- Маша,- на автомате ответила она.
- Маша… Красивое русское имя. По-французски – Мари. Моя Мари…

И он поцеловал её в губы. Секунду она замешкалась и ответила на поцелуй, но тут же оттолкнула Эрика.

- Нет, вы целуете не меня, а Кристину Даэ!

И, убежав, заперлась в своей комнате. Машке было тяжело поверить в его любовь. «Это невозможно!» - повторяла она себе снова и снова.

- « Нет, поминутно видеть вас, Повсюду следовать за вами, Улыбку уст, движенье глаз Ловить влюблёнными глазами, Внимать вам долго, понимать Душой всё ваше совершенство, Пред вами в муках замирать, Бледнеть и гаснуть…вот блаженство!» - услышала она русские стихи.

В дверях стоял Эрик.

- Александр Пушкин,- усмехнулся он.
- Как вы вошли, дверь ведь была закрыта?
- Милая, кому как не тебе знать, что для меня это пара пустяков.

Он присел на кровать рядом с ней.

- Ты раздумала уходить?
- Ты не солгал, когда сказал, что любишь меня? Меня, а не её?
- Нет.

Он снова поцеловал её. И в этот раз она была уверена, что он целует её, а не Кристину.

- Я остаюсь.

* * *

И она осталась. Нет, она не вышла за него замуж. Она не хотела, потому что знала, что замуж выйдет не она, а Кристина. Машка не желала распоряжаться Кристининым телом.

Они прожили в любви и согласии целый год, до следующей весны.

А весной, в марте, Машка проснулась утром с плохим предчувствием на сердце. И не зря.

Она проснулась в своей комнате. На своём раскладном кресле. В своём времени.

Машка вскочила. Нет, не может быть! Неужто это был сон? Нет, эту мысль она откинула сразу. Значит, она каким-то непостижимым образом вернулась домой. Как, как?!

В комнате всё было так, словно она не покидала её ни на минуту, не то что на год. Родители, наверное, думают, что она ушла куда-то 1 января 2008 года и пропала без вести. Машка вскочила и выбежала из комнаты. Всё-таки, она очень за ними соскучилась. Нужно рассказать им, где она была всё это время, как была счастлива там. БЫЛА счастлива… По лицу, теперь уже своему, потекли слёзы.

Родители спали.

- Мама, папа!- Машка бросилась обнимать их.- Я вернулась!
- Что случилось, откуда вернулась?- сонно ответила Машкин папа.
- Что случилось? Почему так рано нас будишь?- недовольно пробормотала мама.- Это ты вчера легла рано, мы-то до пяти утра сидели…

Машка не верила своим ушам. Они не рады её видеть?

- Меня ведь целый год не было!..- удивилась она.
- Где?
- Дома…
- Слушай, иди спать. Тебе приснился сон, и спросонья ты приняла его за правду. Иди ложись,- спокойно сказала мама.
- Приснился сон?.. Да, приснился… Мне приснился целый год счастья…

Машка зарыдала.

* * *

Прошла неделя. Машка всё это время ходила словно в бреду. В день своего возвращения она между рыданиями смогла задать один вопрос и узнала дату. Это было 1 января 2008 года. Она вернулась в тот же день, из которого ушла.

Машка долго думала, почему она оказалась дома. И вспомнила, что когда ложилась спать там, во Франции, это было то самое число, когда она появилась там.

Машкины родители решили, что Машкин рассудок помутился. И собирались отправить её к специалисту. Но Машка знала, что с ней всё в порядке. Она не забыла французский язык. Она могла доказать родителям, что и вправду отсутствовала год. Но не хотела. Для неё теперь ничто не имело смысла.

Ночью она не могла заснуть. Ей то и дело чудился голос Эрика. Для неё это было теперь обычным делом. Вдруг она совершенно отчётливо услышала:

- Моя Мари…

Она встала и заглянула в зеркало, откуда доносился голос. Оттуда протягивал ей руку Эрик.

- Как?.. – только и смогла сказать Мари.
- Милая, кому как не тебе знать, что для меня это пара пустяков…

В раздел "Фанфики"
На верх страницы