...Как известно, в фигурном катании спортсмены исполняют программы под музыку. О
музыкальном выборе можно рассказать многое, о любви к отдельным произведениям отдельных
авторов, о неофициальных хит-парадах «самых надоевших мелодий», о моде на определенные
вещи, о стратегии выбора (чего стоила одна только рекомендация танцорам не избегать
«депрессивных тем»). И если раньше поклонники изнывали в неведении о музыкальном
выборе своих любимцев вплоть до первого старта, то нынче, благодаря Интернету, эта
информация становится известна очень быстро. И как правило, сопровождается
зрительскими стонами: «сколько можно мучить это несчастное «Адажио»! / забаньте
«Реквием по мечте» на пару сезонов! / только не «Кармен»! / «что, опять "Фантом"»?
Последнее, кстати, несправедливо: уэбберовский «Призрак Оперы» честно занимает место
в хит-параде, но не такое уж и высокое, значительно уступающее спросу в прошлый
олимпийский сезон на «Шехерезаду» и «Жар-птицу».
ПРИЗРАК ПОКАЗАТЕЛЬНЫЙ
Вместо исторического экскурса — три версии показательных номеров трех олимпийских чемпионов: «Призраки Оперы» от Робина Казинса, Брайана Бойтано и Алексея Урманова.
Робин Казинс: самый каноничный.
Программа была поставлена на сингл «Музыка ночи» еще до выхода самого мюзикла, через несколько лет Казинс лично переделал и хореографию, и музыкальное сопровождение, причем, судя по всему, руководствовался, помимо прочего, собственным видением образа. Без спецэффектов, без театральных костюмов, Призрак Оперы создан полностью средствами хореографии.
Казинс очень выигрышно смотрится на льду — высокий (182 см), статный, с театральным опытом, благодаря которому его программы настолько точны в интерпретации. Сложных прыжков ждать не стоит (в этой программе фигуристу 33 года, и ушел они из спорта в 1980-м): прыжки в два и в полтора оборота используются скорее в качестве связок, а самым зрелищным из элементов становится фирменная комбинация спиралей, поставленная на мощный оркестровый проигрыш.
«Музыка ночи» Робина Казинса — это история творца и его отношений с творчеством, которые могут приносить боль, но и окрыляют, а «only then can you belong to me» явно относится не к конкретной Кристине, а к некоему абстрактному воплощению music of the night, которую сочиняет Призрак. Да, вот такие они, артистические натуры. На этом герой и в мюзикле погорел.
Брайан Бойтано: самый мощный.
Впервые свою «Музыку ночи» Брайан Бойтано представил еще в 1989-м (везучая американская публика!), но единственная запись того времени, которую можно найти на YouTube, не самого лучшего качества. Да и смотрится в ней ОЧ-1988 так, что хочется вопросить, а не стыдно ли этому Призраку ныть и жаловаться на жизнь и внешность при такой…кхм…внешности. Для иллюстрации приведена версия от 1996-го года (номер был одним из самых популярных и любимых у Бойтано, он время от времени к нему возвращался).
Если попробовать охарактеризовать его версию Призрака одним словом, то слово это будет, наверное, «мощный». Скорость, порыв, энергия и тройные прыжки — Бойтано был одним из лучших технарей своего времени и очень надолго сохранил в профессионалах первоклассную спортивную форму и технический набор.
Программа более «спортивная», но созданный образ не менее точен и реален. Это Призрак романтического периода, чьи жизнь и творчество — непрерывная борьба и стремление к высшей цели (и это не постановка оперы или любовь девушки, на такие мелочи он не разменивается). Если Призрак Робина был очень «кроуфордовским» по духу, то Призрак от Брайана напоминает, что трактовка Шумахера-Батлера возникла не на пустом месте.
Алексей Урманов: самый театральный.
Первый российский олимпийский чемпион в мужском одиночном катании также не прошел мимо темы, представив публике и судьям на профессиональных турнирах собственную и ни на кого не похожую интерпретацию.
К своему Призраку Оперы он подошел очень серьезно: в отличие от минимализма Казинса и Бойтано, здесь и костюм, и маска, и плащ. Призрак «парадно-выходной», и охватывает явно не только творчество, но и всю активную деятельность в театре: устрашение, руководство, записки, а music of the night — в перерывах между ними. Жутковатый персонаж получился, нервный, привыкший приказывать, даже демонический. Кристине здесь нет места, к счастью для неё, потому что этот Призрак вряд ли расплачется в «Down Once More», а вот что задушит и глазом не моргнет — верится, как говорится, сразу и мгновенно.
ПРИЗРАК НОВОЙ СИСТЕМЫ
Все это очень хорошо, скажет читатель. Особенно на шоу. А как быть с соревнованиями по строгим правилам, на которые столь многие пеняют — душат, дескать, все творческие порывы и не дают самовыразиться? Можно ли совместить суровые требования спорта с художественностью, создать образ на льду при новой судейской системе?
Да можно, можно. И берут, и совмещают, и создают. Кстати, именно два спортсмена, которые эту новую систему практически собой воплощают, и отметились программами под «Призрак Оперы» — Дайсуке Такахаши и Патрик Чан, японец и китаец, известные потрясающим владением коньком и сложнейшей хореографией в программах, да еще и исполняли свои программы почти в одинаковом возрасте. Ну как тут не поддаться соблазну их сравнить?
Дело было еще во времена те, когда юная надежда Японии тренировалась у Николая Морозова, он эту программу и поставил. Оказался данный Призрак весьма успешным с точки зрения собранных медалей на разных турнирах, с раскрытием же образа все намного сложнее.
В музыкальной нарезке «Фантазии» использованы очень красивые фрагменты — All I Ask of You, Masquerade, Point of No Return, более того, их нечасто берут, что уже настраивало на позитивный лад и давало надежду на новую и интересную трактовку. К сожалению, программа получилась достаточно стандартной в интерпретации. С одной стороны, сложно создавать образ прыжками и вращениями, да и в дорожках шагов больше внимание уделяется набору нужного количества их типов и чистоте исполнения, с другой, даны фигуристу руки, а новой системе — пять отдельно оцениваемых «компонентов».
А руки у Дайсуке Такахаши просто отличные — мягкие, выразительные. И актерским талантом он далеко не был обделен уже в 2006-м, хотя и смотрелся тогда более сдержанно. Однако, огромный потенциал был использован максимум на треть. Морозов делает ставку на атлетизм и прыгучесть своего подопечного, подчеркивая их мощной музыкой, костюм намекает, что Дайсуке изображает в этой программе именно Призрака, однако, слишком уж абстрактного. Движения рук и позировки не выбиваются из канвы, но не являются и уникальными, кроме того, в глаза бросается повторяемость одного жеста: фигурист проводит рукой по лицу. Возможно, это символизирует маску, но достаточно посмотреть несколько программ Морозова, чтобы отметить — он и в другие свои программы очень любит именно этот жест вставлять.
Неплохо обыгран «Маскарад» в первой дорожке (присмотритесь к рукам), мощным и ударным получился финал (очень точно по хронологии мюзикла), но довольно бледно смотрятся «All I Ask» в начале программы и «Point of No Return». Таким образом, половина программы хороша, половина — «для галочки». В программе есть напор, страсть, эмоции, но они одинаково подойдут и многим другим образам. Это мог бы быть замечательный Призрак. Но он остался всего лишь черновиком.
Патрик Чан: Phantom Triumphant
Произвольная программа Патрика Чана, созданная знаменитой канадкой Лори Николь, является, пожалуй, самой точной постановкой для одиночника на эту тему благодаря двум моментам. Первый — и спортсмен, и хореограф очень хорошо знакомы как с театральной постановкой, так и с экранизацией. Второй — в хореографии этой программы активно используется сценография «Призрака Оперы», ведь первый исполнитель главной роли Майкл Кроуфорд создавал своего героя посредством не только вокала и драматической игры, а еще и пластикой, будучи отличным хореографом сам. До сих пор Призраки повторяют разработанные Кроуфордом движения.
Призрак Оперы в исполнении Патрика Чана соединяет в себе черты театральной и киноверсий. Музыкальная нарезка программы почти полностью состоит из заглавной темы и «Music of the Night» в обрамлении двух небольших посторонних фрагментов, «I remember…» в начале и «Masquerade» в финале.
Начало программы соответствует началу мюзикла, где Призрак еще не выходит на сцену, присутствуя тенью на заднем плане и в разговорах балерин и работников. Музыка переходит в «The Phantom of the Opera» и нарастает, иллюстрируя путешествие в подземелье, а фрагмент под мелодию «Music of the night» почти копирует соответствующую сцену мюзикла в жестах и шагах. Следующий музыкальный фрагмент относится опять к заглавной теме, но описывает скорее события второго акта.
Финал, несмотря на использованный в нем фрагмент «Masquerade», отвечает по настроению кульминации мюзикла — «Down Once More», а поскольку Николь и Чан «болеют» за Призрака, он не уходит во тьму, а торжествует — он победил. Посмотрите, какие ему поставили оценки, мировой рекорд, как-никак.
ПРИЗРАК В ДУЭТЕ
Несколько ярких образов создали одиночники, но мюзикл Уэббера является, помимо прочего, историей любовного треугольника. Как показывает опыт известных парных и танцевальных постановок, образ Рауля де Шаньи особой популярностью среди партнеров не пользуется, и даже стопроцентно подходящие на эту роль спортсмены предпочитают изображать Призрака. Правда, и в театре «Раули» дублируют «Призраков».
Прославленный тандем Марины Зуевой и Игоря Шпильбанда за четыре года создал целых три постановки на музыку из мюзикла, но мы рассмотрим две: программу Олимпиады 2006 для Маргариты Дробязко и Повиласа Ванагаса, и программу Олимпиады 2010 для Мерил Дэвис и Чарли Уайта.
Повилас Ванагас и Маргарита Дробязко: Фантом и Кристина — противостояние.
Марина Зуева — наверняка поклонница пары Призрака и Кристины. Причем в её интерпретации история их отношений — это история борьбы характеров двух сильных личностей.
Отдельно стоит отметить «исполнителей» главных ролей. Один из лучших танцоров и лучших партнеров в истории этого спорта Ванагас явно придерживается мнения, что в паре главным бриллиантом является партнерша, поэтому скромно отходит в тень и позволяет Маргарите, одной из самых красивых танцовщиц мира, блистать. Эта Кристина сильная, волевая, но в то же время удивительно женственная и эмоциональная, проживающая за эти несколько минут целую гамму самых разных эмоций.
«Point of No Return» в трактовке киноверсии 2004-го года поставлен на один цельный фрагмент из саундтрека и переносит на лед события, начинающиеся с постановки оперы Призрака. Первая «быстрая» часть программы сюжетно отвечает дуэту Дон Жуана и Аминты, затем по требованию правил танцев на льду и рассказываемой истории темп сменяется на более медленный, а музыка — на репризу «All I Ask of You». Кристина принимает в этой сцене активное участие: без эмоционального выяснения отношений не обходится, но, судя по слаженности движений, характерных для русской школы танцев на льду, она в финале бежит с Призраком добровольно. Будет ли будущее этой пары счастливым — неизвестно, но скучно им не будет.
Мерил Дэвис и Чарли Уайт: альтернативная история.
Сколько копий было переломано в обсуждениях, кто был из героев прав, кто не прав, и как могли развиваться события, если бы… Вот и последняя версия этой истории является своего рода фантазией на тему. Может, это всего лишь мечта Призрака, или же это и в самом деле произошло в альтернативной реальности.
Несмотря на то, что Чарли Уайт идеально попадает в типаж романтического героя, из тех, кому в итоге достается девушка, несмотря на негодование поклонников противоречивого и харизматичного главного героя, он все же твердо решил изображать именно Призрака, а не счастливого виконта. История в трактовке этих молодых спортсменов — история со счастливым концом о двух творческих натурах, изначально ученице и учителе, чьи отношения переросли в нечто большее.
Тема ученичества очень ярко отражена в постановке: Призрак вводит Кристину в свое царство и рассказывает ей о своей музыке. Но, в отличие от спектакля, героиня не падает в обморок и не делает других ошибок. Главная в этой истории Кристина — именно она проходит танец, все лучше понимая и своего наставника, и саму себя, и превращается из ученицы в творца. А как же романтика? — спросит придирчивый читатель. Ну, можно сказать, что Призраку чрезвычайно повезло в этой версии: он обрел счастье и личное, и творческое.
В олимпийском сезоне был еще один «Призрак Оперы», поставленный другим талантливым хореографом, Паскуале Камерленго, для канадской пары Кэтлин Уивер и Эндрю Поже. Это тоже своего рода альтернативная история, причем, история любви. Она начинается маленьким фрагментом «No One Would listen» (песня, не входившая в оригинальный альбом, написанная специально для экранизации). Эти Призрак и Кристина совершенно оригинальны во всем, включая костюмы. Их трактовка ближе к более широкой теме — Красавицы и Чудовища.
Отправной точкой этой альтернативной истории была бы, на мой взгляд, сцена «Stranger than you dreamt it…», ответь Кристина на просьбу Призрака разглядеть в нем человека, а не чудовище. Она разглядела, поняла его и ответила на его чувства, а не так уж часто встречающаяся ныне «химия» между партнерами помогает наполнить весь танец атмосферой романтики.
А к образу Кристины в одиночном катании мы обращаться пока не будем, поскольку его достаточно ярко и точно пока никто не создал. Придется подождать.