На главную В раздел "Статьи"
В раздел "Обзор российской прессы"
Русская постановка мюзикла

Елена Бахтиярова: Мы похожи с моей героиней

Интервью © Сергей Житинец



«Большая Москва»
№ 15(96), 20 апреля 2016 года.


Журнал «Большая Москва» в апреле опубликовал интервью с Еленой Бахтияровой — исполнительницей роли Кристин в российской постановке мюзикла «Призрак Оперы». В интервью Елена рассказала читателям о начале своего творческом пути, об участии в кастинге мюзикла, посещении Гранд Опера, о своём участии в мюзикле и др. Интервью будет интересно всем поклонникам мюзикла.


ЕЛЕНА БАХТИЯРОВА: МЫ ПОХОЖИ С МОЕЙ ГЕРОИНЕЙ

Знала ли маленькая девочка из Перми, что в будущем ей будут рукоплескать тысячи поклонников? Наверное, нет. Вот и на детских утренниках пела «мимо нот». Но сегодня российская оперная певица Елена Бахтиярова – настоящая звезда, которая уже два года выходит на сцену в образе красивой и романтичной Кристин Даэ – героини мюзикла с мировой популярностью «Призрак Оперы».

Насколько сложным был путь в этот проект и откуда у хрупкой девушки берутся силы для марафона из полутысячи спектаклей? Об этом Елена рассказала читателям «БМ» в эксклюзивном интервью.

— Елена, прежде чем задавать вам вопросы об участии в мировых музыкальных проектах, позвольте спросить, с чего в вашей жизни началась музыка?

– С утренников в детском саду. Помню даже сейчас, что пели мы плохо, и чаще мимо нот, чем по ним, но делали это с отдачей, свойственной только чистым и наивным созданиям или профессионалам. С тех пор, возможно, чистоты и наивности во мне поубавилось, но зато, надеюсь, профессионализм подрос (смеется)!

– Во время обучения в ГИТИСе вам посчастливилось попасть в мастерскую мэтра оперной режиссуры Александра Тителя и мастера актерской школы Игоря Ясуловича. Кто был вашим педагогом по вокалу?

– Эмма Тиграновна Саркисян – заслуженная артистка России, в прошлом – солистка Большого, Музыкального театра Станиславского и Немировича-Данченко, ныне – солистка Новой оперы.

– «Призрак Оперы» – это далеко не первая ваша работа на большой сцене. Работа в каком из спектаклей, предшествующих этому мюзиклу, запомнилась вам чем-то особенным?

– Первой моей глобальной работой была опера Монтеверди «Коронация Поппеи», поставленная в учебном театре ГИТИСа. Известная опера, старинная музыка, где основной звучащий инструмент – клавесин. Я исполняла главную роль – Поппеи. На постановку у нас ушел целый год, практически весь третий курс и до конца пятого мы играли ее. Это была огромная и волнующая для меня работа: во-первых, очень масштабный проект, а во-вторых, у меня впервые была главная роль, большая ответственность. И я очень рада, что подобный спектакль не просто был в моей жизни, но и получился.

– Говоря о «Призраке Оперы», как пришла идея участвовать в кастинге?

– Спонтанно и, откровенно говоря, без особых надежд. Я пропустила и первый, и второй туры кастингов, но, видимо, от судьбы не уйдешь. Придя на третий тур, причем в самом конце этого заключительного этапа, я внезапно, как мне кажется, и для себя, и для жюри, попала в окончательный каст.

– Сложно ли было пройти через его жернова? Насколько нам известно, Эндрю Ллойд Уэббер лично утверждал актеров.

– Да, так и было. Я не могу сказать, что пройти кастинг сложно. Во-первых, мне просто не с чем сравнивать: это был мой первый опыт участия и в подобном отборе, и в мюзикле. Во-вторых, я волновалась, потому что чувствовала, что моя судьба меняется кардинально, как в ней появляется новый жанр, новый ритм жизни, абсолютно новые физические и вокальные задачи. Но мне нравилось это безумно, я погрузилась в это и не могу сказать, что страдала, испытывала муки, не знала, как себя преодолеть (улыбается). Я просто делала свое дело – и в итоге всё получилось, всё срослось и принесло мне два года совершенно головокружительной любви и к жанру мюзикла, и к публике, и к величайшей музыке Эндрю Ллойда Уэббера, к которой я так трепетно прикасалась каждый спектакль.

– «Призрак Оперы» – это некий микс из любви и мистики. Случается ли что-то удивительное или необъяснимое за кулисами во время репетиций или прямо в ходе выступлений?

– Бывает, но, как вы знаете, Ангел Музыки очень строг и не любит, когда мы рассказываем о его секретах (улыбается).

– События мюзикла разворачиваются в знаменитой Парижской опере. Расскажите о своих впечатлениях после посещения Опера Гарнье. Вам ведь выпала большая удача петь на сцене под сводами ее исторического зала.

– Ну, «петь» – это, конечно, громко сказано (улыбается), скорее попробовать. Мы с моим партнером по спектаклю Дмитрием Ермаком, исполняющим роль Призрака, в рамках пресс-тура перед прокатом мюзикла в Москве посетили Оперу Гарнье. И дух ее настолько вскружил нам голову, что мы не выдержали и позволили себе исполнить отрывок из знаменитого дуэта Кристин и Призрака. Теперь растревоженная душа постоянно хочет вернуться туда и как минимум закончить начатое (улыбается). Мечта любого артиста музыкального жанра – петь в этом здании. Находясь в нем, веришь и в историю о Призраке, и его всепоглощающую страсть и к музыке, и к Кристин, словно кожей ощущаешь всё это величие, плотность звука и любви к нему. Я до сих пор с восторгом вспоминаю время, проведенное тогда в Париже, и действительно очень хочу вернуться – и как путешественница, и как артистка. Надеюсь, мечтам суждено сбыться (улыбается).

– Признайтесь, что стало самым сложным в работе над этим проектом. Испытания на выносливость голоса и духа или, может быть, груз ответственности перед поклонниками мюзикла?

– Это, пожалуй, самый частый вопрос ко мне в связи с «Призраком Оперы», такой же частый, как мои выходы на сцену в роли Кристин Даэ (смеется). Сложно было изменить свою жизнь и полностью подчинить ее проекту. Каждый день мое тело, связки и даже голова должны были быть в абсолютной готовности. Три часа работы на сцене в рамках ежедневного показа – это действительно тяжелый труд. Безусловно, он очень щедро оплачивается – и прежде всего любовью публики, взаимоотношениями с партнерами на сцене, цветами, овациями, ощущением крыльев за спиной, когда ты кланяешься под звук несмолкаемых аплодисментов, но в первую очередь это труд, ответственность, и порой тяжелая ответственность. Из твоей жизни должны пропасть негативные эмоции, возможность улететь куда-то недельки на две-три отдохнуть, желание гулять до рассвета и потом проспать весь день – только потому, что каждый вечер у тебя спектакль. Но, возвращаясь к началу разговора, всё это не создавало каких-то неприятностей и не причиняло расстройств. Всё казалось достижимым, допустимым и при этом позволяло играть в проекте, принадлежность к которому – честь для любого артиста нашего жанра.

– Вы оперная певица, но работаете в мюзикле, который многие считают «жанром попроще». Справедливо ли утверждение, что в молодом пока еще жанре продолжаются традиции высокого оперного искусства?

– Мюзикл абсолютно точно не «жанр попроще». Теперь с небольшой высоты своего маленького опыта (улыбается) я могу четко сказать, что он, пожалуй, сложнее. Мюзикл – это симбиоз драмы, вокала и танцев. И в каждой ипостаси ты должен быть на высоте. Нельзя, будучи на сцене «Призрака Оперы», только хорошо петь. Ты должна отлично двигаться, в моем случае – стоять на пуантах, должна не только исполнять арии, но и проживать их. Зритель должен не просто слушать, а сопереживать твоей героине. И при этом фальшь недопустима ни в чем – ни в пластике, ни в вокале, ни в актерском мастерстве. Назвать этот жанр простым я, испытав всё это на себе, точно не смогу. С классикой, как мне кажется, мюзикл роднит всегда живое исполнение, наличие оркестра, и общее ощущение масштабности происходящего. Мне близки оба жанра и хотелось бы развиваться и в том, и в другом.

– Если не ошибаюсь, за год ежедневных показов спектакля на вашу долю выпало около трехсот выходов на сцену в роли Кристин Даэ. Как вам удается выдерживать такой ритм и при этом сохранять работоспособность и голос?

– За два года – более 400 раз в общей сложности. Тренировки, пристальное внимание врачей-специалистов и трепетное отношение к своему организму. Крепкий долгий сон, спокойствие и гармония – всё это плюс любовь и благодарность публики. Зрители, кстати, действительно творят чудеса. Это правда, что, даже если ты приболел, расклеился или вдруг, не дай бог, впал в депрессию, пара внимательных глаз из зрительного зала и живительная сила аплодисментов способны поставить тебя на ноги за время спектакля. Впрочем, мы стараемся не появляться на работе в случае болезни – велик риск эпидемии и, чтобы спектакль не страдал, бережем друг друга максимально.

– Близок ли вам по характеру образ вашей героини?

– Очень! Иначе, боюсь, до 400 раз мы бы с ней не доиграли (смеется). В ней есть сила, некий стержень, желание идти к своей цели, при этом она очень хрупка, женственна и порой бесконечно наивна – всё это есть и во мне в той или иной степени. Мне нравится мой персонаж, и я рада, что она все-таки обретает свое счастье в финале спектакля.

– Верите ли вы в судьбу и ее знаки?

– Пожалуй, если бы не верила, не играла Кристин. Я в большей степени фаталист, просто считаю, что для того, чтобы судьба делала свое дело, нужно ей хоть немного, но помогать. Если бы я не занималась музыкой, не поступила в ГИТИС, то и не было бы в моей жизни Кристин, но судьбе было достаточно просто давать мне шансы, а я старалась их не упускать.

– В заключение позвольте спросить: при таком плотном графике выступлений остается ли время на семью и отдых?

– Нет! Но, поверьте, после 30 апреля, дня окончания проката мюзикла в Москве, я намерена наверстать упущенное (смеется). Правда, уверена, что уже через пару недель начну безудержно скучать по сцене. Так что скоро увидимся!

Текст © Сергей Житинец

Электронный вариант интервью на сайте газеты

Наверх